Поджигатели (Книга 1)
Шрифт:
Бен вставил монокль и с интересом посмотрел на опешившего Гранди.
– Итальянское правительство не готово к ответу.
Позвольте, ведь это же сказал не Гранди, а Риббентроп. Ага, суфлер! Да, вот теперь Гранди, как попугай, выкрикнул и сам:
– Итальянское правительство не готово к ответу!
– и опустился в кресло.
Ну что же, каждый имеет право на своего Флеминга!
Однако почему до сих пор молчит его суфлер-секретарь? Бен покосился на Флеминга. Тот сидел, откинувшись в кресле, и исподлобья смотрел на советского посла. Бену показалось,
Бен торопливо ухватился за цепочку часов.
– Джентльмены!.. Ленч!..
В перерывах между заседаниями Бен всегда совершал прогулку от министерства к Пэл-Мэл и обратно.
Сегодня, едва войдя в столовую клуба, он сразу заметил Монти.
– Разве ты завтракаешь в это время?
– Иногда, - неопределенно пробормотал Монти. Он не хотел признаться, что его беспокоило поведение Флеминга. Разговор, происходивший при вручении Флемингу чека за рукопись, не удовлетворил Монти: у Флеминга что-то на уме! Рукопись рукописью, а может быть, следует попросту убрать его из комитета?.. Однако нужные слова не приходили на ум. Братья позавтракали почти в полном молчании.
Вместе с сигарой Бену подали телеграмму.
Сначала Монти не обратил было на это внимания, но странное выражение лица старшего брата заставило его насторожиться.
Бен вторично прочел телеграмму от начала до конца и с полуоткрытым ртом уставился на Монти. Монти заерзал на стуле. Он заметил на бланке слово "Мадрид", и неприятная мысль обожгла сознание: скандальное разоблачение какой-нибудь испанской махинации Монти!.. Чорт побери, не подложил ли ему свинью Нед?.. Так и есть: губы Бена, словно скованные холодом, неясно произнесли:
– Н-н-нед...
Монти взял телеграмму из пальцев Бена.
Уф, слава богу! Совсем не то... Дель Вайо сообщал о смерти Эдуарда Грили, расстрелянного франкистами.
– Нужно скорее кончать со всем этим!
– прошептал Бен.
Монти понял, что мысли брата как раз противоположны его со собственным, и не на шутку испугался: таком настроении Бен и без нашептываний Флеминга может натворить глупостей. Нужно как можно скорее сообщить обо всем Маргрет и убрать Флеминга!
Когда брат ушел, Монти вызвал по телефону Грейт-Корт.
А Бен, не подозревая, что его особа служит предметом оживленного телефонного разговора между Лондоном и Грейт-Кортом, медленно шагал по Пэл-Мэл. Он был так расстроен, что даже забыл раскрыть зонтик. Да, он любил Неда... Бедный мальчик, бедный мальчик!.. Какая гнусность: всюду убийства, кровь, смута. Отвратительное время! В самом деле, они правы: с этим нужно кончать! Но почему Флеминг так смотрел на советского посла?.. Нужно поговорить с секретарем.
Но он так и не поговорил с Флемингом. Зато с Флемингом говорил Монтегю. Он окончательно убедился в том, что никакого толка из затеи с рукописью не выйдет. Этот энтомолог оказался хитрой бестией. Он вообразил, будто Монти действительно намерен печатать его пачкотню о бабочках, но вместе с тем наотрез отказался от какого бы то ни было сговора относительно своих
Монти сердито стукнул зонтиком в стекло дремавшего на углу шофера такси.
Когда Монти, переодевшись к обеду, спустился вниз, ему доложили, что его спрашивает дама.
– Миссис Фрэнсис Флеминг, сэр.
"К чорту!
– мелькнуло было в уме Монти.
– А впрочем..."
– Просите в кабинет.
Несколько мгновений Монти молча разглядывал гостью. Крупная, загорелая женщина. Ее нельзя было назвать красивой, ее черты не отличались правильностью, но в лице было что-то такое... И глаза глядят на Монти так пристально, словно изучают его.
Монти пододвинул ей кресло, но она продолжала стоять, положив руку на край стола.
– Мистер Флеминг просил меня взять его рукопись.
– Такие дела делают мужчины.
– Мистер Флеминг болен.
– Вот что!
– Чтобы дать себе время подумать, Монти отошел к камину и, став к нему спиной, стал греть руки.
– Вы имеете в виду... Труд мистера Флеминга?
– Нашу работу "Troides meridionalis".
– Вы... тоже энтомолог?
– Да.
– Вы были с ним на Новой Гвинее?
– Я там родилась.
– Вот что!
Монти, помолчав, сказал:
– Рукопись продана мне.
Миссис Флеминг положила на стол несколько банкнот.
– Вот ваш аванс.
– Рукопись куплена мною и останется у меня.
– Видите ли, мистер Грили, это единственный экземпляр нашей последней работы.
– Тем лучше для меня.
Монти достал из стола рукопись и перекинул несколько страниц с тщательно раскрашенными изображениями бабочек.
– Рукопись принадлежит мне, - повторил он и поднял глаза на женщину, но поспешно перевел их обратно на рисунки, не выдержав ее презрительного взгляда.
– Я принесла деньги и считаю...
– Деньги могут остаться у вас, так как рукопись останется у меня... Впрочем, можете передать вашему мужу: если он хочет найти выход, устраивающий нас обоих, я буду ждать его завтра.
– Мистер Флеминг не захочет с вами встретиться.
– Что вы сказали?
Некоторое время она молча смотрела на него исподлобья, потом решительно сказала:
– Мистер Флеминг не может выходить за круг своих обязанностей.
"Она знает! Только этого нехватало!"
– Рукопись останется у меня, или... или...
– он не решился досказать того, что подумал. Он схватил рукопись и швырнул ее в камин. Бумага вспыхнула, прежде чем женщина подбежала к камину.
Взгляд Монти, - он сам растерялся от того, что сделал, - следил еще за тем, как загибались вспыхивающие листы и языки пламени взвивались над рукописью, когда он почувствовал удар по лицу.
Миссис Флеминг тяжелыми шагами вышла из комнаты.
В холле хлопнула дверь. В доме повисло гулкое молчание.