Поединок чести
Шрифт:
— Завтра, — утешила она рыцаря, на чьем лице тут же отразилось разочарование.
Внезапно София ощутила нежность к своему рыцарю. Не задумываясь, где она находится и сколько людей смотрит на нее, она подняла руку и провела пальцами по щеке Фламберта. И позволила ему поднести ее пальцы к губам.
Глава 2
По просьбе Герлин, а также потому, что рыцарей влекли приключения, Рюдигер и Ханзи сопровождали Дитмара в Тулузу. При этом для Дитмара это поначалу было словно поездка домой, ведь Лош также располагался на юге Франции. Юный рыцарь был чрезвычайно взволнован. Его едва можно было заставить выдерживать спокойный темп, он то и дело подгонял своего коня, который все время пританцовывал впереди смирных лошадей Рюдигера и Ханзи.
— И это после почти восьми недель дороги! — удивленно заметил Рюдигер своему прежнему оруженосцу. — Окрыленный любовью… Впрочем, разве не чудесно покинуть земли, где вечно льет дождь?
Во Франконии весна была в основном сырой, и в первые дни путешествия рыцарям пришлось скакать по размытым дорогам, а по ночам устанавливать сырые палатки, чтобы затем съеживаться под не менее влажными покрывалами. В горах также было холодно и дождливо, к тому же всадников задерживали подъемы и плохие дороги. Однако чем дальше они продвигались на юг, тем лучше становилась погода. Каменистые пейзажи наконец сменили густые леса, и затем все чаще стали встречаться деревни и виноградники. Юг Франции был довольно густонаселенным районом.
— Остается надеяться, что в ближайшее время на нас не будут лететь камни из катапульт, — заметил Ханзи. — Струи дождя все же были приятней.
Рюдигер улыбнулся.
— Ты неблагодарный! Можешь представить это себе рыцарским поступком: спасение дамы Софии из лап чудовища Монфора. А ты боишься парочки камней!
— Если верить Папе, я подвергну опасности свою бессмертную душу, сражаясь на стороне альбигойцев, — заметил Ханзи. — И тогда камни Монфора отправят меня прямиком в ад. Дурацкая война!
Рыцари как раз ехали по местности, которая была частью новых владений Монфора, однако видели захваченные его войском города лишь издалека. Они надеялись добраться до Тулузы не позже чем через два дня, но все еще не решили, стоит им заезжать в город или же сразу отправиться в Монтальбан. Некоторое время им не встречались странствующие рыцари, а рассказы местного населения о том, что творится в Тулузе, различались. Одни говорили, что граф снова удерживает город в своих руках, другие утверждали, что там все еще идут бои. Третьи предполагали, что Монфор находится где-то в районе Альби.
— Мы можем порасспрашивать в следующей деревне, — сказал Рюдигер, когда они оставили позади очередной участок леса и как раз ехали по ухоженной дороге, тянувшейся между лугами и полями пшеницы. — Нам все равно нужна провизия.
Троица свернула с дороги, заметив вдали деревенскую изгородь. Однако в этот день синее небо над поселением было отнюдь не мирным. Был слышен звон клинков и крики, легкая ограда была разрушена во многих местах, а над некоторыми домами поднимался дым.
Дитмар внезапно пустил лошадь галопом, поняв, что там идет сражение. Рюдигер и Ханзи хотели, по всей видимости, сперва это обсудить, однако теперь бросились вслед за своим другом. Но вот они увидели, что кто-то бежит им навстречу. Юная девушка со светлыми развевающимися волосами проворно перелезла через поваленную изгородь и понеслась по полю, а потом бросилась к ногам лошадей рыцарей.
— Господа… господа, вы ведь рыцари! Помогите нам, прошу вас! Они хотят сжечь нас!
— Деревня альбигойцев? — спросил Рюдигер.
Девушка отрицательно помотала головой.
— Нет, господин, я клянусь… клянусь… Иисусом Христом, и… пророками, и всей Библией, и… Мы не еретики… Ни один из нас. Этих… еретиков они сожгли уже три года назад!
Последние слова она произнесла глухим голосом. Похоже, девушка все еще хорошо помнила об этом. Рыцари теперь смогли рассмотреть ее. Крестьянка, чья простая льняная юбка доходила до колен. Она была невысокой, а ее кожа — очень темной, почти орехового цвета, и красиво контрастировала с пшеничными волосами. В ее глазах, голубых, чрезвычайно красивых, сейчас плескалась паника.
— Прошу, помогите нам, пожалуйста! — еще раз воскликнула девушка.
Дитмару не нужно было повторять просьбу дважды. Решительно настроенный восстановить справедливость, он перепрыгнул на лошади через сломанную изгородь. Рюдигеру и Ханзи снова ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
— Надеюсь, противник не слишком превосходит нас в силе, — прокричал Рюдигер своему другу, когда их лошади бок о бок преодолели изгородь.
Картина, которая предстала перед их глазами, оказалась вполне ожидаемой: группа рыцарей бесчинствовала в деревне, как настоящие варвары. Десятка полтора мужчин на лошадях поджигали дома, выгоняли скот из хлевов, сравнивали с землей амбары и ломали изгороди. И они с криками сгоняли в кучу всех жителей деревни, не обращая внимания на то, что те рыдали и молили о пощаде. Людей сгоняли в простую деревянную церквушку в центре поселения. Перед ней стоял маленький упитанный священник и держал крест, им встречая непрошеных гостей.
— Мы не еретики! Ради Господа и всех святых, услышьте же меня!
Однако злодеи не собирались никого слушать. Судя по всему, они радовались, предвкушая предстоящее побоище. У всех четырех углов церкви расположились мужчины с факелами.
Теперь уже Дитмар, Рюдигер и Ханзи видели, что это были не рыцари. Похоже, это понимала даже девушка. Рюдигер задумался, откуда она могла это знать. Дворянам было легко заметить отличия: у мужчин не было ни знамен, ни нашлемников, и они были не в полном вооружении. Людей, бесчинствовавших здесь, называли благородными слугами — это были отпрыски дворянских семей, которые хоть и имели право быть посвященными в рыцари, но их отцы не могли позволить себе ни устроить празднование в честь этой церемонии, ни обеспечить сыновей боевым конем и доспехами. По крайней мере, не второго или третьего сына, для наследника же денег на посвящение обычно удавалось наскрести.
Младшие сыновья нанимались в качестве воинов-всадников, если им удавалось раздобыть лошадь, и для них превосходной возможностью подзаработать был, разумеется, крестовый поход против альбигойцев. Большинство из них были озлоблены и разочарованы в Боге и жизни и могли выместить свою злобу на любом, кто попадался им на пути. Такие гнусные деяния, как те, что совершались в этой деревне, часто были делом их рук. Однако, как правило, они не были ни сильными, ни мужественными воинами. Рюдигер хладнокровно оценивал шансы трех рыцарей против пятнадцати самозванцев, в то время как Дитмар уже предстал перед предводителем злодеев.
— Кто дал вам право разрушать деревню и убивать людей? — разгневанно спросил он. — Они заявляют, что не являются еретиками!
Мужчина, могучий парень одного возраста с Дитмаром, расхохотался:
— Они много чего могут говорить. Но здесь живут одни еретики и предатели. Да и к тому же настоятель Арно Амори ясно выразился: убивайте всех — Господь узнает своих.
— Он-то узнает! — вмешался Рюдигер. — Но я сомневаюсь, что он хочет видеть их перед собой до назначенного часа. Откуда вы вообще прибыли? Кто отдает тебе приказы?