Поединок с Кремлем
Шрифт:
2) Экономический рост (в 2004 году он составил 7 %, но, я уверен, он мог бы быть в 2–2,5 раза выше, если бы страна управлялась эффективнее) обеспечивается не созданием современных производств и научных разработок, а приростом цен на сырье, к чему правительство не имеет никакого отношения.
3) Несмотря на избыток благих пожеланий и теоретических возможностей в России, деньги и, главное, способные молодые люди в массовом порядке покидают страну. На родине у них нет никаких перспектив, поскольку свой потенциал они могут реализовать только в высокотехнологичных областях. Ничего удивительного, что
4) Несмотря на излишний профицит бюджета, молодежи становится все труднее получить качественное высшее образование. Более того, количество научных вакансий все время уменьшается. Многие таланты остаются невостребованными…
— Несмотря на это, сырьевые ресурсы и тяжелая промышленность обеспечивают России неплохой доход…
— Не согласен. Даже если цены на нефть останутся заоблачными, сырьевая экономика, то есть та, которая основана на продаже нефти и газа, не сможет принести стране более 300 млрд. долларов ВВП в год.
Индустриальное производство, сохраняющее конкурентность с китайским за счет затрат, а не новых научных разработок, в самом лучшем случае не принесет нам более 700 млрд. долларов ВВП.
Таким образом, наш «индустриальный» предел — 1 триллион долларов ВВП в год. При снижении цен на сырье и дальнейшем — весьма вероятном — росте чиновничье-бюрократической прослойки наш максимальный ВВП не превысит 600–700 млрд. долларов в год.
Это чуть выше сегодняшнего уровня, который и составляет 600 млрд. долларов в ценах 2004 года.
То есть 4000 долларов на человека в год с ненадежной перспективой роста до 7000 долларов в год. ВВП маленькой Финляндии, для сравнения, составил в 2004 году 30 000 долларов на человека.
А ведь еще не стоит забывать о транспортных издержках, которые пожирают 20 % нашего ВВП: перевозка природных ресурсов из Сибири, где они добываются, на Запад стоит очень дорого.
Государству также требуются непропорциональные военные расходы, чтобы защищать нестабильные границы. Когда думаешь обо всем этом, перспективы значительного роста экономики кажутся совершенно неубедительными.
— Что мешает России развивать постиндустриальную экономику, о которой Вы мечтаете, экономику высоких технологий, инноваций мелкого и среднего бизнеса?
— Постиндустриальная экономика конца XX — начала XXI века базируется на малых коллективах, творческих личностях, международном сотрудничестве и разделении труда.
Для того чтобы такой тип экономики однажды заработал в России, требуется соответствующая система государственного управления. Эта система должна обеспечивать быстрое принятие решений в каждой отдельной точке государства. Эти решения должны базироваться на общих правилах игры, одновременно адаптированных для данной территории и типа взаимодействующих субъектов. Одним словом, это совсем просто: власть должна согласовывать реальные интересы личности, правительства и общества. Я подчеркиваю, реальные: невозможно продолжать довольствоваться общими заявлениями!
При этом решения должны быть приемлемыми и контролируемыми на месте, ответственными и справедливыми по мнению большинства, но учитывающими интересы меньшинства.
Вы можете себе представить, чтобы так работал бюрократ в составе
— Значит, именно из-за системы управления российская экономика функционирует по старинке?
— Именно так. Как функционирует «вертикаль»? Это очень просто. Представитель власти неизбежно решает вопрос либо на базе корыстной мотивации, либо любым способом снимает с себя ответственность, прикрываясь инструкцией. Но инновации — это всегда риск, всегда противоречие инструкции.
Что касается малого и среднего бизнеса, он тоже никогда не дождется учета своих интересов просто потому, что они меняются быстрее, чем может повернуться бюрократическая машина.
Доверить окончательное решение бюрократам на местах «вертикаль» тоже не может — бесконтрольный винтик должен быть святым, а подконтрольный обязательно перекладывает ответственность наверх. В этом главное и неразрешимое противоречие путинской «вертикали»: либо корыстное решение, либо никакого. Повторяю, такова на сегодня административная модель управления в России, и она совершенно невыносима.
— Какой вы видите международную политику Москвы? Должна ли Россия стараться сохранить любой ценой статус мировой сверхдержавы или, по крайней мере, региональной державы?
— Надо разумно смотреть на вещи. Сегодня у России нет средств для того, чтобы стать мировой сверхдержавой. Сегодня клуб сверхдержав состоит из одной страны — США. Рано или поздно, клуб примет мощно растущий Китай. Но для России там больше не найдется места.
Зато она прекрасно может себя чувствовать в роли региональной державы и играть главенствующую роль на постсоветском пространстве. К тому же, почему бы России не стать политическим и интеллектуальным лидером группы стран, которые не хотят примыкать ни к американскому, ни к китайскому блокам? Я вижу ее лидером нового «движения неприсоединения». В любом случае, на все эти вопросы ответит уже новое поколение российской элиты. Сегодняшняя элита не думает в терминах геополитики.
— Должна ли эта будущая элита ясно противопоставить себя НАТО и Евросоюзу? Или, напротив, России стоит вступить в эти организации?
— Европа, без сомнения, исторический и культурный партнер России. Вот почему мы не должны ни в коем случае противопоставлять себя «стране святых чудес» — так назвал Старую Европу философ-славянофил Алексей Хомяков.
Тем не менее не стоит питать иллюзии о нашем скором вхождении в ЕС. Этого не будет. России хорошо там, где она находится, в исторической роли естественного хранителя heartland'a и проводника между Европой и Азией.
Моя позиция в отношении НАТО: да — дружескому партнерству, нет — вхождению России в НАТО. Впрочем, я уверен, что и альянс не жаждет увидеть в своих рядах страну, границы которой на тысячи километров соседствуют с границами Китая. Кроме того, геополитические интересы России и НАТО могут иногда расходиться, хотя они и не должны больше никогда становиться диаметрально противоположными. И, без сомнения, нашей стране пришлось бы забыть о своем военно-промышленном комплексе, который является составной частью мировоззрения наших ученых и конструкторов.