Поэтическая Россия. Стихотворения

Надсон Семен Яковлевич

ИЗ ДНЕВНИКА

Я долго счастья ждал — и луч его желанный Блеснул мне в сумерках: я счастлив и любим; К чему ж и а рубеже земли обетованной Остановился я, как робкий пилигрим? За мной — глухая ночь и годы испытаний, Передо мной — весна, и ласка, и привет, А я… мне точно жаль умчавшихся страданий, И с грустью я смотрю минувшему вослед… Не называй меня безумным, дорогая, Не говори, что я солгал перед тобой; Нет, я люблю тебя, как мальчик, отдавая Всю душу, все мечты, всю жизнь — тебе одной. Но отголоски гроз недавнего ненастья, Как голос совести, твердят душе моей: «Есть дни, когда так пошл венок любви и счастья И так прекрасен терн страданья за людей!..» 1883

«Так

вот она, „страна без прав и без закона“…»

Так вот она, «страна без прав и без закона»! Страна безвинных жертв и наглых палачей, Страна владычества холопа и шпиона И торжества штыков над святостью идей! О нет, не может быть!.. Вы лжете мне, вы лжете, Апостолы борьбы!.. Неправою враждой Вы сердца моего корыстно не зажжете — Я верю в мой народ и верю в край родной! Он не унизился б до робкого смиренья, Не стал молчать года с покорностью раба И гордо б встал на бой, могуч, как ангел мщенья, Неотразим, как вихрь, и страшен, как судьба; Пока в нем слышен смех… 1883

ВАВИЛОН

(Отрывок)

Брошены торжище, стадо и пашня, Заняты руки работой иной: Камень на камень — и стройная башня Гордо и мощно встает над землей… Ласточка, рея в лазури бездонной, Кажется точкой для смертных очей. Или мы, с нашей мечтой окрыленной, Кроткой, воздушной певуньи слабей? К небу, где тучи играют и мчатся, Сыпля громами у ног божества, К небу, где райские реки струятся, Стелется райских лугов мурава; К жизни блаженства от жизни страданья, К звездам, сверкающим ярким огнем… Высьтесь же, стены гранитного зданья! Будьте нам к вечному небу путем! Полно, безумцы! Взгляните: чернеет Грозная туча на грани небес; В трепетном ужасе мир цепенеет, Отблеск зарницы мелькнул и исчез… 1883

«Быть может, их мечты — безумный, смутный бред…»

Быть может, их мечты — безумный, смутный бред И пыл их — пыл детей, не знающих сомнений, Но в наши дни молчи, неверящий поэт, И не осмеивай их чистых заблуждений; Молчи иль даже лги: созрев, их мысль найдет И сквозь ошибки путь к сияющей святыне, Как путь найдет ручей с оттаявших высот К цветущей, солнечной, полуденной долине. Довольно жалких слез!.. И так вокруг тебя Отчаянье и стон… И так тюремной двери Не замолкает скрип, и родина, любя, Не может тяжкие оплакивать потери… 1883

ПОЭЗИЯ

Нет, не ищи ее в дыхании цветов, В мерцаньи ярких звезд полуночной порою, В святых словах молитв, в тиши родных лесов И в песнях соловья, гремящих за рекою… Там умерла она для черствых наших дней, Прошло владычество безжизненной природы: Поэзия теперь — поэзия скорбей, Поэзия борьбы, и мысли, и свободы; Поэзия в стенах кипучих городов, Поэзия в труде за лампою ночною… 1883

«Тоска гнетет меня и жжет неутомимо…»

Тоска гнетет меня и жжет неутомимо, Что день — то всё душней, всё тягостней дышать, И с пестрой суетой, мелькающею мимо, Не властен я души, изверившись, связать. Я жизни чужд давно… Всего, что увлекает, Всего, что манит вдаль, проникнул я обман, Хмель отбродил в крови, тревога остывает, И только скорбь жива да боль недавних ран… 1883

«Ты полюбишь меня… Как искусный игрок…»

Ты полюбишь меня… Как искусный игрок, Я все карты заранее знаю И забрезживший в сердце твоем огонек В безграничный пожар раздуваю. И тебе ли, с твоею открытой душой И с правдивым, доверчивым взглядом, Не сломиться под вихрем — былинке степной, Не упиться хмельным моим ядом? Я, как клавиши, трогаю чувства твои, И я знаю, что робкие звуки Скоро выльются мощною песнью любви, Полной счастья, сомненья и муки!.. 1883

ИЗ

ПЕСЕН ЛЮБВИ

Не гордым юношей с безоблачным челом, С избытком сил в груди и пламенной душою, — Ты встретила меня озлобленным бойцом, Усталым путником под жизненной грозою. Не торопись же мне любовь свою отдать, Не наряжай меня в цветы твоих мечтаний, — Подумай, в силах ли ты без конца прощать, Не испугаешься ль грядущих испытаний? Дитя мое — ведь ты еще почти дитя, Твой смех так серебрист и взор так чудно ясен, — Дитя мое, ты в мир глядишь еще шутя, И мир в очах твоих и светел и прекрасен; А я, — я труп давно… Я рано жизнь узнал, Я начал сердцем жить едва не с колыбели, Я дерзко рвался ввысь, где светит идеал, — И я устал… устал… и крылья одряхлели. Моя любовь к тебе — дар нищего душой, Моя любовь полна отравою сомненья; И улыбаюсь я на взгляд твой, как больной, Сознав, что смерть близка, — и а речи ободренья. Позволь же мне уйти, не поднимая глаз На чистый образ твой, стоящий предо мною, — Мне стыдно заплатить за царственный алмаз Стеклом, оправленным дешевой мишурою!.. 1883

«Нет, легче мне думать, что ты умерла…»

Нет, легче мне думать, что ты умерла, Чем знать, что тебя с каждым днем покоряет Всесильная пошлость глухого угла, Где бледная юность твоя доцветает; Чем знать, что могла б ты всей грудью дышать, Могла бы любить всей душой пробужденной, — И гибнешь бесплодно, не в силах порвать С бессмысленным гнетом среды зачумленной! Об этой ли призрачной жизни слепцов Мечтали с тобою мы в наших беседах, Об этих ли мелких уколах врагов, Об этих ли жалких над ними победах? Куда ж они скрылись, заветные сны, Зачем оттолкнула ты лучшую долю? На что променяла ты солнце весны, И воздух, и силу, и вольную волю?.. Мне, жалко тебя до страданья, до слез; С какой бы любовью я бедного друга С собой на руках, как ребенка, унес Из этого затхлого, тесного круга!.. Но тщетно зову я тебя: предо мной Стоишь ты с поникшими грустно очами И мне отвечаешь пугливой мольбой, Да горькой улыбкой стыда, да слезами!.. Май 1884

ГРЯДУЩЕЕ

Будут дни великого смятенья: Утомясь бесцельностью пути, Человек поймет, что нет спасенья И что дальше некуда идти; Всё вокруг открыто для познанья, Гордый ум не ведает оков; Больше нет преград и расстоянья, Больше нет мгновений и веков. Мир цветет бессмертною весною; Глубь небес горит бессмертным днем; Не дерзают грозы над землею Рассыпать рокочущий свой гром; Миг желанья — миг осуществленья, Воплощен заветный идеал: И на смену вечности мученья Вечный рай счастливцам просиял! Что ж ты стал, печально размышляя? Рви плоды и пышные цветы! Где твоя подруга молодая? Осени венком ее черты! Утопай в блаженном наслажденья, Заглядись во мрак ее очей И в согласном, стройном песнопеньи Жар души восторженно излей. Твой покой не возмутят заботы, Ты не раб, — ты властелин судьбы. Или вновь ты захотел работы, Слез и жертв, страданья и борьбы? Или всё, к чему ты шел тревожно, Шел путем лишений и скорбей, Стало вдруг и жалко и ничтожно Роковой бесцельностью своей? И поник ты в думах головою, И стоишь глубоко потрясен, — А в былом встают перед тобою Кровь и мрак промчавшихся времен. Вот кресты распятых за свободу, Вот бичи в руках у палачей, Вот костры, где идолам в угоду Люди жгли пророков и вождей! Море крови, к сердцу вопиющей, Море слез, неотомщенных слез, — И звучит и жжет тебя гнетущий, Как ножом пронзающий вопрос: Для чего и жертвы и страданья?.. Для чего так поздно понял я, Что в борьбе и смуте мирозданья Цель одна — покой небытия? Июнь 1884