Поэты 1840–1850-х годов

Ростопчина Евдокия Петровна

Многое связывает водевили Каратыгина с современным ему реалистическим искусством. Его герои принадлежат преимущественно к средним слоям населения Петербурга; это мелкие чиновники, купцы, бедняки интеллигенты. Водевили Каратыгина отличает сценичность, злободневность, хорошее знание быта, простота языка; для большинства из них характерен мягкий, добродушный юмор. Критика отрицательных черт действительности у Каратыгина, за редчайшими исключениями, отсутствует. Приверженец классического театра, он ко многим прогрессивным явлениям литературы и искусства (например, к творчеству Гоголя, Некрасова, Островского) относился отрицательно. Это проявилось, в частности, в водевиле «Натуральная школа» (1847).

Поэтические произведения Каратыгина — это водевильные куплеты и различные стихотворения, преимущественно шуточные, в их числе басни, стихотворные послания. Каратыгин был известен в театральном мире как острослов и каламбурщик; он сочинил немало экспромтов и эпиграмм, посвященных главным образом театральной ЖИЗНИ.

Несколько стихотворений вошло в небольшую книгу «Сочинения П. Каратыгина» (СПб., 1854). Значительное количество стихотворений, не напечатанных

при жизни автора, в их числе цикл «Закулисные эпиграммы», было опубликовано сыном драматурга, П. П. Каратыгиным, в журнале «Русская старина» (1880, №№ 1 и 3).

Посмертно был издан трехтомный «Сборник театральных пьес. Оригинальные и переводные водевили и комедии» (СПб., 1880), подготовленный, вероятно, самим драматургом; сюда вошла 31 пьеса. Кроме того, Каратыгин оставил интересные «Записки», где отразились события театральной жизни, очевидцем которых он был.

213. <КУПЛЕТЫ ИВАНОВА ИЗ ВОДЕВИЛЯ «ЗАЕМНЫЕ ЖЕНЫ»>

Красавице в семнадцать лет Весьма немного время надо Употребить на туалет: Она прекрасна без наряда! Она мила и в двадцать пять, Однако ж рядится подольше, И как бы, например, сказать: Часа четыре в день, не больше… Но стукнет тридцать, и тогда Начнутся фокусы кокетства; Употребляет иногда И вспомогательные средства. Но год подходит роковой, Неумолимый, полновесный, Сороковой, сороковой! Губитель красоты телесной! Еще проходят десять лет: Уж об годах нет больше слуха, Начнется долгий туалет: До смерти рядится старуха! <1834>

214. <КУПЛЕТЫ ПОНУКАЛОВА ИЗ ВОДЕВИЛЯ «ЧИНОВНИК ПО ОСОБЫМ ПОРУЧЕНИЯМ»>

Задеть мою амбицию Я не позволю вам, Я жалобу в полицию На вас, сударь, подам, Чтоб дерзкими манерами Не смели обижать, Не смели б офицерами, Как пешками, играть. Все эти обстоятельства Подробно разберут; За бранное ругательство Вас спросят, как зовут! Здесь старого и малого Спросите обо мне, Все знают Понукалова По службе, по жене. Такое обхождение, Неуваженье лиц, Выводит из терпения, Выходит из границ. Заметить вам приходится, Что этак, черт возьми, Бесчинствовать не водится С чиновными людьми. Хоть смирен по природе я, Но не шутите мной: Я — ваше благородие, А вы-то кто такой? Вы просто так ершитеся, Что взбесит хоть кого; Отстаньте, отвяжитеся… И больше ничего! <1837>

215. «Трем переводчикам „Гамлет“ не удался…»

Трем переводчикам «Гамлет» не удался… Чтобы поправить зло такое, Четвертый за него взялся, — И вышло хуже — втрое! Одно из двух: «Гамлет» едва ль переводим, Иль только на Руси ему невзгода… Зато уж переводчикам плохим У нас решительно не будет перевода! 1837

216–218. <ИЗ ВОДЕВИЛЯ «БУЛОЧНАЯ, ИЛИ ПЕТЕРБУРГСКИЙ НЕМЕЦ»>

1 < КУПЛЕТЫ КАРЛУШИ>

Во мне нет никакого смысла, Хоть просто от стыда сгори! То смотришь — тесто перекисло, То подгорели сухари; То ситники не допекутся, То булки испеку — хоть брось; И крендели не удаются, И всё не так, всё вкривь да вкось! Любовь — мучительная штука И булочнику не с руки! Уму и сердцу просто мука И только перевод муки!

2 <КУПЛЕТЫ ФЛЮГЕРОВА>

Жена,

действительно, как древо Познания добра и зла. Посмотришь справа, взглянешь слева, Так браки — чудные дела! Один с женою попадает В большие люди и чины, Другой, напротив, пропадает По милости своей жены. На незаконном основаньи Домишко выстроит иной. Есть под рукою оправданье: «Где взял ты деньги?» — «За женой!» Тому франтиха попадется, За знатью тянется в струну; А там, как справка наведется, Притянут мужа за жену! Жена глупа — тоску наводит, Умна — так мужа проведет, Красива — так друзей находит, А муж в отставку попадет. Короче, мудрено решиться. Женитьба хитрая статья. И без жены — жить не годится, И с нею часто нет житья. <1843>

3 <КУПЛЕТЫ КЛЕЙСТЕРА>

Могу сказать, я точно мейстер, А не простой мастеровой. Каков Иван Иваныч Клейстер, Нигде не сыщется другой. Васильский остров очень знает Меня по честности своей. Сам частный пристав забирает Здесь булки, хлеб и сухарей. В субботу, встретимшись со мною, Он, этак сделамши, сказал: (прикладывает руку ко лбу) «Гут морген!» — и меня рукою Он по плече потрепетал!

219. <КУПЛЕТЫ РАЗГИЛЬДЯЕВА ИЗ ВОДЕВИЛЯ «ВИЦМУНДИР»>

Жизнь холостая мне очень наскучила! Как одному не скучать? Целый день дома, засядешь, как чучело, Не с кем и слова сказать! Нет никакого тебе утешения; Вот хоть хозяйство возьмешь: Тут беспорядок, а там упущение, Точно в казармах живешь. Кроме домашних хлопот и опрятности, Даже по службе самой Сколько различных обид, неприятности Встретит наш брат холостой! Как ни работает, как ни старается, Всё замечать не хотят; В наших способностях всяк сомневается: Он, говорят, не женат! Если ж красавицей женкой, как следует, Кто заведется из нас, Смотришь, начальник ласкает, обедает, Там и прибавка тотчас! Дети пошли, покумишься с директором, Тут уж грешно отказать; Будет вторым их отцом и протектором — Это не шутка сказать! Там и пошел! Через два или три года Всех перегонишь друзей… Да, быть женатым — огромная выгода… Надо жениться скорей!.. <1845>

220. <КУПЛЕТЫ ИВАНА ВИХЛЯЕВА ИЗ ШУТКИ-ВОДЕВИЛЯ «НАТУРАЛЬНАЯ ШКОЛА»>

Новую школу ума и словесности Мы на Руси завели; В этой-то школе дойти до известности Многим уж мы помогли. Тут не ученость нужна, а призвание, Сила и воля души; Если признал кто в себе дарование, Просто — садись и пиши! В плоскостях наших значенье глубокое; Жизнь, как рассмотришь вблизи, В низком отыщется дивно высокое, Золото видно в грязи! Надо раскапывать тайны семейные, Чашу где горькую пьют; Сколько трактиры, харчевни, питейные Пищи поэту дадут! Там-то отыщешь Руси молодечество, Там-то все думают вслух, Там первообраз всего человечества, Там-то народный наш дух! Мы, мы натуры прямые поборники, Гении задних дворов! Наши герои: бродяги да дворники, Чернь Петербургских углов! Здесь мы реформу начнем социальную Новым ученьем своим; В школу гуманно-ультра-натуральную Ваш пансион обратим! <1847>