С полями — в дружбе, с городом — в родстве,Ряды домов, асфальт и тощий ясень,Где ветры тайно шепчутся в листвеО том, что мир — огромен и прекрасен,О том, что страшно жить так много летВ одном квартале и в одной квартире,Где нет ни отблеска, ни отзвука в ответНа вихрь и свет, давно идущий в мире.С экватора иль с полюса — Бог весть,Но легкий гул, как дым, плывет над крышейИ говорит — Один ответ лишь есть:Идти на зов, когда тот зов ты слышишь.Где волосы твои, Самсон, Самсон!Полночный ветер веет на могилы.Ты упоен. Ты спишь и видишь сон:Лязг ножниц и запястия Далилы.
КОМАНДОР
ПРОТЯГИВАЕТ РУКУ
За окном — полночных липВещий шелест и тревога.Половиц иссохших скрипЗамирает у порога.Ночь угрюма и пуста,Догорая, тухнут свечи.Тсс… — Закрой рукой уста…Видишь каменные плечи?Бледный свет дрожит у лбаИ скользит все выше, выше.Это звездная судьбаСмотрит в окна через крыши.Это ропот мертвых душ,Это стран надзвездных холод.Это — скука, тьма и глушь,Это — жажда, это — голод.Это — памятник тому,Что в гробу лишь множит муку,Что теперь идет сквозь тьмуИ протягивает руку…
ПОПЫТКА ВОСПОМИНАНИЯ
Открыв окно и сердце в ночь,Все двери распахнувши настежь,Я так хотел тебе помочь —Войти под кровлю от ненастья,Из раковин, где голос бурьГудит таинственно над ухомИ шепчет мне — глаза зажмурь,Живи лишь памятью и слухом…Ты слышишь? — Сердце без концаСтучит немую телеграммуИ видит бледный нимб лица,Стеклом оттиснутый за раму,За расставанье, за чертуИзвне веденную годами,Где память вспомнит — но не ту,Что в снах беседовала с нами…А теплый ветер на вискахШуршит ночным хрустящим шелкомИ скажет — шах, давая мат,И ничего не вспомнит толком…
НОЧНОЙ ПОЛЕТ
Ночью глухо гудела высь.— Любовь моя, счастье, проснись, проснись!Ты слышишь? Из окон, сквозь пол, со стенЛьется и крушится голос сирен.Голос, как в ветре согнутая ветвь.Голос, пронзительнее, чем смерть.Без сожалений и без пощад,Голос, из рая зовущий в ад.— Любовь моя, счастье, бежим, бежим,Через огонь и через дым,Через всю муку двух тысяч лет.Безмолвно глядящих за нами вслед.Из этого мира, где тяжкий громПадает смертью в наш тихий дом.Любовь моя, верь мне — смерти нет.Это лишь только — мерцающий свет.Медленным звуком колеблемый слух.Смерть — это наш раздвоенный дух.1944
Почила тень по улицам густымИ притаилась в углубленной нише.Предупреждающий встал трубный дым, —День поднялся и занялся чуть выше;И разобщившись с сумраком пустым,Угодьями позеленели крыши.Богатством отуманенных оконПрельстилося междоусобье зданий.Столетий поредевших испоконНа погребах замок и цепь преданий.И, сев на позабывшийся балкон,Занялся день, еще немного ранний,По Карлову мосту, вздымая воз,Конь шел над потонувшими быками.Катилися, как с пира на погост,Колеса за спешащими ногами,И, грохнувши о едущий помост,Свернулись бочки добрыми друзьями.На плоскогорья побрели дворцы.Чтобы, сростясь, не показаться уже.Асфальтами заменены торцы,Чтобы моторы выбегали глуше.Трамваев отдаленные концыЧуть сблизились в осенней
стуже.В газонах чародейные цветыРассыпали мертвеющие пряди.Льют темное обилие листыНа заживо зарытый в землю радий.Алхимиков согбенные перстыРвут гроздья в Королевском винограде.
ОДУВАНЧИК
Полиняли цветы. Улыбаясь беззубо,На изнанке небес солнце светит иначе…Мне сегодня в лесу стало ясно, как в лупу.Что души отлетел одуванчик…И, притихнув, я долго лежала в траве,Облаков торопливых следила гримасыИ как в них — точно ловкий пастух на овец —Шустрый ветер метал невидимое лассо.Я ведь знаю, что сменят иные цветыМой веселый смешной одуванчик,И опять через поле, холмы и садыЖизни бегло покатится мячик…Но порой этот путь, привлекая, пугает.Я вперед с недоверьем взгляну исподлобьяИ печально глазами слежу — провожаяУносимые ветром последние хлопья…
МОРЕ
— Я уплыву на маленькой лодчонке,испуганно и строго глядя вдаль,туда, где по изгибу горизонтакоснулась неба смелая вода.Я вниз взгляну, вся потускнев от грусти,не улыбнусь на смех и ласки волн,увижу дно, и, вздрогнув от предчувствийи задержавшись, дрогнет вдруг весло.Когда же день отслужит мой молебени первая звезда подаст сигнал из мути,я выполню свой неповторимый жребий,но не с победой кончу краткий путь.Туманы курят поутру на взморьи,и волны кружева кидают на песок,старик какой-то пристально посмотрит,найдя мое уплывшее весло.[19.VII.1922] [78] «Белым по черному»
78
В квадратных скобках дана датировка, обозначенная рукой автора в экземпляре книги «Белым по черному. Стихотворения (1923–1950)» (Нью-Йорк; Париж, 1951), хранящемся в Центральной научной библиотеке СТД в Москве. В этой книге название данного стихотворения опущено.
«Войдешь — я вздрогну. Снова пытка…»
Войдешь — я вздрогну. Снова пытка.Твои шаги всегда легки.Коснешься тихо, без улыбкиМоей недрогнувшей руки.— Нельзя же так… Ведь есть же выход… —Твержу я молча наугад.И вдруг растерянно и тихоИзмученный поймаю взгляд.[3.XII.1923] «Белым по черному»
«А дни плывут, что в половодье льдины…»
А дни плывут, что в половодье льдины,и каждый день — томящий шорох льдин.Прости меня в печальные годины!Прости мои скитанья без пути!Мне жизнь ясна, и в сумраке вечернемЗакат пророчит мне кровавостью копья.Я буду ждать все глубже, все безмерней,Я буду вдаль смотреть, и ждать, и ждать тебя.И день за днем, томительный и нежный,в своей дали ты тих и одинок.О, дай коснуться благостно одежды,Позволь припасть и отдохнуть у ног!В твоих садах ни стон, ни воздыханье,покой любви и солнце без конца,и я слежу, не преводя дыханья,бестрепетность и благостность лица.[11.VII.1924] «Белым по черному»
«Твоей нерадостной страны…»
— Твоей нерадостной страныполузабылись очертанья,но внятный голос тишинывсегда твердит ее названье.Сулил неверное свиданьетвой взгляд — и ясный, и немой.Со мной — призыв и обещанье.Я — не с тобой, далекий мой.Но как-то горестно изгнанье,и все томительнее сны,но все нежней воспоминаньетвоей нерадостной страны.[24. VII.]1924 «Перезвоны». 1926. № 17