Поездка к Солнцу
Шрифт:
Рано ты радуешься, Ванечка! Хотя Серко мчит тебя во весь дух, но Рыжик-то себя ещё не показал.
Андрейка ударяет несколько раз Рыжика по бокам и сразу же слышит тяжёлое дыхание Ванечки.
— Пос-то-ой, я тебя-а! — грозится Ванечка.
Но Андрейке нисколечко не страшно, а смешно. Р-р-раз! — и Андрейка ветром обгоняет старого Ванечку.
А где-то впереди уже горланит толпа. Там ждут победителей! И, хотя ничего не понять и никого ещё не видно, Андрейку обдало жаром пожарче, чем тот, что грел его спину.
— Пс-е-е!
Разом он ослабил повод и часто застучал ногами по бокам Рыжика. И Рыжик всё понял. Ветер засвистел в Андрейкиных ушах ещё сильнее, когда Рыжик обходил Резвую.
У дяди Куку было сердитое лицо, он тоже, как и Ванечка, что-то крикнул, но Андрейка не расслышал.
Рыжик нёс его по дороге впереди всех, и другие теперь глотали пыль.
Перед Андрейкой была только дорога и гул толпы.
Рыжик, Рыжик, теперь только от тебя зависит, чтобы Андрейка получил приз — фотоаппарат или что-нибудь «похлеще». Да, да, «похлеще» может оказаться двуствольным бескурковым ружьём.
Андрейка оборачивается и видит позади себя не дядю Куку, а Ванечку.
Дедушка Ванечка, тебе не нужен фотоаппарат, и без ружья ты обойдёшься!
Но, видно, Ванечка думает по-другому.
— А-а-а! Анд-р-ей-к-а-а! Дого-ню-у-у! — кричит он.
И Ванечка догоняет. Андрейка опять слышит, как он дышит.
Но в эту минуту к нашему Андрейке неожиданно приходит помощь. Со стороны стадиона, там, где толпа, с лаем покатилась навстречу Нянька.
У неё не видно ног, она и в самом деле будто не бежит, а катится по дороге. Только по знакомому лаю Андрейка догадывается, что это Нянька. А у Рыжика словно прибавилось сил. Андрейке уже не слышно, как дышит Ванечка.
Рыжик оторвался от земли и понёс Андрейку по воздуху. Так Андрейке казалось, потому что он слышал, как люди кричали:
— Андрейка-а! Нима-а-ев! Рыжи-ик!..
Вы никогда не скакали впереди всех? Если это так, то едва ли вы поймёте, что переживает сейчас Андрейка, какой он лёгкий и счастливый.
Но что это?., что это?., что это?..
Нянька, куда же ты? Нянька!
А Нянька ничего не слышит, ничего не понимает, она катится прямо под ноги Рыжику.
Рыжик вдруг сбавляет бег и уходит в сторону от дороги.
Нянька, счастливая, глупая Нянька, подбегает и лаем приветствует Рыжика и Андрейку.
Рыжик останавливается. Нянька достаёт до его морды языком.
Но Андрейке теперь всё равно.
Ванечка на своём Серко несётся к стадиону, к столу с красной скатертью, на котором лежит фотоаппарат, а может быть, и ружьё.
Зачем только Андрейка учил Няньку останавливать на всём скаку Рыжика? Зачем Андрейка любил играть с Нянькой в степи?
Вот Нянька и остановила Рыжика.
Андрейка валится головой на шею своей лошади. Няньке удаётся лизнуть Андрейкину мокрую солёную щёку.
И опять Нянька не понимает, почему это её хозяин недоволен и сердито отворачивает
Иногда Нянька не понимала людей, даже Андрейку. Но Нянька была умная собака. Она знала, что Андрейке сейчас не нужно надоедать, и принялась играть с Рыжиком. Она не подозревала, что так жестоко подвела сегодня своего Андрейку.
Как в клубе погас свет
На обратном пути Арсен Нимаев и Андрейка встретили председателя колхоза Фёдора Трифоновича. Фёдор Трифонович не торопясь шёл по улице, почти каждого встречного останавливал и спрашивал:
— В клуб придёшь? Будь другом, приходи. Это же Омский хор. Заслушаешься. Деньги небольшие, а песни редкие. Наши. Сибирские. И вообще…
Вот так же после слов приветствия Фёдор Трифонович стал уговаривать и Арсена Нимаева. Но к тому же здесь был Андрейка, поэтому председатель взялся ещё более горячо:
— Чудак ты человек, Арсен! Суреозно тебе говорю, исключительно суреозно. Когда к нам ещё такой хор приедет? А твоему парню послушать такой хор — это же на всю жизнь память. Исключительно! Парень-то небось песни любит? Ведь любишь песни, Андрюха?
«Андрюхой» Андрейку не называл никто, кроме председателя колхоза. И никто не умел так уговаривать, никто так не произносил слова «исключительно» и «суреозно». Недаром Андрейка, когда играл с Дул-мой в колхозницу и председателя, сразу становился похож на Фёдора Трифоновича, повторяя эти два слова.
Любит ли Андрейка песни? Об этом можно и не спрашивать. Но Андрейка знает, как ответить председателю, и он отвечает басом:
— Исключительно суреозно.
И отец и председатель смеются до слёз, так им нравится ответ.
Арсен Нимаев уже без разговоров повернул Воронка к клубу, а Рыжика заставлять не надо.
И вот лошади стоят у коновязи.
Отец покупает себе билет, а Андрейке не покупает.
— Купи билет, — стал просить отца Андрейка.
— Маленьким можно без билета.
— Я не хочу без билета.
— Ладно, — сказал отец, — куплю тебе билет.
В клубе Андрейка неожиданно для себя сел рядом с Ванечкой.
— Хи-хи! — тоненько засмеялся Ванечка. — Это ты, Андрейка? А я-то голову ломал, куда это ты подевался? Как сквозь землю сгинул.
Андрейка наклонил низко голову и ничего не ответил.
— Собака его подвела, — сказал отец и положил тёплую, как солнце, руку на спину Андрейке. — Если бы не собака, он бы тебе показал, Ванечка, хвост Рыжика.
Впереди, рядом с Дондоком, сидела Вера Андреевна. Она услышала разговор и быстро обернулась.
— Я бы на вашем месте, дедушка, отдала свой приз Андрейке, — сказала она Ванечке. — Вы же видели, как помешала ему Нянька.
— Я что, я согласен, — заспешил Ванечка и тут же стал разворачивать какой-то свёрток.