Поэзия и проза Древнего Востока
Шрифт:
Судья решил:
— Ты нанял этого человека на работу, почему же ты не приказал ему сверлить жемчуг? Почему же ты вместо этого приказал ему играть на чанге? Работнику следует уплатить сполна. Если же тебе нужно сверлить жемчуг, дай ему других сто золотых динаров, и он будет сверлить твой жемчуг в другой день.
Итак, владелец жемчуга должен был уплатить работнику сто золотых динаров, жемчуг остался несверленным до другого дня, а сам он преисполнился стыда и сокрушения.
Мудрец истолковал рассказ этот так: сведущий в искусствах и ремеслах есть [тело]. Сверлильщик жемчуга — это тело. Сто динаров означает жизнь длиною в сто лет. Владелец жемчуга — это душа, а сверление [?] жемчуга означает благочестие.
Из «Притчи об обманчивости пяти чувств» [897]
Вот врата глаз, когда видением обманчивым они ошибаются. Как человек, что в пустыне видит и город, и деревья, и воду, и еще многое. А это дэв ему показывает все это и губит его.
Или как замок на скале, к которому враги и подступиться не в силах. Тогда они устраивают зрелище: песен не поют и пляшут. И вот те, что внутри замка, зрелищем этим прельстились, а враги уж подходят
897
Текст на среднеперсидском языке. Перевод дается по изданию: F. С. Andreas, Mitteliranische Manichaica [1].— «Sitzungberichte der K"oniglichen Preussischen Akademie der Wissenschaften, philologisch-historische Klasse», Berlin, 1932, XVI.
Вот врата ушей. Как человек, что шел столбовою дорогой со множеством сокровищ. Тогда два вора стали у его уха и завлекали его красивыми речами. Они отвели его в укромное место, убили его и сокровище унесли.
Или как девушка красивая, что в замке была заперта, и — человек лживый у подножия стены столь красивую песню пел, что девушка та умерла от горя.
Вот врата обоняющего носа. Это как слон, что с вершины горы по запаху цветов учуял шахский сад и ночью с горы свалился и погиб.
Фрагмент о Древе света [898]
Фрагмент о Земле света [899]
Земля света — самосущая, вечная, чудотворная; высота ее непостижна, глубина ее неподвластна взгляду. Никакому врагу, никакому злоумышленнику по этой земле не пройти. Ее божественная поверхность — из алмазного вещества, которое никогда не разрушится. Все прекрасное порождено землею: холмы, нарядные, красивые, сплошь покрытые цветами обильными; деревья, плоды которых не падают, не гниют и не знают червоточины; ключи, вечно точащие божественную влагу, исполняющую все царство света, луга и рощи; бесчисленные дома и дворцы, троны и ложа, которые существуют бесконечно, от века и до века.
898
Текст на парфянском языке: С. Sаlemann, Manichaica I. «Известия Императорской Академии наук», СПб. 1908, VIII, № 10. Приводимый фрагмент о чудесном Древе света (весьма характерен для манихейского учения о роли Светлого начала) написан одиннадцатисловником, сохраненным в русском переводе, и представляет собою, по характеристике К. Залемана, образец ранней пейзажной поэзии, прототип лирического введения в оде-касыде в классической поэзии на фарси.
899
Текст на согдийском языке. Перевод дается по изданию: W. Henning, Textes sogdiens, Paris, 1940.
Вероятно, текст, переводимый здесь прозой, представляет собою стихотворение или вид ритмизованной прозы. В сохранившемся китайском переводе (в стихотворной форме) содержится свидетельство о проповеди манихейством уравнительного передела имущества. В этом, извращая суть проповеди, обвиняли манихейство зороастрийские жрецы: «Мани проповедовал, что люди должны на этом свете непрерывно заниматься грабежом (?!) чужой собственности и доброго скота и таким образом погубить человеческий род (?!)». На самом деле это, конечно, клевета. Вот что говорится об этом в китайском переводе: «Драгоценная Страна света — беспредельна, // Искать ее края и брега — бесполезно, // Поистине, свободна она от малейшего гнета, // Нет в ней ни нужды, ни ущерба, // Здесь каждый движется как хочет и живет по вольной воле своей».
Фрагмент о вознесении Мани [900]
[4] Подобно властелину, который оружие и одежду снимает и другую царскую одежду надевает, так и [5] Апостол света [901] снял нательные боевые доспехи, и воссел в корабль Света, и воспринял божественное одеяние, диадему [10] Света и прекрасный венец, и с великой радостью, вместе с божествами Света, что сопровождали его справа и слева, при звуках чанга и [15] радостной песни полетел с божественной мощью, словно молния быстрая и видение блестящее, спеша к Столпу восхода [20] Света и Луносфере, к месту божественного сборища, и остался у отца Ормузда-бога. [902]
900
Текст на парфянском языке. Перевод дается по изданию: F. С. Andreas, Mitteliranische Manihaica (I). — «Sitzungberichte der K"oniglichen Preussischen Akademie der Wissenschaften, philologisch-historische Klasse», Berlin, 1934, XVIII.
901
Апостол света— то есть Мани.
902
Ормузд— верховное божество у древних иранцев, признанное манихейцами за единого бога.
Древнееврейская литература
Вступительная статья И. Дьяконова
Для своего понимания всякая литература требует знакомства с историей народа; из-за очень специфичных условий сохранения памятников древнееврейской литературы это требование является в данном случае особенно необходимым.
В древности евреями [903] первоначально называлась группа западносемитских племен, по-видимому, выселившихся в XVI–XIV вв. до н. э. из северномесопотамских степей в Сирийско-Аравийскую полупустыню. Часть из них, отделившись от прочих, не позже начала XIII в. до н. э. осела к востоку и югу от Мертвого моря и, смешавшись с местным населением, создала здесь свои государства; перейдя к оседлости, жители этих государств (аммонитяне, моавитяне и эдомитяне, или идумеи) перестали причислять себя к евреям, а так продолжали называть себя обычно лишь люди из тех племен той же группы, которые долее других сохраняли образ жизни неоседлых скотоводов, — может быть, лишь с подсобным земледелием, игравшим незначительную роль. Эти племена пользовались самообозначением 'ибри, «еврей», главным образом в общении с иноплеменниками, между собой же чаще называли себя различными — более дробными или же сравнительно широкими — родо-племенными обозначениями. Среди потомков этих племен прочно держалось предание о том, что предки их переселились из Месопотамии через Палестину на территорию, контролировавшуюся египетскими фараонами, и должны были исполнять египетские строительные и другие повинности, пока не были выведены в Синайскую пустыню вождем Моисеем. Поскольку такое предание пока не нашло ни древних письменных, ни археологических подтверждений, постольку мы должны считать его легендарным. Во всяком случае, к XIII в. до н. э. к югу и юго-востоку от Палестины из еврейских скотоводческих племен образовался племенной союз с общим культом бога Яхве, принявший название «Израиль» («бог сражается») [904] и начавший вторжение в Палестину с востока через реку Иордан (а может быть, также и с юга, от Синая). Впервые в письменных источниках этот племенной союз упомянут в победной надписи фараона Мернептаха (конец XIII в. до н. э.); он обозначен как уничтоженный, по-видимому, уже к западу от Иордана.
903
древнееврейск. 'ибрим — дословно, вероятно: «происходящие из-за реки» (Евфрата?).
904
Богу Яхве, вероятно, поклонялись также идумеи; аммонитяне и моавитяне имели своих собственных богов-покровителей.
Археологически доказано, что в XIII–XII вв. до н. э. имели место войны между вторгшимися с востока племенами и городами-государствами местных, тоже западносемитских жителей Палестины — ханаанеев. Как об этом рассказывало и древнееврейское предание, многие ханаанейские города (например, Иерихон, Хацор и др.) были разрушены. По-видимому, завоеватели встретили здесь и некоторые племена, близко родственные им по языку и традиционным родословиям и сходные по своему социально-хозяйственному строю, но поселившиеся в стране уже раньше; их они вобрали в свой племенной союз. Последний и сложился в своем традиционном составе, видимо, уже внутри Палестины, в XII — начале XI вв. до н. э. (он состоял из «двенадцати колен Израиля» или, вернее, из одиннадцати племен и одной специально посвященной культу союзного бога Яхве родоплеменной группы — левитов). В ходе первых войн и разрушения городов одна часть оседлых местных жителей — горожан и крестьян — погибла, другая — подчинилась вторгшимся племенам под условием дани и повинностей; но несомненно, что после первоначального периода непримиримой вражды наступил мир, и немалая часть тех же местных жителей (ханаанеев) влилась путем браков, усыновлений и иначе в состав племен-завоевателей, постепенно перешедших к оседлости. Классический древнееврейский язык I тыс. до н. э. являет черты смешения западносемитских говоров двух разных групп, из которых один можно отождествить как язык скотоводов Сирийско-Аравийской полупустыни II тыс. до н. э., а другой — как язык ханаанеев. Процесс слияния был ускорен тем, что с XII века всему палестинскому оседлому населению без различия приходилось обороняться от набегов других семитских племен из пустыни, с востока и с юга, — кочевников, одомашнивших верблюда, а потому более подвижных, чем были до них еврейские племена. Но, несмотря на постепенное этническое смешение, еще долго население городов и долин слыло по преимуществу ханаанейским, а население, осевшее на Палестинском нагорье и освоившее его под земледелие, — по преимуществу израильским.
Но и перейдя к оседлости, израильтяне в Палестине все еще продолжали жить родовым строем и управляться вождями — «судьями» (шофетим). Лишь к концу XI в. до н. э. создается Израильское царство в ходе борьбы с попытками завоевания всей страны заморским народом филистимлян, осевшим в начале XII в. до н. э. на побережье, от района севернее нынешнего Тель-Авива и вплоть до Газы на юге.
Первые попытки создания царства были сделаны Гидеоном, затем Саулом; но прочная государственность на рабовладельческой основе была создана Давидом и его сыном Соломоном (конец XI — первая половина X в. до н. э.). Соломон впервые построил богу израильского племенного союза, Яхве, храм в Иерусалиме: ранее ему был посвящен лишь шатер — «скиния», содержавшая особый ларец — «ковчег завета», который считался земным местопребыванием незримо присутствующего во всем мире божества.
Однако уже при преемнике Соломона новое государство в результате народного восстания распалось на два царства — Израильское на севере Палестины и в Заиорданье и Иудейское на юге Палестины. Из «двенадцати колен Израиля» в составе Иудейского царства осталось племя Иуда, часть левитов и небольшие группы из еще двух племен; в то же время в племя Иуда влились значительные местные иноплеменные группы. Между тем в 722 г. до н. э. Израильское царство было завоевано и уничтожено Ассирией, жители его были выселены и навсегда бесследно растаяли среди разноязычного населения Ближнего Востока; таким образом, единственными представителями древнего еврейского народа того времени остались иудеи — в это время так стало обозначаться все вообще население южного, Иудейского царства, каково бы ни было его происхождение.
Период X–VII вв. до н. э. был в Израильском, а затем Иудейском царстве порой бурного развития классовых отношений, обогащения аристократии — «мужей достойных» (гибборе хайил) и одновременно порой обнищания, а затем и закабаления рядовых земледельцев. Это вызвало к жизни так называемое пророческое движение. «Пророками» первоначально назывались неофициальные жрецы или волхвы, составлявшие особую корпорацию; их наименование перешло к новым религиозно-политическим проповедникам.