Поэзия народов СССР IV - XVIII веков

Маштоц Месроп

*

Прогулке – ранний час, свиданью с милой – ночь. Есть свой у песни лад, с другим – ей жить невмочь. А я – старик седой – все к женщинам тянусь, До молока зубов и сладких губ охоч.

*

И легкомысленный, когда идет по улице стыда, Вдруг не шутя предастся размышленью. Так вата легкая, когда в нее впитается вода, Вес обретя, противится теченью.

*

Черно завистника нутро и злому сердцу в лад, Извечно ближнего добро его глаза когтят. Бел потолок, как серебро, и тянется к нему От угасающих свечей завистливый их чад.

*

Что

мудрствуешь пред сборищем видений, Почто других не признаешь ты мнений? Разбей бокал о камень, отрекаясь Сам от себя, как будто бы ты гений.

*

Для нас путь мира неисповедим, И тайн от глаз немало скрыто им. Махди рожденье и Христа рожденье В нем не было явлением земным.

ИЗ ПОЭМЫ «ИРФОН»

ВОСХВАЛЕНИЕ ПАХАРЕЙ Как драгоценный слиток золотой, Вот пахари стоят. И ты постой И погляди: дневной наш свет – они, Лучи, которым смерти нет,- они. Они, как вздох, беспомощны,- и все ж Ты в них цветенье сил живых найдешь. Приди на поле в час дневных работ,- От изумленья ты раскроешь рот: Все диво здесь, все – поиски, затем Что жизнь еще не прожита никем Без поисков… Страсть пахаря одна: Любить зерно, лелеять жизнь зерна. Ужель иначе он не может жить? – Собрать зерно и птицам предложить. Где есть цветы, там есть всегда пчела, Где выгода – нет алчущим числа. Но рыбам от воды не убежать, Но сердца от мечты не оторвать. О хлеб, ты – труд, и слезы, и тоска! Бродили люди в поисках куска И опускались, бросив дом и кров, На дно морское, в недра рудников. И властелин обманывал дехкан - На то ему язык лукавый дан. Ты жемчуга извлек – меняй на хлеб! Ты золото извлек – меняй на хлеб! А немощен? Так руки протяни, Моли, в мольбе аллаха помяни. Богатому отдай свое зерно, Взяв из него лишь зернышко одно! Богатство есть? Так можешь пить и есть. Поэтому на свете ложь и лесть. Дехканин сеет, и дехканин жнет, Грозы внезапной отовсюду ждет. Малейшая травинка – и она От молнии нигде не спасена. ПРОТИВ ПОЭТОВ, ВОСХВАЛЯЮЩИХ ШАХОВ Не жалел ты восхвалений для султана, Поступал по наущению шайтана. Царский сан себе кумиром ты воздвиг, Опозорен ты, шайтанов ученик. Воспеваешь ты царя – и этим славен. Воспевая пустоту, ты сам ей равен. Так узнай, кто был тобою восхвален: Вскормлен в клетке шах и властью опьянен. Знай: лишь камень золотой – его корона; Знай: лишь камень – серебро литого трона. Ты камням венца и трона даришь стих, Сам же шах – лишь пламень гнева между них. Он – не шах, то ярый гнев огнем пылает, Хоть о том огнепоклонник и не знает. Берегись – он жжет не только бытие, Но и веру и награду за нее.

РУБАИ

* * *

Ученым прослыть пути, кроме крика, нет. Достоинства там, где лаются дико, нет. Уйди, коль стыдишься криков и брани ты. У них в медресе стыда – погляди-ка! – нет.

* * *

Бедиль! Нас пустая слава не завлекла. Эмиров, султанов мы не поем дела. И слово, что ты услышал от нас теперь,- Служение близким, нашим друзьям хвала.

* * *

Кто золоту рад иль сана и славы ждет, Не знает о тайнах жизни и смерти тот, И духа его, и тела открыта суть: Ведь он с головы до ног – лишь большой живот.

* * *

Мудрейший захид чалмой над челом украшен, Седой бородой достойный притом украшен. Свершив

омовенье, гладит ее блаженно: Мудрейший осел длиннейшим хвостом украшен.

МИРЗО СОДИК МУНШИ

таджикский поэт

1753/58-1819

* * *

Мою скорбную душу объяли огня языки, Сожжено мое тело свечою любовной тоски, Сотни храбрых готовы на смерть, чтоб тобой обладать,- Я готов умереть, чтобы только коснуться руки. В ночь разлуки я плачу, и слезы текут по щекам, Солнцеликой глаза далеки от меня, далеки. Если ты милосердна и ранить не хочешь меня, Что ж ты золото прячешь в гранит, естеству вопреки? Ты религию рушишь – ты новую веру зажгла, Под знамена твои переходят влюбленных полки. Но кто подлинный друг твой, кто воин во имя твое? О Содик одинокий, печальный страданья твои нелегки…

* * *

Ароматен твой лик, он отмечен дыханьем красы, Ты подобна прозрачным, сверкающим каплям росы. Черный плащ принесла и накрыла вселенную ночь - Или кудри твои зачернили дневные часы? Кипарис мой, скажи, что сегодня задумала ты? Кто падет, ослепленный змеиным изгибом косы? Это битва цветов или, может быть, наши сердца И кинжал, их пронзивший, колеблют решений весы? Опечаленным, нам ты одни лишь мученья даришь, И капризы твои – как внезапное жало осы. Луноликая, ты – всех красавиц светлей и нежней, Но в любовной игре превзошла ухищренья лисы. О, Содик обездоленный ждет на дороге твоей Вожделенной, счастливой, дарующей жизнь полосы.

* * *

Если тем, кто не спит, ветерка не подарит восход, Кто им слезы осушит и кто их с земли подберет? Невозможно унять стук сердец, потерявших покой, Как нельзя заглушить громыханье ночных непогод. Я растоптан ее невесомой, воздушной стопой - Муравья на пути не заметит, спеша, пешеход. Ты страдальцев разишь – отзываются раны во мне,- Ведь страданья влюбленного только влюбленный поймет. Не грусти, о Содик, не забудется плачущий сад - Слезы этих цветов превращаются в сладостный мед.

МУНИС

УЗБЕКСКИЙ ПОЭТ

1778-1829

СЛОВО

Хоть, возлюбленной подобно, было раньше в холе слово, Но теперь черно от горя в нашей злой юдоли слово. Как придет покой к поэту, коль судилища безмозглых, Осмеяв, на сто осколков грубо раскололи слово? Нет ему в отчизне славы, нет ценителей достойных, Скорбно по миру блуждает, точно ветер в поле, слово. Тягостна судьба поэта, добродетель не в почете. Благодарного признанья не находит боле слово. Не расходуй красноречья, если ты покоя хочешь. Вместо золота отрады даст лишь камень боли слово. Как и люди, что за правду отданы на поруганье,- Под полою униженья будет жить доколе слово? Ах, Мунис, какое слово можешь ты сказать народу, Если, став подобным праху, не имеет воли слово!

ПОЭТЫ

Ах, этот черный век для вас что ад, поэты! Вы льете кровь свою, а вас бранят, поэты! Едва лишь к небесам поэты устремятся,- Их настигает рок, и в прах летят поэты. Врагов не сосчитать, а дружба только снится: Ушла она от вас за сто оград, поэты! Поэтам льстят порой, но лестью сыт не будешь. В унылой нищете судьбу влачат поэты. Отторгнута от вас златая тайна счастья, И в тайнах мастерства вам нет преград, поэты. Как дервиши, бедны, должны вы поневоле Дарить свои стихи тем, кто богат, поэты. Под стать своим стихам, по сборищам блуждая,  О горестях своих в стихах вопят поэты. От матери-судьбы вы рождены на муку. Сестра для вас – беда, вам горе – брат, поэты. Бездушных богачей покорно восхваляя, Напрасно ждут от них себе наград поэты. Стихи лишь – вам друзья. И нет иного друга. Уйдут от вас стихи – в тоске сгорят поэты. Добру враждебен мир. За все свое искусство Имеют от пего лишь боль утрат поэты. Как примешь ты гостей, коль нет и корки хлеба! Ах, в доме Хорезми уж не гостят поэты.