Поэзия народов СССР IV - XVIII веков

Маштоц Месроп

МОЯ ВОЗЛЮБЛЕННАЯ

Предо мной сейчас ты прошла. У тебя глаза – зеркала. Косы – золото, брови – мгла. Тебе – хвала. Радуюсь я, роза моя, песнь соловья! Кипарис мой! Пускай, как в грот, Ты язык погрузишь в мой рот. Кос твоих я вкушаю мед. Мой дух поет. Радуюсь я, фиалка моя, песнь соловья! В баню ты направляешь путь. Мне к шамамам позволь прильнуть, Их ласкать. Милосердна будь, Открой мне грудь. Радуюсь я, роза моя, песнь соловья! Осень. Листья дерев желты. Увядают в садах цветы. Разве клятвы твои пусты? Не любишь ты? Мучаюсь я, фиалка моя, песнь соловья! Избегаешь меня сама. Ни привета, ни письма. Сердце в пламени. В мыслях тьма. Схожу с ума. Мучаюсь я, роза моя, песнь соловья! От любви я всю жизнь забыл. Вот я болен стал и уныл. Как уйти от тебя,- нет сил. Мне мир не мил. Мучаюсь я, фиалка моя, песнь соловья! Поразил меня образ твой. Слышу твой голос – сам не свой. Рядом сядь. Говори со мной. Слух радуй мой. Радуюсь я, роза моя, песнь соловья! Жертвой стал я, твоим рабом. Солнце в небе ты голубом. Я

пою, ты играй. Потом Мы в сад пойдем. Радуюсь я, фиалка моя, песнь соловья! Я бродил. Много видел стран. Я чужим вошел в этот стан. Ты пришла. С глаз упал туман. Я счастьем пьян. Радуюсь я, роза моя, песнь соловья! Кормчий я. Ты – ладья. Сейчас Враг следит, зорок вражий глаз. Если бы ветер попутный нас От злобы спас! Позволил бы хан, и конь-ураган умчал бы в наш стан. Радуюсь я, фиалка моя, песнь соловья! Овнатан с любовью знаком. Сад грудей не прячь под платком. Я садовник в саду таком. К обеим влеком, одну васильком зову, а другую - лилеи цветком. Радуюсь я, роза моя, песнь соловья!

ЖЕСТОКИЙ ДРУГ

Луной для меня взошла она. Спокойно глядит она, нежна. И бровь у нее, как ночь, черна. Жду тебя, жестокий друг, Ты моя, жестокий друг! Майоран степей – волна кудрей, Ароматы мяты – грудь нежней, А на шее блещет нить камней. Я тоскую, жестокий друг! Дай поцелую, жестокий друг! Ты стан обвила косой тугой, Персты восковой сквозят свечой. Фиал не бери своей рукой,- Я подам, жестокий друг, Пьян я сам, жестокий друг! В кольце у тебя рубин так ал… Твой стан – золотой литой шандал. Тебе по-ирански я б сказал: «Ек буса бте», жестокий друг, Жизнь в мечте, жестокий друг! На кровле твоей живут цветы, Гвоздику воткнув, яблоко ты Послала мне и свои мечты. Лейли, джунун, жестокий друг, Я твой Меджнун, жестокий друг! Забыл я о книгах мудреца, Весь день на тебя смотрел с крыльца,- И полному счастью нет конца. Я влюблен, жестокий друг, Я пленен, жестокий друг! Ты мне писала своей рукой. Гвоздика и сахар – подарок твой, Ты лечишь ими мой дух больной. Я страдал, жестокий друг, И веселым стал, жестокий друг! Она говорила: «Художник ты, А брови мои тонки, чисты, Изобрази же мои черты!» Лишенный сил, жестокий друг, Я кисть водил, жестокий друг! «Он дома,- спросила,- художник мой? Письмо пусть напишет своей рукой И тайно пошлет мне ночной порой». Спешу писать, жестокий друг, Кладу печать, жестокий друг! Рука посланье тебе ведет, Любовных сердце полно забот, А царь Вахтанг уж за мною шлет. Забыть тебя, жестокий друг, Не быть с тобой, жестокий друг! Ты говорила: пиши обо всем, И я писал на листе цветном И завязал золотым шпуром. Вот возьми, жестокий друг, Все прими, жестокий друг! Она сказала в ответ письму: «Пускай он будет в своем дому, И я, быть может, приду к нему». Как я жду, жестокий друг, Я в бреду, жестокий друг! В субботу пришла в мое жилье. Перо гусиное у нее. Она написала имя мое. Меня сама, жестокий друг, Свела ты с ума, жестокий друг! Стал я рисовать без дальних слов. Она сказала: «Портрет готов, Но дай мне в руки букет цветов». Вот букет, жестокий друг, Ты – мой свет, жестокий друг! Суд твой жесток – уж много дней; Все мне прости иль меня убей, Если ты врач, лечи скорей. Душно в груди, жестокий друг! Что впереди, жестокий друг! Мне передали твой ответ - Эти слова: «Овнатан, привет, Знай, я исполню свой обет». Слово твое, жестокий друг, Счастье мое, жестокий друг!

ПЕСНЬ О ГРУЗИНСКИХ КРАСАВИЦАХ

Тифлис, хвала тебе, хвала! Твоим красотам нет числа! Любая дочь твоя мила - Кому грузинки не поправятся? Природных бань твоих тепло Их, белогрудых, привлекло. Как плещутся – в глазах светло! Врастана дивные красавицы. Их лица как цветы в саду. На них взглянуть, с ума сойду. Хотя сулят они беду - Кому грузинки не понравятся? Их брови загнуты дугой. В глазах чудесный луч такой! И носят пояс дорогой Врастана дивные красавицы. Их косы чудно сплетены. Их лица сладостней луны. Неописуемо нежны - Кому грузинки не понравятся? Сходясь, поют и пляшут вмиг, А как вкусны слова у них! Пьют из пиалов золотых Врастана дивные красавицы. Пройдут, как павы,- смотришь вслед И оторваться силы нет! От них исходит звездный свет - Кому грузинки не понравятся? Одеты в бархат и шелка, Они взирают свысока, Свежей, чем зелень цветника, Врастана дивные красавицы. Могучих дочери, они Достойны славы искони. Пред ними голову склони! Кому грузинки не понравятся? Я – океан греха, Нагаш, Плененный вами! О, когда ж Смогу воспеть я облик ваш, Врастана дивные красавицы?

ПЕСНЯ ВЕСНЫ И РАДОСТИ

Пришла весна. Блистает солнца круг. Растаял лед, теплом повеял юг. Цветут сады и зеленеет луг. Мы пьем вино, мы славим миг услад. Поможет бог, и все пойдет на лад. В тени ветвей цветущих отдохнем; Вино горит сверкающим огнем, И лепестки, слетев, белеют в нем. Мы пьем вино, мы славим миг услад. Поможет бог, и все пойдет на лад, Как знать, что нам пошлет навстречу рок; Людская жизнь – что полевой цветок; Сейчас в цвету, а завтра он поблек. Мы пьем вино, мы славим миг услад, Поможет бог, и все пойдет на лад. Весна, и свет, и пасхи благодать… Фиалкам цвесть, и розам цвесть опять, Песнь соловья нам сладко услыхать. Мы пьем вино, мы славим миг услад. Поможет бог, и все пойдет на лад. Подвинь сюда наполненный сосуд, Барашка пусть на блюде принесут; В котле пилав, миндаль, гвоздики тут… Мы пьем вино, мы славим миг услад. Поможет бог, и все пойдет на лад. Журчит ручей, и зелень тешит взгляд, Мы пьем вино, мы сели дружно в ряд, И розы пусть подарит брату брат. Мы пьем вино, мы славим миг услад. Поможет бог, и все пойдет на лад. Достойно пить – без выкриков и ссор. Кто шумно пьет, тому, друзья,

позор! Мы мирно пьем, и только весел взор. Мы пьем вино, мы славим миг услад. Поможет бог, и все пойдет на лад. Плачь, Овнатан, ты во грехах погряз. Непрочно все, что в мире тешит глаз. Так будем пить,- веселья краток час! Творцу хвала, пусть он не взыщет с нас.

САЯТ-НОВА

АРМЯНСКИЙ поэт

1712-1795

* * *

Ты, безумное сердце! Мне внемли: Скромность возлюби, совесть возлюби. Мир на что тебе? Бога возлюби, Душу возлюби, деву возлюби! Божий глас внемли и твори добро, В житиях святых слово – серебро; Святых целей три: возлюби перо, Возлюби письмо, книги возлюби. Сердце, пусть тебя скорби не гнетут! Знай, что хлеб и соль люди чести чтут, Но не будь смешным: возлюби свой труд, Мудрость возлюби, правду возлюби. Там, где господин, будь не горд, по тих; Скромным будь всегда у господ своих; Но у всех – душа: возлюби чужих, Бедных возлюби, гостя возлюби. Так, Саят-Нова, мудрость жить велит. Что нам эта жизнь? Страшный суд грозит! Душу сберегай: возлюби и скит, Келью возлюби, камни возлюби!

* * *

Твой волос – смоченный рейхан, иль шелка нить, или струна. Обводит золото черты, а бровь пером проведена. В устах – и жемчуг и рубин. Твоя завидна белизна. Пусть я умру, будь ты жива. Мне страсть на гибель суждена, О, прекрати свою игру, меня насмерть убьет она! На полюбившего сильней пусть упадут напасти все. Уже два года протекли, как я тоскую о красе. Пусть я умру, будь ты жива. Мне страсть на гибель суждена. О, прекрати свою игру, меня насмерть убьет она! Увяла роза, соловей не прилетает больше в сад. Я ранен в сердце, я спален, нет больше для меня услад. От страсти занедужил я, лежу, и жизни сам не рад. Пусть я умру, будь ты жива. Мне страсть на гибель суждена. О, прекрати свою игру, меня насмерть убьет она! Я в горы, как Меджнун, ушел, по от Лейли ни слова нет. Горю, но жажду утолить напитка ледяного нет. Клянусь, одна ты яр моя, и друга мне иного нет. Пусть я умру, будь ты жива. Мне страсть на гибель суждена. О, прекрати свою игру, меня насмерть убьет она! Саят-Нова сказал: залум! Кровь вытекает со слезой, Адама нечестивый сын, вовек проклятье над тобой! Где твой обет на тридцать лет? Обет ты нарушаешь свой. Пусть я умру, будь ты жива. Мне страсть на гибель суждена. О, прекрати свою игру, меня насмерть убьет она!

* * *

Жив доколь я, джан,- милой в жертву дан. Как избыть дурман? Слез я лью фонтан, пусть умру от ран,- ты лишь здравствуй, джан! Молвишь: «Я – джейран!»-и, любовью пьян, вижу стройный стан. Выйди в сад со мной! Жду тебя с хвалой, сазом и мольбой. Косы милой – мед, что фисташка – рот, все любви игра! Близко от ворот до озерных вод,- рог трубит с утра. Роза к ветке льнет, соловей поет,- всем гулять пора. Выйди в сад со мной! Жду тебя с хвалой, сазом и мольбой. Свой оставим дом и уйдем вдвоем! В ветках капли рос. В рифму запоем! С ярым лепестком мак цветы вознес. А в саду немом – роза с соловьем; лилии – меж роз. Выйди в сад со мной! Жду тебя с хвалой, сазом и мольбой. Сроду ты была, милая, мила, словно та Лейла! Я сожжен дотла! Прядь волос легка, где шипов игла. Роза зацвела, и в дремоту мгла соловья ввела. Выйди в сад со мной! Жду тебя с хвалой, сазом и мольбой. На тебе богат дорогой наряд, шелк, парча горят. Кубок твой подъят, лей вино услад! Жертвы не щадят. Только выйди в сад! Режь,- Саят-Нова будет только рад. Выйди в сад со мной! Жду тебя с хвалой, сазом и мольбой.

* * *

Ах, почему мой влажен глаз и кровь на сердце? Жжет она! Болезнь – любовь и этот раз, лекарство в свой черед,- она! Я слег, но взор мой каждый час опять к себе влечет - она! Мне надо умереть, ко мне – ах! – лишь тогда придет она! Весна настала, и манят зазеленевшие края; Фиалковые горы в сад давно послали соловья. Но песни ночью не звучат. Чинара, это месть твоя? Пусть ищет роза соловья: его – ах! – не найдет она! Мак, ярко-красный, дал совет: «Скиталец-соловей влюблен. И, верно, вспомнит про букет, что базиликой оплетен, Но ты солги, что розы нет и что цветок был унесен!» Вот – изгородь, ах, соловей! Твой бедный труп несет она. Сладки, сладки твои слова! Язык твой сахар и набат, И твой шербет, гласит молва, хорош, как спелый виноград. Семь дней твердил я, ты ж, резва, семь платьев мерила подряд, Бязь и кумач, но где же ткань, что всех достойней? Ждет она! Язык ашуга – соловей: он славит, не клянет сплеча! Пред шахом он поет смелей, и для него нет палача, Нет правил, судей и царей, он сам спасает всех, звуча, Лишь ты, Саят-Нова, в беде, пришла, не отойдет она!

* * *

Чужбина – мука соловья: год – сада он родного ждет! Чтоб подала рука твоя вина мне, сердце снова ждет! С другими ты, и мучусь я: так раб царя земного ждет! Созрел грудей твоих шамам – сосуда золотого ждет! Слова бессильны пред тобой! Как алый лик твой описать? Как бровь изобразить сурьмой? И золота тут мало взять! И только стан прекрасный твой овалу плеч твоих под стать! А золото твоих волос давно луча дневного ждет! Ты с детства слышишь голос хвал: но славить красоту я рад. Ковчег – твоих грудей овал, чтоб ставить амбру и мускат! Не может, кто тебя встречал, представить лучший миг услад! Рука – самшит, а пальцы – воск: хрустальных спиц он снова ждет. Нет, я не полюблю другой! Сдается: ты мне суждена! Лишь я неделю не с тобой, как рвется каманчи струна! Сам царь иль врач-Лукман со мной, а мне поется: «Где она?» Им раны не понять моей: она клинка стального ждет! Красавица! В тоске души один брожу, сожжен тобой! Красавица! О, не спеши! Дай погляжу, пленен тобой! Красавица! Мир чей, реши: сужу, что отнят он – тобой! Доколе жив Саят-Нова, тебе ль певца иного ждать!

* * *

Я был в Абаше, я весь мир прошел до края, нежная, Тебе подобной нет нигде, ты отблеск рая, нежная, Ведь на тебе и холст простой – ткань парчовая, нежная, Недаром все творят хвалу, тебя встречая, нежная. Ты – дивный жемчуг. Счастлив тот, кому судьба купить тебя. Не пожалеет, кто найдет, но горе – обронить тебя. Увы, в блаженном свете та, чей жребий был родить тебя; Живи она, была б у ней, как ты,- вторая, нежная. Ты драгоценна вся насквозь, твоя сверкает красота, Волна твоих густых волос янтарной нитью повита. Глаза – два кубка золотых, граненых чашечек чета, Ресницы – строем острых стрел разят, пронзая, нежная. Лицо твое,- сказал бы перс,- второе солнце и луна. Окутав шалью тонкий стан, ты золотом оплетена. Художник выронил перо, рука виденьем сражена. Встав, ты – как Рахш, а сев – затмишь блеск попугая, нежная. Но не таков Саят-Нова, чтоб на песке воздвигнуть дом. Чего ты хочешь от мепя,- как в сердце вычитать твоем? Ты вся – огонь, твой плащ – огонь, как воевать с таким огнем? На ткань индийскую твою легла другая, нежная.