Поэзия первых лет революции

Меньшутин Андрей

Последнее имеет для нас особенный интерес, потому что в подобном «превращении», в искусстве романтизации, Маяковский видел не отдаление от современной действительности, а самое полное с ней слияние. «Настоящая жизнь» и «необычайнейшее зрелище» лежали для него в одной плоскости и были почти равнозначны, ибо главное содержание настоящего, как не уставал подчеркивать Маяковский, состояло не в мелочах интеллигентского быта, не в психологии обывательских «дядь и теть», а в необычайнейшем, ярчайшем событии эпохи - в революции, к воплощению которой он и стремился всеми силами души.

Мы переходим к событиям

главным...

К невероятной, к гигантской сути,³⁴

– писал он в поэме «150 000 000», осуществляя здесь тот же принцип превращения настоящей жизни в «необычайнейшее зрелище», призванное запечатлеть невероятную, гигантскую, главную суть современности.

Это «превращение» достигалось с помощью испытанных в поэзии романтизма средств - фантазии, воображения.

В стремя фантазии ногу вденем...

...Повернем вдохновенья колесо...³⁵

– вот характернейшие ремарки, сопровождающие движение сюжета в поэме Маяковского. Вдохновение опережает ход событий и управляет ими. Сам стих поэта уподобляется фантастическим сапогам-скороходам («...в скороходах-стихах, в стихах-сапогах...»), которые во мгновение ока переносят читателя в сказочную страну поэзии. Мы оказываемся в мире чудес, где переживаем «Необычайноеприключение» и сталкиваемся с «Потрясающими фактами», рассказ о которых с самого начала опять-таки поражает нас видом небывалого, необычайного зрелища:

Небывалей не было у истории в аннале

факта:

вчера, сквозь иней,

звеня в «Интернационале»,

Смольный

ринулся

к рабочим в Берлине³⁶.

Но куда бы не залетала безудержная фантазия поэта - в ад, в рай, в будущий век - она упорно придерживается одной цели: выявить гигантскую суть эпохи, передать чувства современника революции.

Маяковский, как уже говорилось, - фигура исключительная в литературной жизни того времени. Самобытность поэта резко выделяла его среди собратьев по перу, а порою и противопоставляла его стихи окружающей поэзии. Тем не менее в некоторых, самых общих чертах своего метода и стиля он тесно со прикасался с современной ему литературой. Здесь тоже господствовал принцип «превращения» настоящей жизни в «необычайнейшее зрелище» искусства, и были свои «потрясающие факты», небывалые романтические образы.

Господство романтического начала порождало очень устойчивые и распространенные явления в разнородной практике поэтов Октября. Одна из этих постоянных тенденций заключалась в широте и масштабности поэтического мышления, в стремлении создавать образы всеобщего, универсального значения, что в крайних выражениях приводило к своего рода гигантомании, столь характерной, например, для поэтов Пролеткульта и «Кузницы».

Над «космизмом» пролетарских поэтов в свое время много смеялись, в их адрес по этому поводу было высказано немало едких критических замечаний, в большинстве случаев вполне справедливых. И все же,

когда сталкиваешься с этим явлением многократно, у десятков поэтов самого разного творческого склада и дарования, оно выступает как определенная литературная закономерность и в качестве таковой имеет свои исторические оправдания. Уместно еще раз напомнить слова Блока о том, что революция всегда выдвигает безмерные требования к жизни и, стремясь охватить весь мир, не может довольствоваться малым - иначе она не была бы революцией. Именно масштабами Октябрьской революции были подсказаны те циклопические размеры, которые утвердились в поэзии тех лет как эстетическая норма современности.

Мыслить в масштабе всего земного шара - было в духе времени. Вслед за революционными событиями в России ожидалась мировая революция, призванная в короткий срок обновить все человечество. Для стихов 1918 года характерны такие прогнозы:

Мы знаем: пламя скоро взреет

Над далью чужеземных стран.

(М. Герасимов)³⁷.

Тот, кто читает газеты,

Борется с волнами мглы -

Знает, как страшно нагреты

Царств буржуазных котлы.

Взрыв - неизбежен. И скоро

Бурей он мир потрясет,

Эксплуататора-вора -

В бездну снесет!³⁸

В этих предсказаниях, звучавших несколько наивно, заключалась великая жизненная правда. Хотя процессы обновления старого мира оказались более сложными и длительными, чем это рисовалось вначале, воздействие Октябрьской революции на жизнь других стран и народов трудно переоценить. Естественно поэтому, что победное шествие по всей земле идей Октября становится излюбленным поэтическим сюжетом с первых дней революции.

Там, где под бег олений

Северные огни цветут,

О Коммуне, о Марксе, о Ленине

Заговорил якут..³⁹

– пишет С. Обрадович в стихотворении «Сдвиг» и, переходя далее к другим народам («И китаец к плечам Урала взором раскосым приник...»), последовательно вовлекает в действие весь мир.

В Америке, Англии, Франции,

В Мире звучит о Труде

Аппаратами радиостанций

Марсельеза наших сердец...

Бросим зовы током Эдиссона

И Австралии в огне гореть,

Африка знойно сонная

Впишет в знамена «Со-Ре»...

Рядом с этой мировой панорамой появляется уподобление, также вполне выдержанное в духе времени:

Солнце в бездонности синей -

Наш пылающий мозг...