Погибшая страна
Шрифт:
— Здесь погребен труп! — с недоумением и тревогой вскричал физиолог, всматриваясь в глаза мумии.
Металлический звон отвлек их внимание. У скалы за стекляризованной оболочкой кессонов мерно покачивался цилиндрический корпус. Группа ученых в глубоком молчании перешагнула порог открытого склепа. Эта масса людей принесла с собой в окружающее безмолвие оживление, суету, так не вязавшуюся с обстановкой.
— Да, несомненно мумия! — провозгласил Радин и осторожно стукнул молотком по стенке пьедестала.
Вновь легкий звук обнаружил под массивом полость. Через несколько мгновений в руках Радина уже находился фотографический
— Не хранится ли там что-то, относящееся к жизни покойницы?
Инженер начал вскрывать пьедестал. Каждый предмет, каждый сантиметр ниши фиксировался фотографами. Ибрагимов, следя за работой, производил киносъемку.
Наконец пьедестал был вскрыт.
Тайна тысячелетий поразила всех своей неожиданностью. Обнаружилось то, чего никто из участников экспедиции ожидать не мог. В трех герметически закупоренных и наполненных какой-то желтой прозрачной жидкостью сосудах находились внутренние человеческие органы. В одном сохранялся головной мозг, в другом — кишечник и наконец в третьем — прочие части.
— А ведь вы оказались пророком! Нет никакого сомнения, что это — останки усопшей! — услышал ученый возглас Иванова.
Ибрагимов взволнованно посмотрел на него.
— Всякие достижения возможны при трех условиях, — продолжал геолог, — фантазии, инициативе и действии. Фантазия рождает, инициатива побуждает, действие убеждает. Ни одна мысль, как бы смелой и «невероятной» она ни была, не является теоретически невозможной. На свете бывает все, ибо мысль материальна, а все материальное рождается самой материей.
Ибрагимов схватил геолога за руку.
— А почему вы так многозначительно сказали, что эти органы принадлежат мумии?.. Вы допускаете, что.
Геолог слегка побледнел и шепнул:
— Да! Попробуйте! У вас есть желание, знания и упорство.
С этих пор в течение нескольких недель физиолог не показывался нигде. Он перешел на электроход и заперся в своем кабинете. Зарывшись в книги, он почти не поднимался из-за рабочего стола. Даже различные опыты, которыми он всегда увлекался, теперь лишь на очень короткий срок привлекали его в лабораторию. Проблема жизни и смерти с головой поглотила его. Он похудел, пожелтел. Горящие глаза свидетельствовали о его напряженной работе.
Правда, и остальные участники экспедиции были не меньше, чем он, увлечены открытиями. Но все же в часы отдыха кают-компания «Фантазера» наполнялась народом. Там шли оживленные беседы, посвященные достижениям последних дней. Каждый час приносил крупнейшие новости. Результаты раскопок превосходили всякие ожидания. По мнению специалистов, в течение двух предшествующих веков археология собрала гораздо меньше данных, нежели экспедиция «Фантазера» добыла в несколько дней.
Больше всех повезло Иванову. Он обнаружил за сводами дальней ниши вторую полость. Там, как оказалось, хранилась библиотека исчезнувшего с лица земли народа. Несколько тысяч заполненных причудливыми знаками дощечек покоились в наглухо замурованных шкафах. Скрижали были сделаны из мягкого металла пепелистого цвета, внешне сходного с оловом, но легкою, как алюминий, и по прочности не уступавшего серебру. Буквы загадочного алфавита не походили ни на одно из древнейших письмен. Пожалуй, большое сходство имели они со стенографией. Видимо, каждый изгиб, черточка обозначали целые слова.
Несколько ассистентов с утра до ночи кропотливо возились, сопоставляя
Интерес ученого мира земной поверхности к раскопкам рос. Газеты, журналы, печать всех народов без различия направлений помещала подробнейшие отчеты о новых открытиях. Сотни запросов, предложений услуг и средств принимал ежедневно радиоаппарат «Фантазера».
Результаты раскопок обещали невиданное подтверждение самых фантастических теорий.
Точные копии со всех находок во множестве экземпляров рассылались научным учреждениям мира. Краткие отчеты о ходе раскопок ежедневно передавались по радио.
Хотя этот необычайный шум и был отчасти приятен исследователям, все же он принес Радину немало забот. Всем народам стали известны результаты их работы. Что могло породить все это?
Не раз, поднимаясь на поверхность, «Фантазер» замечал сторожевые суда капиталистического союза. Экспедиция была снаряжена уже после того, как СССР предотвратил ужаснейшую во всей истории человечества бойню — кровавую войну трех континентов. Но это совсем не значило, что империалисты спокойно смотрели на успехи советской техники. Могло ли пройти без внимания изобретение глубоко сидящих подводок, смелые путешествия водолазов на глубине трех тысяч метров под водою?..
Чем грозило такое превосходство советской инженерии? И без того алый пояс советских республик слишком широко разлился по карте обоих полушарий, сжимая фашистские очаги.
Не раз тема эта рождала дискуссии в среде экспедиции. Можно ли было серьезно считаться с высказанными кое-кем мнениями о том, что правительство капитала преклонится перед научными достижениями вроде тех, какие дала экспедиция «Фантазера»? Много споров вспыхивало и вокруг ибрагимовской формулы: «Обратить материальные средства, предназначенные на вооружения, на развитие производительных сил человечества.»
Многое, конечно, можно было бы создать тогда.
А пока?
Пока приходилось оглядываться.
Ведь до сих пор возможности возведения кессонов, выдерживающих неимоверное давление глубин, буржуазная техника не допускала. Отнесется ли хладнокровно союз капиталистических штатов к невероятной экспедиции «Фантазера»? Капитан настороженно вдумывался в доходящие с земли вести и неустанно твердил всем, что надо быть осторожными.
Приблизительно через три недели Ибрагимов получил от одного из австралийских археологов извещение о том, что ему удалось расшифровать загадочные иероглифы. Внутри письма находился запечатанный пакет, в котором, по словам профессора, приводился русский перевод дощечки. Отправляя зашифрованный перевод, австралийский профессор предлагал остальным археологам перевести эту табличку и затем специальной комиссии сличить предложенные им и другими учеными переводы. Это, по его мнению, позволило бы убедиться в правильности открытого им к письменности погибшего народа ключа. Дальше археолог писал, что он определяет количество букв в гондванском алфавите в сорок и считает его родственным древне-арабскому языку.