Погоня за призраком

Таманцев Андрей

Док прекрасно понимал: скоро они поймут, что он блефует, и тогда ему несдобровать...

7

Антон Владленович и его жена выгружали вещи из багажника машины, когда к ним, прихрамывая, подошел невысокий худой мужчина в форменной одежде носильщика.

— Разрешите я вам помогу?

Антон Владленович с ног до головы смерил носильщика взглядом, потом кивнул:

— Да, правильно, давайте-ка! Вот эти все сумки, чемоданы. Марина, проследи, пожалуйста.

Сыновья с родителями лететь отказались. Они

заявили, что им и здесь хорошо: один влюбился в очередной раз, у другого были проблемы с учебой — два хвоста за прошлый семестр. Антон Владленович не настаивал, в конце концов каждый сам свой путь выбирает, да и дети тут ни при чем, нужно для начала спасти собственную шкуру. И можете не сомневаться, он еще снова поднимется, не родился еще человек, который сможет его утопить!

Носильщик погрузил сумки и чемоданы на большую широкую тележку и покатил ее к зданию аэропорта.

— Иди, иди за ним, я сейчас! — приказал жене Антон Владленович.

Ему еще нужно отдать последние распоряжения охранникам, рассчитаться с ними за «особые» услуги.

Носильщик вкатил тележку в лифт, и двери захлопнулись перед носом Марины.

— Эй вы, откройте немедленно! — забарабанила она в дверь лифта кулаками. Через несколько мгновений дверь открылась.

Носильщик виновато улыбнулся:

— Извините, бывает. Заходите, пожалуйста.

Марина протиснулась внутрь, двери съехались, и лифт плавно тронулся вверх.

Носильщик докатил тележку до таможенного контроля, там Марина с ним щедро рассчиталась. Через несколько минут появился и Антон Владленович.

— Ну что, все в порядке?

— Да, уже регистрация. Надо таможенные декларации заполнить.

— Да брось ты, — махнул рукой Антон Владленович, — у нас наличности меньше, чем по полторы тысячи на брата. В данной ситуации мы не вип-персоны. Поняла?

— Как не понять, — вздохнула Марина.

Через несколько минут они без проблем прошли по «зеленому коридору», а еще через двадцать их багаж уплыл по транспортерной ленте куда-то вниз...

8

Люди Николая Викентьевича довольно быстро оправились от наглого заявления и стрельбы Дока, реально оценили ситуацию и, убедившись, что у них явное преимущество, открыли ответный огонь. Звонко посыпались стекла, запрыгали занавески на окнах, полетели щепки от дранки, которой был обшит дом. Док отвечал на огонь то из ружья, то из карабина. Бандиты отогнали свои джипы на безопасное расстояние, и теперь он не мог причинить вреда их технике.

Когда возникла небольшая передышка, Док пересчитал патроны. Двадцать семь для карабина и около полусотни для ружья. Не густо, однако! Во время современного боя солдатику за сутки порой приходится выстрелить до цинка патронов (тысяча восемьдесят штук), а у него всего семьдесят, дай бог, чтоб хватило на час обороны.

Еще Док подумал, что все-таки выбрал самую удачную позицию. Штурмующие действительно были как на ладони. Конечно, рано или поздно они его окружат, и тогда все, тогда кранты, но пока что у них не получается этого сделать. А может, Гера этот, раненный в руку, тупой? Не сообразил? Или

бандиты полагают, что оборону действительно держат несколько человек?

Как бы то ни было, но Док держался. Вскоре один из людей Николая Викентьевича вышел из укрытия с белым шарфом в руке. Он, размахивая им, осторожно подошел к даче и закричал:

— Николай Викентьевич предлагает семьсот кусков за бабу. Хорошие деньги!

— Я деньги не люблю, мне баба милей, — отозвался Док.

— Зря! Мы ведь будем штурмовать, пока не успокоимся, и никто вам не поможет. Место здесь глухое, так что... Николай Викентьевич дает еще две минуты.

— Не надо. Иди назад к своему Николай Викентьевичу! — крикнул Док.

Парень повернулся спиной к дому, а в следующее мгновение швырнул гранату в чердачное окно. Метнул очень точно, граната прокатилась по полу и запрыгала по лестнице вниз. Док бросился на пол. Наконец граната взорвалась, лестница рухнула, осколки пробили крышу, застряли в стенах. Док ощупал себя — кажется, не ранен. Только в ушах стоял несмолкаемый шум, будто под окнами дачи плескалось море.

— Ирина, ты жива? — крикнул Док.

— Жива, — отозвалась Ирина из подпола. — У меня в люке дырка. Что это было?

— Граната, — сказал Док тихо. Он выставил карабин в окно и выстрелил по убегающему «парламентеру». Тот упал. В ответ опять раздалась частая стрельба.

И вдруг Док увидел, что бандиты со всех ног бегут к джипам. В следующее мгновение обе машины сорвались с места и помчались по направлению к станции. Но не прошло и минуты, как один из джипов вдруг повело, подбросило на кочке; водитель явно потерял управление, а в следующее мгновение машина перевернулась и легла на крышу. Еще через мгновение из капота вырвалось мощное пламя и грохнул взрыв.

Следом Док услышал далекий вой сирен и увидел, что по направлению к даче несутся две пожарные машины и одна «скорой помощи».

— Ни хрена себе, ни хрена себе, — бормотал контуженный Док.

Но вот и пожарные, и «скорую» обогнал «шевроле-блейзер», тоже устремившийся к даче. Машина затормозила около самых дверей, из нее выскочили Пастухов, Артист и Муха с «винчестерами» наперевес. Артист одним ударом ноги выбил дверь, и они заскочили внутрь.

— Ни хрена себе, ни хрена себе! — продолжал твердить Док, пораженный увиденным.

Пожарные и «скорая» тоже наконец достигли дома.

9

— Наш самолет произвел посадку в международном аэропорту столицы Швейцарии, города Берн, — произнес приятный женский голос, и Антон Владленович со вздохом облегчения расстегнул ремень безопасности.

Он не любил летать — боялся, но по долгу службы это приходилось делать довольно часто, и теперь он относился к полетам как к неизбежности, с которой нужно смириться.

Антон Владленович поглядывал в иллюминатор, как самолет подруливает к терминалу. Стекло покрылось мелкими брызгами дождя. Ну, вот и все, он почти в безопасности. Сейчас они возьмут такси, доедут до дома и... К черту всю эту Россию с ее бардаком! Не вернется он туда, хватит!