Погоня за тремя зайцами
Шрифт:
– Дорогая! – крикнул Ашот, приоткрыв дверь ванной. – Принеси мне пожалуйста чистую рубашку!
«Как он хорош! – восхитилась Жанна, увидев своего любимого мужчину по пояс голого и с одной намыленной щекой, – как дивно он сложен! Как играют мускулы под его смуглой кожей!»
Откровенно говоря, мускулов под кожей не было видно, поскольку они скрывались под небольшим слоем жира и под густым ковром волос, но скажите мне, у какой влюбленной женщины не достанет воображения, чтобы представить свое сокровище в самом лучшем виде?
– Девочка моя,
– Как это нет! – очнулась Жанна. – Конечно есть!
Стремглав она кинулась к платяному шкафу. Вот они рубашки, висят на плечиках – белые, голубые, кремовые, в полосочку… Ашот пояснил, что хозяйством у него в доме занимается приходящая женщина – очень аккуратная и чистоплотная.
«Возьму голубую, – решила Жанна, – к его смуглой коже так идет голубой цвет!»
Но – о ужас! – голубая рубашка оказалась мятая. Складка на рукаве, заломы на воротнике – нечего и думать такую надеть! В панике Жанна перебрала остальные рубашки – такая же история.
– Ну конечно, – горестно сказала она самой себе, – разве можно доверять такое важное дело, как рубашки какой-то посторонней женщине? «Аккуратная» – ну надо же!
Она недовольно хмыкнула, но тотчас подумала, что все к лучшему. Она сама перегладит все рубашки, а сейчас пока приведет в порядок хотя бы одну.
Пока нагревался утюг, Жанна вспомнила уроки своей мамы Беатриче Левоновны. Мама была докой по части домашнего хозяйства, это было ее страстью и призванием. И очень давно, когда Жанночка только вышла замуж, мама учила ее гладить мужские рубашки.
Значит, начинать нужно с рукавов, точнее с манжет. Жанна расправила на гладильной доске левый рукав, проверила утюг и осторожно провела им по манжете.
«Вот так вот, – думала она, – все у нас будет прекрасно. Конечно, Ашотик должен ходить на работу, мужчина без работы – это не мужчина, он не способен содержать семью (так всегда говорила мама), а я буду ждать его дома. И вовсе мне не будет скучно – пока переделаешь все домашние дела, да нужно еще заняться своей внешностью, чтобы Ашотику не было мучительно и стыдно за меня на людях…»
Жанна полюбовалась на абсолютно гладкий левый рукав и перешла к правому.
«Нужно будет подучиться у мамы готовить, – озабоченно думала она, – потому что неплохо, конечно, обедать в ресторане, но домашняя пища все же лучше. Как-то это сближает… Опять же Ашот будет приглашать гостей – родственников и сослуживцев…»
– Теперь спинку! – любовно промурлыкала Жанна, переворачивая рубашку, и ей представилось, как чистая гладкая материя прикасается к мужественной волосатой спине.
На миг ей самой захотелось стать этой рубашкой. Жанна прерывисто вздохнула, но усилием воли взяла себя в руки.
«Так нельзя, – упрекнула она себя, – нельзя думать только о себе. Вот ведь, не уследила, понадеялась на незнакомого человека, оказались все рубашки мятые. Позор какой! Хорошо, что Ашотик такой нежный, он не станет меня ни в чем упрекать!»
Она закончила со спиной
«Так вот насчет гостей, – думала Жанна, озабоченно сдвинув брови, – мама умеет их принять, уж этого у нее не отнимешь. Я тоже научусь, не боги горшки обжигают! В конце концов, я дочь своей матери, у нас с ней общие гены!»
За такими мыслями она медленно водила носиком утюга между пуговицами и наконец перешла к воротнику.
– Ну вот! – сказала сама себе Жанна, закончив работу. – Теперь Ашоту будет не стыдно надеть эту рубашку. И никто не скажет, что я плохо за ним смотрю!
– Дорогая! – послышался несколько раздраженный голос Ашота из ванной. – Так я могу получить рубашку? Нет?
Жанна схватила выглаженную рубашку и, держа ее на вытянутых руках, чтобы не помять, бросилась на зов. Но споткнулась о шнур утюга, и упала. Рубашка не пострадала, но утюг свалился на пол и обжег Жанне руку.
«Что я тут делаю? – подумала Жанна, морщась и потирая обожженное место, – на что я трачу свое время? На работе меня потеряли, уже и звонить перестали! Зачем я торчу в этой ужасной, безвкусно обставленной квартире и глажу чужие рубашки?»
И тотчас на шум и грохот явился мужчина ее мечты. Тревожно глядя на нее своими яркими глазами, он спросил:
– Моя девочка упала? Больно? Нет?
И сразу ушли все посторонние мысли, остались только глаза и мягкий ласковый голос.
– Поцелуй и все пройдет! – слабо улыбнулась Жанна.
Ашот очень огорчился, увидев ожог.
– Моей девочке нужно поднять настроение, нет? – спросил он. – И я уже придумал, как это сделать.
– Ой! – Жанна по-детски захлопала в ладоши, предвкушая что-то интересное.
– Сейчас мы поедем покупать тебе машину! – объявил Ашот.
– Но у меня же есть… – слабо возразила Жанна. – Хотя…
– Вот именно! Твоя все еще в ремонте! И потом, пускай у тебя будет две машины, это удобно! Запомни, дорогая, машин должно быть много, как и…
– Как и чего? – спросила Жанна.
– Как и нарядов, – сказал Ашот и надолго приник к ее губам, как будто это был источник живительной влаги.
С некоторого времени Кеша Воронько считал, что жизнь очень и очень к нему несправедлива. Ну, сами посудите, о какой справедливости может идти речь, если у Кеши вечно нет денег? А без денег, как известно, не прожить в этом меркантильном мире. Кеша хотел вкусно есть, мягко спать, красиво одеваться. Еще Кеша хотел знакомиться с красивыми девушками. Но девушки мало обращали внимания на Кешу, потому что был он ростом мал и вообще неказист. К тому же одет кое-как и в карманах ветер свищет, как говаривала бабушка. Так что известная пословица, что не в деньгах счастье, но без них тоже не сахар, имела к Кеше самое непосредственное отношение.