Вот, когда подошла мамина очередь выносить продукты, её остановили на охране и арестовали за хищение социалистического имущества… Так она пострадала за отказ ехать учиться.
– Но всё-таки есть справедливость, – сказала мама. – Наш сменный мастер Павел Иванович смог за меня заступиться и смог доказать мою невиновность, – продолжила мама.
– Мама, а ведь в это время всё решалось по законам военного времени? Как он не побоялся? – спросила я.
– Не побоялся, он нас всех жалел и беспокоился за нас, о себе он никогда не думал, он просто такой был человек, – ответила мама.
Маме пришлось отсидеть почти полгода, пока разбирались с её делом. После её выхода она была ещё и реабилитирована. Но пережитое отразилось на её восприятии жизни, может, из-за этого она была такой мудрой… Мама называла фамилию мастера, но я не запомнила, к сожалению…
Не имея специального образования, мама знала, как с кем разговаривать, как разрулить ту или иную ситуацию, чувствовала, за кого из сыновей надо заступиться, а кого отправить давать сдачи самому. А меня, после того как я натворю что-нибудь, она не ругала, а молча осуждала, что мне было больнее,
чем если бы она накричала на меня!
Мама была очень весёлой по жизни, и это тоже помогало ей переносить все трудности… Я горжусь своей мамой.
Моя мама Мустафина Таскира Гарифовна.
Галина Беляева
«Ландыш серебристый»
Никогда не забуду эти нежные, в меру сладкие духи «Ландыш серебристый». Наверное, они, вместе с «Красной Москвой» воплощали в себе аромат целого поколения советских женщин.
Моя мама тоже была поклонницей этих духов. Иногда мне кажется, что других она и не знала, но они удивительно ей подходили. В них так естественно сочетались изысканность и простота. Словно глоток весны в зимнюю стужу, приятен и свеж.
Этот запах сопровождал меня всё детство. С ним я засыпала, когда мама приходила поцеловать меня на ночь. С ним просыпалась, когда, сонно топая на кухню, заставала маму, уже собранную на работу. Тюбик этих духов неизменно стоял в серванте, возвышаясь над дешёвой советской косметикой: тональный крем «Балет», тушь «Ленинградская», безымянная красная помада и он… «Ландыш».
Мама… Как приятны были её объятия. Они словно согревали изнутри, заряжая невидимой энергией, дающей силы жить, успокаивали и подбадривали. В них хотелось раствориться полностью и возродиться вновь. Уходили нелепые сомнения, отступали печали… Никто не умеет так обнимать.
Как незаметно промчалось время, равнодушно отчитывая года, десятилетия. Уже в прошлом Советский Союз, в прошлом «Ландыш серебристый», и мама тоже уже в прошлом. Вокруг суета, взрослые заботы. Для ностальгии даже времени нет. И, кажется, уже давно отвыкла называть кого-то мамой. Не жду тёплых объятий и поцелуев. Просто живу. Бегу, бегу, словно пытаясь догнать кого-то, и всё равно не успеваю.
Сегодня, проходя мимо неприметного магазинчика, я наткнулась на рекламу скидок и решила его посетить. И вдруг… знакомый флакон. Взяла в руки, послушала запах и сразу купила. Они мамой пахнут. Принесла домой и долго боролась с желанием побрызгать все углы, дабы почувствовать её знакомое присутствие, но всё же успокоилась и побрызгала только подушку. Буду обнимать её ночью и вспоминать тёплые мамины объятия.
Всем нужна мать… в любом возрасте. Её тепло ничем не заменить.
Виталий Битюцкий
«Морозный вечер. Вьюга засыпает…»
Морозный вечер. Вьюга засыпаетУснувший город. И сугробы крыш.Среди снегов голубка пролетает.Ах, мама… Пред глазами ты стоишь.В твоей душе рассвет чудесный,Ромашки и подснежники мечты.В твоих глазах и шум дождя, и песниЛугов и парков, вечность красоты.В твоих словах не слышал я печали,Спасибо, научила ты меня любить.Когда всё счастье разобрали,Крупинки радости мне позволяют жить.Комок подкатывает к горлу,Как хочется вернуться в ту страну,Где было искренно и не притворно.Ах, мама… Я тебя люблю.Всё было просто, бескорыстно.Ты мне дарила целый мир.Как жаль, что всё проходит быстро.Ах, мама… Ты ведь мой кумир.Руки твоей прикосновенье, и теплота души,Родной улыбки, радости мгновенье.Постой же, не спеши!Ах, мама… Это лишь виденье.
Валерий Бокарёв
Мама
Мама, почему погода плачет?Почему в чарующем вчераВиделось мне многое иначе?Что же жизнь дала, что отняла?Мама, почему сегодня душно?Почему в невидимом огнеСтановлюсь я сыном непослушнымНи тебе, ни этой вот судьбе?Почему меняемся мы, мама,И, идя сегодня через дождь,Не могу я выйти из обмана,Будто держит моё тело гвоздь?Где дорога, мама, где дорогаВ ту сияющую в грёзах даль?Почему повсюду – зависть, склока?Почему друг друга нам не жаль?!Становлюсь рассеянным я, мама.Почему всё рушится во мне?Выбежать бы утром из туманаПо росистой в хрусталях
траве!Выбежать и, напружинясь телом,Закричать, запеть, заликовать!Время разметало нас, раздело.Некому руки поцеловать.Мама, почему нас осуждают,Почему от нас, как от чумы,Зверь уходит, птица улетает?Будто мы для страха рождены.Почему нас ненавидят, мама,Все вокруг – с микроба до планет?Со ступенек взорванного храмаСыпет пыль иссушенный букет.Посиди со мной сегодня рядом,Ничего в ответ не говоря.За околицей, за диким старым садомТихо разгорается заря.Для кого – закат, кому – рассвет.Самый нежный в этом мире свет.
Мамины руки
То давно было. Так давно,Что теряюсь, было иль не было?Только помню цветов пятноИ огромной улыбкой небо.И ещё, будто я бежалВ многотравии, в многолистии.И в воде родника дрожалПробегавший мальчишка искренний.Только помню – в саду светло,И меня ловят руки нежные.Это было ужасно давно,Но как сильно запало прежнее!То давно было, так давно,Что теперь, проходя по садуИ косясь на память, – окно,Ощущаю одну досаду.Отчего так? И зелень – та,И тропинка, а там, за рощей,Ржавым яром вода занята,Корешков обнажает мощи.Только что-то не то, не так.Вроде знаю, ну да – я знаю!Руки те заслоняли мрак!А теперь без них – пропадаю.Но я вырос, а руки теВсё такие же, нет – уменьшены!Не под силу им в чернотеМоих мыслей проделать трещину.
Всё ушло
Когда мама жила,Когда плакали дети.Всё ушло:Эти чудные дниИ святые желания эти,Объясненья в любви.Всё ушло.Логично и понятноЗавершается наш длинный путь.Что ушло – не возвратишь обратно!Но, пока живёшь, не позабудь.
Прости
Я в суете забыл про мать.Прости, родная, мне так плохо.Я не могу тебя обнять,Сегодня буду поминатьИ вспоминать под свет сполоха.Жара накрыла нашу жизнь.Дожди и грозы вперемешку.И всё мешает завершитьРаботы, будто бы в насмешку.
Отец
Отец мой был героем,Прошедшим две войны.Хотя и жил в «застое»,В том нет его вины!Он умудрялся сделатьИз барахла прибор.Цветное телевиденьеХодил смотреть весь двор.Когда был на парадах —Сверкали ордена.И в собственных нарядах —Красавица-жена.
Старая тетрадь
Оттепель и снег, опять простуда.Захандрил, работать перестал.В ящике серванта, где посуда,Старую тетрадку разыскал.Время обесцветило чернила,Но знакомый почерк не подвёл.Мама со страниц заговорила.В прошлое рассказ её привёл.Коридором к классу, крик: «Девчонка!»Молодая мама входит в класс.Все встают, здороваются звонко,Незаметно свет дневной угас.Проходило незаметно время,Труд от личной жизни отвлекал.Мать и братья – радостное бремя!Укрепляли жизненный накал.