Поговори со своей тенью
Шрифт:
Ну, спасибо ему, родному! Эгоист чертов! А обо мне он подумал?
— Знаешь, я тебя огорчу, потому что хотела бы подремать часок.
— А ты, случаем, не водишь машину? — спросил он, наверно, потому, что сам предпочел бы забраться на заднее сиденье и как следует выспаться.
— Нет, машину я не вожу, — покачала головой Глупая Пучеглазая Лягушка.
— А давай я куплю тебе выпить. Тогда ты не заснешь.
Пока он ходил делать заказ и расплачиваться, я растолкала Фиалку:
—
— Да? — облизнулась Фиалка. — Здорово! Ладно, смена почетного караула у Мавзолея. Где тело вождя?
«Тело» выходило из придорожного кафе с баночкой джин-тоника в руках. За ним семенила тетя с подносом, на котором дымился шашлык. Смеляков предпочел перекусить на свежем воздухе.
— Я не хочу есть, — покачала головой Глупая Пучеглазая Лягушка и пристроилась на одном из пластмассовых стульев. На нее напала дрема!
Зато выспавшаяся Фиалка, у которой вновь появился хороший аппетит, тут же потянулась к ароматному шашлыку.
— Я вот что хотел сказать насчет своего зама, — сказал Смеляков, усаживаясь напротив и обмакивая в кетчуп сочный кусок мяса.
— Не надоело, а? — Фиалка отхлебнула джина. — Зануда!
— Что ты себе позволяешь? — опешил Смеляков.
— Я-то на твоей фирме не работаю! Охота мне было про нее слушать?
— Хочу Глупую Пучеглазую Лягушку! — заявил он. — Пока не приехали на место!
— А я петь хочу! — отрезала Виола.
— Что-о?
Он чуть не подавился шашлыком. Фиалка вела себя нагло. Выпила свой джин-тоник, слопала шампур шашлыка и, не дожидаясь своего спутника, направилась к машине. Пока Смеляков доедал мясо и мыл руки, прошел обряд переодевания. И вот уже она развалилась на переднем сиденье в шортиках и засверкала длинными стройными ногами.
— Так вот что я хотел сказать насчет своего зама, — вновь начал было Смеляков, но Фиалка оборвала его, громко запев:
— Ты подарил мне летом… Часики с секретом…
Не пошутила, значит! Хочет петь — и поет!
А Смеляков все никак не уймется!
— В целом он мужик ничего…
— Когда со мной ты рядом… Они идут, как надо…
— Послушай…
— А только мы не вместе… Они стоят на месте… Андрюша? Как твои часики?.
Глупая Пучеглазая Лягушка залилась краской стыда, потому что Фиалка полезла к нему в штаны! И помурлыкала:
— Часики с секретом… Часики с секретом…
— Ну ты даешь! — высказался Смеляков.
— А только мы не вместе… Они стоят на месте…
— Может, в мотель свернем? — хрипло спросил он, потому что Фиалка продолжала свое черное дело. Видимо, в отличие от меня, ей очень уж не хотелось слушать про его зама. Да, моя лучшая подруга не отличалась терпением.
—
«Мерседес» так резко затормозил, что я чуть не вылетела из него! В этом время мимо проехала синяя машина. Мне показалось, или…
— Послушай… — попытался что-то сказать Смеляков.
— А ты посмотри. — Фиалка вдруг стянула футболку. Бюстгальтера на ней не было.
Когда «Мерседес» свернул в лесок, я вывалилась из него и упала на траву. Хотелось оглохнуть и ослепнуть. Это была моя вторая маленькая смерть. Зачем я только разбудила Виолу! Пока я страдала, они занимались любовью прямо в машине, наспех. Зато так страстно, как это бывает, лишь когда чувства застают тебя врасплох. То есть хочется тебе пить, и ты нагибаешься к первой попавшейся грязной луже, хотя за углом, быть может, бьет чистейший родник. Но наплевать на родник, если так долго бредешь по раскаленной солнцем пустыне. Фиалка умела так поддать жару в этой пустыне, что становилось просто невыносимо. Я понимала Смелякова.
— Ну, ты даешь! — повторил он одну из любимых своих фраз, когда Фиалка слезла с него и стала не спеша приводить себя в порядок. — Ни с того ни с сего.
— И с того и с сего. Приступ страсти. Могу я взять и захотеть мужчину?
— Без всякого перехода?
— А какой тебе нужен переход? Через Альпы? Давай надевай штаны, Суворов! Поехали уже.
Он все никак не мог успокоиться. А ей теперь захотелось, так же, как несколько минут назад отчаянной страсти, предаться бешеной скорости.
— Вот если бы я водила машину, я бы не ездила меньше чем сто пятьдесят! А лучше двести! Двести пятьдесят!
— Жить, что ли, надоело? — пробурчал осторожный Смеляков. Но газу тем не менее прибавил.
— Ха! Да ты трус!
— Что-о?!
— Спорим, что тот «Мерседес» ты ни за что не догонишь?
— Да не хочу я с тобой спорить!
— Что? Слабо? — подначивала его Виола. — Ну давай! На ночь любви! Если обгонишь его, я одну ночь обслуживаю тебя бесплатно!
Что она могла делать с мужчинами! Этот осторожный человек пошел на рискованный обгон. Я сидела ни жива ни мертва: прямо на нас по встречной полосе неслась красная «Нива». Раздался визг тормозов. Обернулась: «Нива» замерла на обочине. Слава тебе! Все живы! Водитель грозит нам вслед кулаком. А Фиалка хохочет!
— Ты сумасшедшая! — буркнул Смеляков.
— Смотри! Они уже рядом!
Мы находились в самой верхней точке холма, откуда начинался длинный-предлинный спуск. Дорога была перед нами как на ладони! А синий «Мерседес» находился на середине крутого подъема, который начинался сразу же после спуска. Ничего себе рядом! Да успокоится она наконец!