Пограничная река. (Тетралогия)
Шрифт:
– В том году вы тоже рассчитывали вернуться быстро, а в итоге…
– Ну так первый блин всегда комом.
– На этот раз я пойду с тобой. Даже не спорь!
– А если спорить начну? Опять под парус прятаться полезешь?
– Увидишь…
– Эх… а я думал, что как в прошлый раз смогу без помех за южными красотками приударить…
– Жизнь – это полоса упущенных возможностей.
– Малышка – дорога нелегкая. На корабле жизнь не сахар.
– Будто я не знаю!
– Да и эти купцы, которых хайты перебили, говорили, что война там вот-вот может
– Здесь везде и всегда неспокойно. Я же сказала – не спорь со мной!
Первый выстрел из огнестрельного оружия островитяне сделали через два дня после возвращения Олега.
Пушечка на вид была неказистой – ящик на деревянных колесах, сверху уложен короткий ствол. В качестве мишени за полсотни шагов установили пару десятков тростниковых чучел – на таких обычно тренируются лучники.
Алик поднес дымящийся фитиль к затравке, пушечка бабахнула, откатилась назад. Железная картечь жестоко исхлестала мишени, парочку даже разорвало.
Испытание признали успешным, пушечку тут же потащили к «Варягу», а в кузне поспешно делали еще две – надо успеть вооружить корабль до отплытия.
Да и помимо вооружения надо много чего успеть сделать. Проконопатить все подозрительные щели, перестукать весь корпус, в поисках открывшейся слабины, подлатать мачтовое гнездо и кабестан. Грамотно уложить весь груз, не забыть про припасы да и проверить каждый мешок, чтобы Шульгин гнилье не подсунул, – хуже нет, если на порогах окажется, что жрать больше нечего.
Еще через два дня «Варяг» вышел в путь. На его борту была команда в двадцать шесть человек, еще двадцать сопровождало их до порогов на «Находке». Отрывать такую толпу от поселка слишком уж тяжело, и островитян на «Варяге» было всего пятнадцать. Остальных одиннадцать набрали у Кругова и по другим поселениям. В конце плавания получат щедрый расчет в южных товарах – обижены не останутся.
Ни Макс, ни его спутники к тому времени в себя не пришли, иначе вряд ли бы это плавание состоялось. Угроза нападения со стороны восточных соседей перечеркнула бы все планы – Добрыня не стал бы распылять свои и без того невеликие силы.
Глава 8
Подняв бинокль к глазам, Олег изучил берег и уверенно произнес:
– В прошлом году здесь была большая деревня ваксов. А теперь лишь головешки остались.
Рита требовательно протянула руку, отобрала бинокль, взглянула сама, кивнула:
– Да. И, похоже, сгорело все давно. Думаешь, люди поработали?
– Скорее всего. Может, здесь жили соплеменники Мура – он жаловался на частые нападения южан. Переходят через горный кряж, тянущийся от порогов, и убивают все живое.
– У них вроде бы и без того между собой война. Как им не лень еще и здесь успевать… У ваксов же и грабить нечего.
– Не обязательно грабить. Юг – это благодатная земля. Народа расплодилось много. Все их войны из-за тесноты – тесно и знати и простолюдинам. Поневоле ищут свободные пространства, вот и расширяются на север. Эту экспансию
Из трюма выбрался Клепа, вид у него был чернее тучи. Подойдя к командиру, коротышка мрачно заявил:
– Течь открылась. Меж досок вода маленько сочится.
– Вот же сволочи! – выругался Олег. – Бракоделы наши ремонтники… На волоке законопатим.
– Пару мешков рыбы уже замочить успело, я сушиться разложил.
– Молодец. Вернемся домой, медаль получишь.
– Я вообще-то на орден рассчитываю. И вообще надо бы Аньку твою и Риту за борт – баба на корабле к беде, а у нас сразу две. Не успели до порогов дойти, а уже почти тонем.
Рита хмыкнула, спокойно добавила:
– Если баб будут за борт бросать, не забудьте и про Клепу.
– Хоть ты и язва, но я все равно тебя люблю, – буркнул Клепа и полез обратно в трюм.
Олег указал чуть в сторону от уничтоженной деревни:
– Смотри. Лодка. Ваксы рыбачат.
Рита пожала плечами:
– Ну и что? Это уже не первая лодка, я штук пять видела.
– Ты не видела, что здесь в прошлом году было. Здесь от лодок было не протолкнуться – за день можно было полсотни встретить. А на берегу ваксы толпами стояли, на нас смотрели. Похоже, их серьезно здесь покосили. Или ушли подальше от местных людей, как наш Мур Гурликс сделал.
– Это хорошо или плохо?
– Сам не знаю. Но если эта местность станет у южан популярной, на волоке оживленно будет. А это самый опасный этап плавания.
Проснувшись, Макс уставился в потолок. Раз над ним не небо, значит, спит он не на улице; раз не склизкий потолок, украшенный трупами, значит, это не жилище болотных монстров. С виду потолок простенький, из жердей. Сверху наверняка в три слоя настелена кора, далее слои глины или земли. Обычный потолок в обычных домах землян, да и у кшаргов так же. Очевидно, из болота он все же вылез… Жаль, ничего не помнит об этом. Хотя нет, вроде бы ваксов видел… кучу ваксов. Нет, это явно бред был – попадись он ваксам, максимум бы что увидел, это крышку котла, а не потолок в хижине.
Лежал он на мягком сенном матрасе, и, судя по всему, сено свежее. Ничего не болело, усталости не чувствовалось, беспокоил лишь зуд в левой руке. Попробовал ее почесать, но не вышло – пальцы уткнулись в плотную повязку. Видимо, укусы и ожоги бесследно не прошли.
За стеной слышался далекий шум ударов металла о металл, гавкнула собака, кто-то вдалеке что-то прокричал – не понять что, но язык вроде бы русский. Родные интонации.
Хватит валяться – надо попробовать встать.
Легко сказать: попытка оторваться от подушки вызвала приступ дикого головокружения, аж в глазах потемнело. Терпеливо переждав, Макс все же приподнялся, сполз с лежанки, держась за стену, огляделся. Здоровенная комната, из мебели лишь шесть лежанок. На одной лежит Дубин, остальные пустые.