Пограничное состояние (сборник)
Шрифт:
Отходы… Отходы — это семечки. А вот когда Борька валит — это аут! Фосген по сравнению с его дерьмом — просто «Шанель № 5», парфюм от Диора! Ну а как иначе: козел — он и в Афгане козел.
Старшина (мертвый от смеха) сквозь зубы:
— Никак нет, товарищ подполковник, увезли вовремя, лично контролировал.
— Контролировал? Может, говновозка протекла?
— Проверю, товарищ подполковник!
Ветерок сменился, и начман продолжает:
— Отставить смех! Кому смешно, предоставлю возможность насмеяться до коликов — умрете
(Хр-хмх-хр-бе-ееее…)
И тут Борька, потеряв бдительность, перестает чувствовать дистанцию и начинает тереться об начмана.
— Это что за тварь?!! Опять?!! Старшина, я же вчера приказал — в «зиндан» гада! Какого хера он опять здесь трется?! Расстрелять! За баню и расстрелять! Немедленно! Из пулемета!!! Нет, привязать жопой к СПГ — и бронебойным!!!
Боря, включив заднюю, пятится. К нему уже мчится бригада «добровольцев», остальной народ лежит на плацу «мертвый». Еще минут пять продолжается коррида. Борьку ловят и прячут от начманова гнева в «зиндан». С глаз подальше. А то пальнет, правда, в запале — и прощай, реликвия.
— Приказываю выступить на охрану Государственной границы Союза Советских Социалистических Республик!..
Начман отходчив. А Борька… Борька вечен, как индийская корова. Потому что у него есть священная обязанность: он всегда провожает рейды на выходе. Это — примета, добрый знак. И мы уже стали настолько суеверны, что не тронемся с места, пока он не потрясет своей бородой нам в дорогу на прощание.
А еще у Борьки есть право — право на вечернюю сигарету. После ужина Борька «курит». Бойцы раскрывают пачку «Охотничьих» («Смерть на болоте») и скармливают ее всю этому черному козлу. Борька «курит» вдумчиво, по одной, медленно пережевывая и смешно шевеля губами, а бойцы пускают ему дым в нос. Глаза его постепенно краснеют.
— Бе-ее-е-шка, сука, Бе-ее-шка. Смотри-смотри, кайф ловит, чистый наркоман, гы-гы-гы! Небось мама много конопли кушала, когда тебя сиськой кормила? Че молчишь, баран?
— Не баран, а козел.
— Монопенисуально, брат, один хрен, тварь полорогая и парнокопытная.
— Умно. Слышь, а интересно — он ведь, наверное, еще мальчик-одуванчик, ни разу не целованный ниже пояса?
— Ясный пень, и че?
— Че-че? Пень в очо! А что, если ему невесту надыбать? Во прикол, а?
Мысль запала в головы. Кто-то вспомнил, что в старые добрые времена казаки, воевавшие Сибирь, умыкали себе невест из местных племен. Али мы не казаки?
И во время одного из рейдов бойцы, отжав, отрезав бортом БТРа от основного козьего стада красивую белую козочку, затащили ее внутрь. Трофей тут же окрестили Машкой.
— Хороша, вакханка! Гляди, какой стан, а? Мадам Помпадур, принцесса Будур! А глаза? А рожки, а ножки, а? Мисс Бариабаф-88, шемаханская царица! Улетная стерва… Ну, Боря, не подведи!
На «свадьбу» собралось полмангруппы. Алик Мишин, начальник 2-й заставы, был и за тамаду, и за бабку-повитуху, и за генерального продюсера. Процесс!
— Боря, давай!
Боря ошалело крутил головой и не двигался с места.
— Маша,
— Алик, а может, они при свете стесняются?
— Ага, а может, им еще свечку принести и подержать? Давай, Боря, давай! Маша, не строй из себя целку, смотри, какой у нас парень, красавец мужчина в самом расцвете сил! Ну?
— Алик, а может, им помочь?
— Угу. Помочь, показать, поднаправить… С головой-то у тебя как, нормально? Это ж козлы… А хотя, why бы и not? Ну-ка, парни, давай, вы вот держите Маню, а вы давайте-ка тащите Бе-е-ешку поближе. Давай-давай поднимай. Так-так, ну, Боря, Боренька, елочки зеленые, мужик ты или где?
— Алик, а ты ему помастурбируй!
— Я сейчас тебе помастурбирую, гиббон!
Цирк этот мог бы продолжаться долго. Уж больно тема была интересная и животрепещущая.
— Мишин! Чем это вы тут занимаетесь?.. Увлекшись процессом, никто не заметил, как появился начман.
— Ассимилируем местное население, товарищ подполковник! Используем, так сказать, половой процесс как мощное средство спецпропаганды. Культуру в массы, советский образ жизни! Опять же, честь мундира — никак нельзя ударить в грязь лицом! Мы — казаки…
— Что за бред? А ты, стало быть, за инструктора? Так, а ну-ка, войска, жопу в горсть и скачками к старшине! Он вам нарежет фронт работ до отбоя. Марш-марш, клоуны мои загорелые! Олег Николаевич, как не стыдно? Ну ладно пацаны, но ты-то взрослый мужик, йопрст…
— А что я, Николай Иванович?!! — Мишин завелся с пол-оборота. — Я три месяца не видел женского тела! Я из рейдов не вылезаю, я что, не человек? Я тоже имею право на отдых! Даже в Древнем Риме императоры понимали — без хлеба и зрелищ толпа звереет. Ну может боевой пехотный офицер расслабиться один раз?
— Ну ты бы, Олег, еще личным примером показал личному составу, что-ли, как оно да куда! Ты, знаешь, вот что — побрейся, приведи себя в порядок. Завтра колонну отправляем в Термез за пополнением. Давай-ка дуй, там пару-тройку дней у тебя будет. Вот и отдохнешь. Смотри только — без дури, чтоб потом с опергруппой не пришлось объясняться.
— Товарищ подполковник, какой разговор, вы ж меня знаете, все будет о'кейно, тип-топ!
— Знаю, Олег, то-то, что знаю. Потому и предупреждаю — пей, но в меру, и с пьяными дураками не связывайся.
Бе-ее-е-е!!!
— Ты смотри, засранец, вдул-таки! Ай, молодца, знай наших! Ай да Боря, силен бродяга! Ты видел? Мужчина!
— А, Николай Иванович, задело? Я ж говорю — честь мундира…
— Так, отставить! Все. Пошел вон с глаз моих.
Утром Мишин уводил колонну в Союз.
А на бархане стояла «счастливая семейная» пара и качала бородами в такт покачиваниям тяжелых боевых машин.
Наследники Парацельса
Медикаменты вам не помогут.
Но существует другая сила, которая
одна стоит всех ваших снадобий…