Пограничные бродяги (др. изд.)
Шрифт:
— Миссис Уатт, — холодно, но твердо сказал капитан, — я отвечаю за жизнь всех обитателей этого форта. Справедливость требует, чтобы в столь позднее время шел отворять именно я, так как это сопряжено с опасностью, а я должен во всем служить примером храбрости и верности долгу.
В эту минуту колокол зазвонил вторично.
— Идем, — сказал капитан, обращаясь к сержанту.
Молодая женщина не сказала ни слова. Бледная и дрожащая от волнения, она присела на диван.
Несмотря на это, капитан вышел, сопровождаемый Ботрейлом и четырьмя охотниками с ружьями в руках.
Ночь была темная, на мрачном небе не было видно ни звездочки, в двух шагах от себя трудно было различать предметы, холодный ветер глухо завывал. Ботрейл снял с крюка фонарь, чтобы освещать путь.
— Как могло случиться, — проговорил капитан, — что часовой, стоящий у моста, не закричал: «Кто идет?»
— Может быть, из боязни поднять тревогу, зная, что мы услышим сигнал с башни.
— Гм! — пробормотал капитан сквозь зубы.
Они продолжали двигаться вперед. Скоро они услышали чей-то голос и стали прислушиваться. Это был голос часового.
— Подождите, — говорил он, — пока сюда придут. Я вижу свет от фонаря, вам осталось подождать всего несколько минут. Исключительно в ваших интересах я советую вам не трогаться с места, или я буду стрелять.
— Parbleu! 11 — отвечал снаружи насмешливый голос. — Странно у вас понимается гостеприимство. Ладно, я подожду. Вы можете убрать дуло вашего ружья, я вовсе не намерен нападать на вас в одиночку.
11
Черт возьми! (франц.)
В это время капитан подошел к окопу.
— Что там такое, Боб? — спросил он караульного.
— Право, я и сам не вполне понимаю, капитан, — отвечал тот. — У самого рва стоит человек, который желает во что бы то ни стало войти.
— Кто вы такой, и что вам нужно? — закричал капитан.
— А сами вы кто? — спросил неизвестный.
— Я — капитан Джеймс Уатт, и я вам заявляю, что в столь позднее время вход неизвестным бродягам в колонию запрещен. Приходите сюда с восходом солнца, тогда я, может быть, и позволю вам войти в мое имение.
— Остерегайтесь поступить таким образом, — отвечал неизвестный. — Ваша настойчивость заставит меня потерять напрасно время на берегу этого рва и может обойтись вам дорого.
— Сами остерегайтесь, — нетерпеливо отвечал капитан, — я не расположен выслушивать угрозы.
— Я не угрожаю вам, я только предупреждаю. Вы уже совершили сегодня один промах, и не стоит делать еще более серьезную ошибку сегодня вечером, настойчиво отказываясь меня принять.
Такой ответ поразил капитана и заставил его призадуматься.
— Но, — сказал он минуту спустя, — если я соглашусь вас впустить, то кто мне поручится, что вы меня не предадите. Ночь темна, и вы можете с собой провести огромную толпу, так что я и не замечу.
— Со мной один только товарищ, за которого я отвечаю, как за себя.
— Гм! — сказал капитан еще в большей нерешительности. — А кто мне за вас поручится?
— Я сам.
— Кто же вы такой? Вы говорите на нашем языке так хорошо, что можно принять вас за одного из своих соотечественников.
— Пожалуй, с натяжкой можете. Я — канадец, а зовут меня Транкилем.
— Транкиль! — воскликнул капитан. — Значит, вы знаменитый лесной охотник, прозванный «Тигреро».
— Не знаю, насколько я знаменит. Все, что я с уверенностью могу сказать, это то, что я тот самый человек, о котором вы говорите.
— Если вы на самом деле Транкиль, то я вас впущу. Но что за человек ваш товарищ?
— Черный Олень, верховный вождь племени Змеи.
— О-о! — пробормотал капитан. — Что же ему здесь нужно?
— Это вы узнаете, если пожелаете нас впустить.
— Хорошо, можете войти! — крикнул капитан. — Но знайте, что при первом признаке предательства вас и вашего товарища убьют без сожаления.
— Вы сделаете это с полным правом, если я нарушу данное вам слово.
Капитан, отдав охотникам приказ быть готовыми к любой случайности, приказал опустить подъемный мост.
Транкиль и Черный Олень вошли.
Оба были безоружны, насколько можно было заключить по их внешнему виду.
Видя столь явное выражение доверия, капитан устыдился своих подозрений, и когда подъемный мост убрали, он отпустил конвой, оставив для своей охраны одного лишь Ботрейла.
— Следуйте за мной, — сказал он обоим пришельцам.
Те молча поклонились и пошли с ним рядом.
Они дошли до башни, не сказав ни слова.
Капитан ввел их в комнату, где находилась в одиночестве миссис Уатт, погруженная в сильнейшую тревогу.
Капитан подал ей знак, чтобы она удалилась. Она бросила на него умоляющий взор, который был ему понятен, и так как он более не настаивал, она молча осталась сидеть на своем месте.
У Транкиля на лице было то же спокойное и открытое выражение, с которым мы уже знакомы, и в обращении его не было заметно ничего такого, что бы обличало в нем враждебные намерения по отношению к колонистам.
Черный Олень, напротив, был мрачен и суров.
Капитан предложил гостям занять места у камина.
— Садитесь, господа, — сказал он им, — вы должны согреться. В качестве друзей или врагов приходите вы ко мне?
— Задать этот вопрос легче, чем на него ответить, — добродушно сказал охотник. — Пока намерения наши мирны. От вас, капитан, зависит, в каком настроении мы вас покинем.