Погружение

Калашников Максим

…Приближаясь к столетию большевистской революции, Россия во многом выглядит на удивление похожей на огромное, но бесформенное, перегруженное государство, которое развалилось осенью 1917 года. Главной причиной нового внутреннего взрыва может стать структурный экономический кризис, на сей раз вызванный не разрушительной мобилизацией военного времени, а непоследовательными и плохо управляемыми реформами, которые создали какую-то гибридную, безжизненную систему», – отмечает Баев.

По его мнению, в ближайшие полтора десятка лет РФ, конечно, время от времени будет испытывать некий рост из-за подорожания нефти и прочего сырья на мировом рынке, но эти периоды будут сменяться более долгими периодами депрессии, которые будут создавать общую картину

затяжной стагнации, которая уже фактически продолжается с конца 1980-х годов. И здесь Баев говорит то же самое, что и Андрей Паршев в своей книге «Почему Россия не Америка» – из непривлекательной, проблемной России капиталы будут постоянно и неудержимо бежать на Запад, а иностранные инвесторы сюда не придут. В итоге получится постоянное сползание в болото.

Страна Эр-Эф уже сейчас не имеет единой экономики и целостного национального рынка. В России есть множество отделенных друг от друга островов-экономик. Свои острова создались вокруг крупных компаний, которые гонят сырье на Запад. Им, по большому счету, Россия уже не нужна. Покупатели сырья, которое добывают россиянские власть и олигархи – вне России. За рубежом находятся и банки, которые дают им кредиты. За кордоном держат свои деньги все эти нефтяные, газовые или алюминиевые «короли». На их «островах» внутри России денег девать некуда – тогда как вокруг этих «островов» лежат бедствующие земли, на которых все разрушается и гниет из-за нищеты. Трещины грядущего развала ширятся уже сегодня.

«…Нефтяная и газовая промышленность, контролируемая несколькими гигантскими компаниями, продолжает инвестировать в свои собственные экспортные мощности, в то время как многие элементы базовой инфраструктуры ( такие, как электросети) разрушаются до такой степени, что уже не поддаются ремонту. Транспортные системы, включая железные дороги, больше не могут сохранять эффективное взаимодействие. С точки зрения расстояний Россия не становится больше, но она становится как бы непроницаемой, в нее невозможно проникнуть. Районом, который фактически отсоединяется от всей остальной страны и одновременно разрушается, выступает Дальний Восток…»

Как видите, в экономическом плане нынешняя Россия погружается в разобщенность и раздробленность, все больше напоминая лоскутную картину феодальных княжеств накануне монгольского завоевания в XIII веке. Все это усугубляется демографическим фактором: вымирают люди, которые жили в Советском Союзе и которые еще помнят времена, когда страна была единой, когда по ней каждый советский гражданин мог ездить на свою зарплату из конца в конец. Идет новая молодежь, которая выросла совсем в иных условиях. Она не может перемешаться по стране – потому что нет ни денег, ни работы. Она вынуждена вариться в местных «котлах», ее кругозор не простирается дальше Татарстана, например, или Красноярска. Для нее чужбиной выглядят уже не только Украина с Белоруссией, но и Москва, и Питер, и Самара. А это значит, что раскол Росфедерации происходит уже на психологическом уровне. Новые поколения не имеют чувства единой страны!

Запасы терпимости и прочности в обществе трехцветной иссякают совершено так же, как разваливаются основные фонды и инфраструктура, созданные по технологиям 1960-70-х годов, которые сейчас подходят к концу своего жизненного цикла.

«…Советские, и более древние, традиции покорности и напряженной работы не заменяются демократическими ценностями и предпринимательскими усилиями. Они заменяются цинизмом, пассивностью и коррупцией. Путин может воспользоваться ностальгическим стремлением к порядку и верой в доброго царя. Но эта фальсификация обрекает его правление на неизбежное горькое разочарование. Чечня, как дополнительный разлагающий элемент, постепенно распространяет разрушительную культуру насилия, а больное общество становится подверженным цепи конфликтов», – пророчит автор зловещего доклада.

В эти процессы разломов и распада неизбежно втянутся и вооруженные силы несчастной РФ. Путин не

в силах реформировать армию. А это значит, что где-то после 2015-го «…несколько критических элементов военной инфраструктуры, вполне возможно, деградируют за пределы уровня приемлемого риска. …Такие сильно зависящие от инфраструктуры виды Вооруженных сил, как авиация дальнего действия и океанский флот, могут потерять большую часть своей боеспособности и сохранить только символическую роль…В целом военная инфраструктура будет вызывать серьезные риски технологических инцидентов и даже катастроф, которые могут вызвать серьезные политические конфликты…»

Даже при самых лучших намерениях перевода Вооруженных сил на профессиональную основу, они, скорее всего, будут продолжать оставаться зависимыми от призыва, и это будет иметь серьезные общественные последствия. Одним из них является то, что значительная пропорция молодых мужчин и мужчин средних лет будут иметь базовую военную подготовку. Примерно 2500000 ветеранов, включая значительное большинство армейских офицеров, к 2015 году окажутся с опытом непосредственного участия в боевых действиях. Иными словами, в распадающейся РФ будет около двух с половиной миллионов человек, привычных к войне, крови и насилию.

Вооруженные силы не смогут улучшить своего внутреннего единства и будут подвержены опасности спонтанной утраты контроля. Еще одной чертой является то, что система призыва, организуемая на местах, укрепит тенденцию криминализации армии. Эта тенденция накладывается на процесс раскола страны в экономическом, транспортном, психологическом, политическом и национальном плане. И тогда эти два с половиной миллиона людей с опытом боевых действий могут стать солдатами новой Гражданской войны, пополнив собой армии сепаратистских вождей.

«Ключевым фактором здесь будет интерес региональных элит в "одомашнивании" и даже "приватизации" военных частей, расположенных в соответствующих районах. Для военных опора на местные источники снабжения может стать одной из возможных стратегий выживания, которая также предоставляет им возможность приобрести образ полезного инструмента в региональной политике…»

Таким образом, войны внутри деградирующей РФ – это возможная реальность. И они могут выплескиваться наружу. По мнению Баева, здесь многое решает география. Расстояние от Москвы ничего не определяет – здесь более важна плотность транспортной сети. С этой точки зрения, Мурманская область находится так же далеко, как и Приморье, а Калининград ненамного легче держать под контролем, нежели Сахалин. Федеральные власти могут не особенно стремиться перемещать на большие расстояния дивизии из мощного Московского военного округа, поскольку их основной задачей является обеспечение стабильности в центре. Но, увы, региональные конфликты будущего грозят выплескиваться за пределы границы и пересекаться с возможными нестабильностями в соседних государствах.

Где в нынешней России больше всего нестабильности и крови? На юге. И к югу же от РФ лежат очаги войн в других государствах. И тут аналитик рисует нечто романа-триллера.

…Сталкиваясь с насилием на соседних территориях, Ставропольский и Краснодарский края могут вступить в тесный стратегический союз, поддержанный Ростовской, Волгоградской и Астраханской областями. Недавно созданные структуры Южного федерального округа используются для сцепления "Союза пяти регионов" и превращения его в единое политическое формирование, которое не только сможет "торговаться" с Москвой, но и проводить собственную политику. Вместо "приватизации" частей Северо-Кавказского военного округа члены Союза ставят их под общий контроль, получая армию численностью до 100 тысяч солдат, поддержанных полувоенными формированиями казаков. Основной стратегической целью Южного становится укрепление и защита южных рубежей "истинной" России. Это оправдывается агрессивной националистической идеологией защиты России от "кавказцев".