Погружение
Шрифт:
«О чем я мечтаю? О том, чтобы порядочные люди, наивные люди, хитрецы, которые считают себя хитрее, чем существующие реалии, одним словом, чтобы все люди на Западе отказались от своей русской мечты. Чтобы они протерли глаза и перестали видеть Россию такой, какой они ее хотели бы видеть, исходя из своих утопий или своих интересов. Чтобы они, наконец, увидели то, что есть на самом деле, что, в частности, вызывает серьезные вопросы и порой – глубокую обеспокоенность…
…Третье столетие подряд западные элиты находятся в дурмане и в опьянении от русского чуда. Являясь пленником своих собственных вымыслов, это чудо шагает от одного фиаско к другому. Не успел Петр Великий поздравить Лейбница и пригласить в свои дворцы, как Французская академия тут же стала вить ему венец "царя-новатора".
В последующие столетия мечтам предавались граждане и вельможи. Париж инвестировал деньги в чудесные "русские ценные бумаги", в результате чего еще быстрее пустели карманы. В ХХ столетии весь мир напевал безутешную песню, в первую очередь ангажированные интеллектуалы, активисты с низов и из руководства. Проклятые этой земли и обманутые небом жертвовали своим человеческим разумом, своим мужеством, своей моралью и, прежде всего, многими, многими миллионами человеческих жизней во имя "солнца, которое восходит на Востоке", в то время, как люди самые осмотрительные и рассудительные, и люди одержимые попадали в одну и ту же ловушку. Восхитительный «дядюшка Джо» проглотил в Ялте без всякого стыда и стеснения половину Европы.
Не успела пасть Берлинская стена и распасться советская империя, как снова возобладало западное безумие. Приняв все на веру, наследникам Кремля спускали с рук все, равно как его семье и мафиозным кланам, обогащавшимся на российской экономике и обиравшим к своей выгоде нарождающуюся демократию, которая была слаба, чтобы сопротивляться. Закрыв глаза, сильные мира сего осыпали меняющиеся в Кремле команды комплиментами и кредитами. Всемирный банк и Международный валютный фонд на словах были категорически против любого кредитования коррумпированных государств, но это была лишь одна видимость. В действительности использовался двойной стандарт. Если государства, не имеющие стратегического значения, такие, как Кения, были из-за коррупции лишены всяких кредитов, то Россия, где коррупция распространена в несравнимо больших масштабах, получала кредиты постоянно. Когда Международному валютному фонду открывали глаза на истинное положение дел – миллиарды долларов, которые он давал России, уже через несколько дней оказывались на счетах на Кипре или в Швейцарии – он тогда утверждал, будто это не его доллары. Среди нас были такие, кто говорил, что им было бы легче, если бы Международный валютный фонд перечислял деньги сразу на кипрские и швейцарские счета. (Об этом пишет в своей книге "La grande Desillusion" лауреат Нобелевской премии в области экономики Джозеф Штиглиц).
Нельзя думать, будто Путин, новый сильный человек, вычистил авгиевы конюшни Ельцина. За четыре года своего правления при наличии все меньших ограничений в своих властных полномочиях он лишь произвел перераспределение привилегий между крупными разбойниками. Гусинский, Березовский, Ходорковский – катятся головы олигархов, но дележ добычи продолжается. На этом вечном пиру кланов в этом пестром, а потому опасном капиталистическо-сталинистском болоте появляются все новые охотники за добычей, к которым присоединяются коррумпированные государственные учреждения и милиция. Получая допинг в виде очень высокой цены на нефть, новые российские господа живут на обильные прибыли от бизнеса на нефти в то время, как большинство людей обречено на вечную посткоммунистическую нищету и имеет лишь право опускать долу глаза и почитать господ. А замечтавшийся Запад уже заранее превозносит новую Саудовскую Аравию – эта, мол, надежнее, чем прежняя, она может держать под контролем источники энергоносителей от Кавказа до Сибири и поддерживать стабильность…
Новое евразийское Эльдорадо пробуждает самые смелые мечты. …Отвратительные ядерные отходы свозят за Урал, под строгой охраной, можно надеяться,
Только не надо сантиментов. Многообещающий куш неоколониализма придает изюминку этим мечтам: неразвитые задворки будут поставлять свои полезные ископаемые, которыми они богаты, потреблять европейскую продукцию и присоединятся к еврозоне. Германия снова возьмется за свой "дранг нах остен", но уже в экономической сфере. Франция в душе доведет до конца наполеоновскую военную кампанию, а Западная Европа без боя аннексирует страны третьего мира на своем Востоке. Из соображений коммерческого соперничества будет предостаточно выражений покорности…
Если спецслужбы, армия и представители номенклатуры поделят Кремль между собой, тогда любой Милошевич может легко взять все в свои руки…
Всякий раз, когда Запад безрассудно делает ставку на русское чудо, он спотыкается и оказывается в черной дыре. Даже если это только представить себе, то можно впасть в горячечный бред, а сон разума порождает чудовищ. Европа, предоставляя свободу действий тем или иным хозяевам Кремля, идет к краю пропасти, которую она же и помогает делать глубже. Еще не все потеряно, но наши политические руководители берут неверное направление…
…"Диктатура закона", неподконтрольная общественному мнению и свободным средствам массовой коммуникации, порождает общество нигилистов, в котором господствуют коррупция, мафию, в том числе и государственную, общество, пропитанное духом "спецназа", депрессии и добровольного подчинения большинству, что Солженицын назвал "психологией покорности", а Анна Политковская – "русским позором"…»
А это, читатель, отрывки из Андре Глюксмана (статья «Русская рулетка» в немецкой газете «Die Welt» за 13 января 2004 года.
Даже те, кто нас на Западе искренне любит, вносит свою лепту в создание нелестного образа России и русских. Скажем, виднейший британский экономист с русскими корнями Теодор Шанин. Послушаем и его тоже:
«Если говорить о динамике, то это – увеличивающееся отчуждение России от Западной Европы и Западной Европы – от России. Это связано с какими-то процессами, и надо понять корни углубляющегося отчуждения. Я считаю его необыкновенно опасным и считаю, что глубина этого отчуждения не совсем понимаема русскими политиками и русской интеллигенцией…
Главное здесь – разочарование, глубокое, жестокое разочарование большинства европейцев в России. Я должен сказать, что оно находит свои параллели в разочаровании русских в Западе. Ведь у русских произошел этот поворот: сначала – вот они, какие прекрасные, нам помогают! А после этого – что происходит? Они нам не помогают, а мешают!
В Западной Европе совершенно ясно определилась модель, на мой взгляд, наивная, но это не мешает тому, чтобы большинство ее принимало. Россия – прекрасная страна. Толстой, Достоевский и т.п., но только большевики затащили ее в какой-то тупик. Из этого тупика русские теперь выбрались, значит, все пойдет прекрасно. Они станут как мы (а это, ведь, слабость каждого – культуру своей нации считать естественной, нормальной, прекрасной). Станут как мы! А чтобы быстрее стали, как мы, мы им еще подбросим консультантов и столько-то миллиардов долларов. А получилось наоборот: не стали, как мы. Это разочарование теперь переходит во враждебность. Если это так, значит, прежнее плохое не было следствием политики большевиков, вопрос в самой России. Это Россия – сумасшедшая страна, а не большевики были сумасшедшими вождями этой страны…»
Шанин пишет, что европейцы судят по нам по мелочам жизни. Для русских это действительно мелочи, а для англичан, скажем, нет. По ним они определяют степень цивилизованности. Например, по законам вежливости на улицах. Как-то жена Шанина, возвращаясь из Иркутска, задержалась из-за суточной задержки рейса. Ее поразило то, что никто не извинился перед пассажирами и не предложил ей чашку чая. По английским понятиям это – верх дикости, нецивилизованности.
«Теперь, когда на разочарование накладывается нецивилизованность, выстраивается, если хотите, модель того, что есть Россия».