Похищение феи. Ночной и недоброй!
Шрифт:
– Человек за бортом, - разнеслось по палубе.
Пока Марцелла наблюдала за тем, как широкая спина мужа удаляется от корабля, матросы опускали на воду шлюпку. В голос ругался, на чем свет стоит, капитан.
– Я думаю, его не стоит вылавливать.
– Вот чьего мнения мне не хватало! Вода ледяная!
– Эрлик превосходно держится на воде. Пусть посмотрит зверушку, вам что, жалко?
– тяжело пакостить и путать веревки силой дара. Непривычное занятие для черной ведьмы. В каюткомпании тем временем разгорался новый скандал. Ещё более страшный, чем предыдущий.
– Где твое кольцо?
– поднял в ужасе глаза на жену
– Упало за борт.
– Ты не могла его потерять! Оно зачарованно!
– Я и не сказала, что потеряла его. Выбросила. Дочь скоро выдавать замуж, а у нас так и не родилось больше детей. Если ты меня любишь, то зачем мне артефакт, дарующий бесплодность? Пусть русалки его носят, если, конечно, хотят.
– Идиотка!
– Брак создан для продолжения рода! У моих ровесниц уже по пятеро сыновей! Ты не хочешь детей от меня, Эмильенель? Ты солгал! Ты не хочешь больше детей только потому, что стыдишься своей семьи! Не хочешь плодить полукровок как моя дочь! Вот и убирайся в свой лес к темным эльфам, Эмильенель! Видит небо, я старалась во всем тебе угодить! Так воспитать малышку, чтоб тебе не было стыдно! Убирайся! Занимай трон! Делай, что хочешь! Я тебя ненавижу!
– подскочила из за стола рыжая бестия, случайно опрокинув посуду и графины с напитками. Стекла брызнули взрывом. Темный эльф этого будто и не заметил.
– Идиотка! Какая же дура досталась мне в жены! У нас впереди целая вечность! Тебе жрец обещал эльфийскую жизнь!
– Ты решил меня попрекнуть?
– Эльфы рожают мало детей! Мой отец исключение! Я ещё не успел отойти от твоих прошлых родов!
– Не ты же рожал!
– Я чуть не умер от страха, пока сидел на пороге! От страха за вас двоих! Дура!
Эмиль зло вышел из кают компании. Жена побежала следом за ним, попеременно то извиняясь, то громко бранясь. Обычно всегда сдержанный темный впервые в жизни вскипел от негодования, принимая правоту жены. Обман за обман. И он не рассказывал правды четырнадцать лет, и она обманула сегодня! Выходит, будет малыш? Девять месяцев ада, наполненного ужасом и кошмарами, жуткие часы ожидания под дверью, первый плач. Дай то боги, он будет. И неимоверное счастье. Как бы только пережить первые несколько лет, когда малыш особенно хрупок и нежен.
Агнес догнала Эмиля в каюте. Терять уже было нечего, ни ей, ни ему. Кроме разве что своих одеяний. Слезы, слова утешения, ласка, которой невозможно напиться, близость и единение. Буря удовольствия от взаимного обладания. Истинный восторг после стольких лет страха перед разоблачением. Эмиль сполна ощутил себя идиотом. Влюбленным, желанндм, прощенным за все грехи.
По палубе бегали матросы, суетясь пол окриками капитана. Лёгкая паника охватила всех пассажиров. Один человек за бортом. Команда сражается с девушкой за единственную, похоже, надёжную шлюпку. Кто-то крикнул: «Мы тонем!» Нерпу спугнули. Эрлику пришлось возвращаться обратно. Это смогло отчасти угомонить паникующих пассажиров.
Толпу еле удалось успокоить. Капитан охрип, отдавая команды в рупор и проклиная всех тех идиотов, которые вышли в залив в этот день.
В наступившем безветрии и тишине судно огласили бурные крики, доносившиеся из каюты. Капитан побледнел.
Если бы только это был конец хулиганствам четверки неугомонных придурков, как их окрестил капитан. Через какую-то четверть часа пропала брюнетка. Громила перевернул
– Лови!
И ее прыжок прямо с палубы. Муж бухнулся в темную воду следом. Резвое купание прямо в одежде, хохот, не так-то уж холодно, лето. Почти поймал свою ведьму, притянул к себе. Ещё бы не бросались спасательными жилетами с палубы.
За неподобающее, непристойное, вызывающее, откровенно распутное поведение всю четверку ссадили на первом причале. Высокий брюнет хохотал в голос над формулировкой, рассказывая о том, что он – первый принц Темного леса, которого справедливо обвинили в подобном.
В город все четверо возвращались на такси. Донельзя довольные друг другом, плаваньем и, планируя следующее совместное путешествие. Редко, когда так успешно удается вырваться от детей.
В особняке их не ждал никто. Светлая северная ночь надёжно укрывает чужие секреты, делая их почти невесомыми, незаметными, подсвечивая лишь изредка сиянием окон. Двое подростков, чудесный малыш, спящий крепким сном огр... Гувернантка и ее ухажёр. Мосты разведены, разве могут гости нагрянуть внезапно? Только если на катере... Или на такси по единственному неразведенному мосту.
Глава 24
Людовик
Спешу возвратиться домой, в особняк. Гнев мешается с ужасом, они стремительно накатывают будто волной. Или жрецы меня вновь обманули, или…? Или предрекли настоящее чудо – истинную любовь, которую я вот-вот ухвачу в свои лапы в одном из миров. Но ведь такой любви никому не дано, диковинка, редкость, немыслимое чудо. Драконов так мало во всех мирах, истинную пару обрести почти невозможно. Сердце ухает в груди. Как страшно потерять то, к чему не успел прикоснуться не то что взглядом, а пусть бы мыслью. Невозможно. Не существует такой любви, не бывает. Все это сказка, потерянная в веках. Уж я бы точно учуял, если б она была рядом. И вновь я слышу слова жреца, и вновь на меня взирают его пустые, прозрачные, лишенные мирских желаний глаза. Призрачный шепот звучит и никак не хочет исчезнуть.
– Не упусти. Она – твое предначертание на этом пути и самое главное испытание всей твоей жизни.
– Испытание или любовь?- жрец мне на это так ничего и не ответил. Может, все сразу? Чтоб и то, и другое? Не знаю. Гнетущее ощущение потери, чувства невыслеженной добычи, которая кружит возле меня, словно олень в диком лесу, прячется где-то совсем близко, быть может, за стенами одного из тех серых особняков, которыми так богат земной город. Хуже только то, что сказал жрец о судьбе моего славного сына.
– Пророчество может исполниться. Ты зря к нам пришел. Чешуя еще ничего не значит. Зверь все ещё спит. Ему, может быть, никогда не суждено расправить крылья.
– Как разбудить эту тварь? Есть ли способ?
– спросил я, должно быть, в тысячный раз. В прошлые разы жрец ничего мне не отвечал. Вот и сейчас молчит. Наконец, вглядевшись в чашу расплавленного металла, он изрёк.
– Способ есть. Теперь есть.
– Говори!
– Знаешь ли ты, почему зверь чуть скинул с себя полог крепких, как твердь, сновидений?