Похищение с сюрпризом
Шрифт:
Ноги подкосились, и «помощница» лекаря села мимо стула, растерянно взирая на серебристого лиса – старого и величественного…
Глава 20. Одна семья
– Роми, ты здесь? Ро… Ой!
Ратмир попятился, обнаружив вместо мула или любой другой живности белокурую девицу. Она сидела на полу, обняв колени, и хмурилась.
– Не могу больше ждать, - объявила незнакомка. – На душе что-то неспокойно. Нужно к твоим чародейкам поскорее отправляться.
– Роми? – с сомнением спросил
– Угу. А ты думал – я всегда зверь? Человек я. Заколдованный, - проворчала Лизетта и, не дав мальчишке опомниться, спросила: - Ну, какие новости?
– Э-э-э… - бедняга Ратмир от растерянности и изумления позабыл все слова на свете. Уж больно красивая девица перед ним. Как принцесса. Ох, а он ее грушами с рук кормил.
– Что с чародейками? – повторила Лизетта, начиная сердиться.
– Одну нашел! – выпалил Ратмир. – Готова принять. Прямо сегодня. До утра, в смысле. В качестве платы возьмет пару папкиных настоек от разных хворей.
Настала очередь Лизетты удивляться.
– Ты собирался тащиться к ней с мулом посреди ночи?
Мальчишка пожал плечами.
– У меня папкина «пугалка» имеется, - он гордо выпятил грудь. – Шарики, глазурью покрытые. А внутри особенная смесь из трав, смолой пропитанная. Если кинуть, дым поднимется, жуть! Любой струсит и даст деру.
– Что ж твой папка такой шарик не кинул под ноги тем, кто его арестовывал? – съязвила Лизетта, но обнаружив на лице Ратмира обиду, смягчилась. – Прости, я за хозяйку волнуюсь. И вообще взаперти сидеть ненавижу. Злая становлюсь.
Мальчишка примирительно кивнул и первым пошел к выходу.
…Ночной город выглядел еще угрюмее, чем днем. Кутающаяся в плащ с капюшоном Лизетта ёжилась и нервничала. Всё чудилось, что тени, создаваемые фонарями, наступают, будто чудовища, а у редких прохожих вместо человеческих лиц звериные морды. Кошмарные морды хищников с клыками и горящими огнем глазами.
Ратмир заметил ее волнение.
– Мерещится, да? – спросил с заботой. – Это город на тебя влияет. Превращает в зомби. Поначалу люди всякие ужасы видят, а потом становятся податливыми, безразличными. Но не бойся, я с тобой настойкой папкиной поделюсь. С утра принесу.
– У вас же самих чуть-чуть осталось.
Мальчишка отмахнулся.
– Подумаешь, всё равно скоро уезжать. А за пределами столицы настойка не нужна.
К счастью, дорога к дому, где принимала чародейка, обошлась без приключений, «пугалки» применить не пришлось. «Зомби», что обитали в городе, не обращали на странную для ночной прогулки парочку. Проходили мимо, будто девица с мальчиком два столба. Или ничем непримечательные деревья. А вот сам дом Лизетте не понравился: покосившийся, с выбитыми стеклами. Дунешь – упадет. Не верилось, что там живет настоящая чародейка. Наверняка, шарлатанка. Иначе привела бы жилище в порядок.
– Что-то не так? – нервно спросил Ратмир, когда спутница остановилась, не дойдя
Она собралась ответить утвердительно, но входная дверь скрипнула и отворилась.
– Проходи, - объявил знакомый голосок. – Чародейка ждёт.
Лизетта ахнула и топнула в сердцах.
– Ты?! Ты, ты! Но откуда?! Как?!
– Не кричи, - весело посоветовала Огонёк, облаченная в неприметное серое платье с длинными рукавами, а, главное, впервые на памяти Лизетты обутая. – Все ответы у чародейки. Не стой на пороге, проходи. Она ждет.
Руки чесались дать маленькой нахалке подзатыльник. И за намерение украсть медальоны, и за побег, и за волнение за ее судьбу. Но Лизетта сдержалась. Расправа над лесной девчонкой подождет. Главное, с чародейкой разобраться. Видать, правда, настоящая…
****
– Ты чего, милок? Поднимайся скорее, - Аврелий потянул Гастона за руку, но столь резко, что сам чуть на пятую точно не плюхнулся.
Тот даже не заметил суетившегося лекаря. Переводил ошалевший взгляд с лиса на монаха. Они замерли в тревожном ожидании, удивившись, что «помощница» лекаря видит особенную зверушку. Но лис опомнился, издал звук, похожий на недружелюбное покашливание, и рванул на Гастона с намерениями явно недобрыми. Ловкий для преклонного возраста прыжок и…две серебристые тени столкнулись в воздухе. Столкнулись и мячиками разлетелись в стороны. Быстро вскочили и уставились друг на друга вовсе не по-лисьи. По-волчьи!
– Не трожь принца, старик! – потребовал Елисей, стоявший между хозяином и лисом монаха. – Мы с ним давно не дети малые. Быстро с тобой управимся.
– Принца? – выдохнул старый лис, с подозрением косясь на платок Гастона.
Пришлось его стащить и обнажить мужскую стрижку. А в висках стучало. Почему принц-то? Это особое звание в лисьей иерархии?
– Гейб? – спросил монах хрипло. – Это ты, Гейб?
Гастон насторожился. А это что за «зверь»?
Стоп! Гейб – уменьшительное имя от Габриэля, как Роми от Ромины!
Вот, черти лисиные! Неужто, под маской отец?!
– Вы – Габриэль Милтон? – спросил он, а сердце частило, будто вознамерилось пробить грудь и взлететь к потолку птицей.
Вместо ответа монах снял капюшон и маску. Гастон был готов к встрече с человеком из снов и всё же охнул, узнав знакомое лицо. Лицо, невероятно похожее на собственное. Только изрезанное глубокими морщинами и… изуродованное с правой стороны двумя длинными косыми шрамами. Старыми, без сомнения.
Вскрикнул и лекарь, который впервые увидел лицо «сообщника».
– Аврелий, сходи проветриться, - предложил ему Габриэль-старший. – У нас с твоей «помощницей» намечается личный разговор.
Лекарь нелепо поклонился и засеменил к выходу. Мол, чем дальше от чужих секретов, тем лучше. И безопаснее.
– Где же ты так долго пропадал, Гейб? Я уже почти отчаялся тебя дождаться.
– Дождаться? Меня? – Гастон поднялся с пола и обнаружил, что они с отцом одного роста. – Значит, ты знал, что я жив?
Накрыла обида. Не родители, а обыкновенные кукушки! Что мать, что отец.