Похищение
Шрифт:
Противник ударил, словно и не замечая смертоносного круга «волчицы» возле Хранителя, словно его руки удлинились настолько, что этот круг перестал быть опасным. А звук воздуха, расходящегося под ударом рукой, был совершенно другим, нежели от удара кулака или даже зажатого в руке стального шипа.
Возможно…
Когда «волчица» начала снова заходить за спину, Живущий в Ночи сделал полуоборот и оттолкнулся от пола. Теперь свистящий круг обратился в сверкающее колесо с вертевшимся внутри Хранителем, и этот новый круг неотвратимо понесся на нападающего, точно Колесо
Колесо с осью-Хранителем обрушивалось на противника, которому теперь некуда было деваться. Да, враг мог замереть на месте, пытаясь остановить свой удар. Но мог ли он убрать руку и увернуться от ответного удара, когда уже сам был в непозволительно близкой зоне?
Нет, не мог.
Он и не стал.
Сверкающее темным мифрилом лезвий, слившихся в одном неразличимом движении, колесо резануло по руке человека, оставив на ней рваные раны. Основной удар был направлен в корпус, поэтому «волчица» и не «отгрызла» его руку от тела.
Возможно…
И тут произошло то, чего Хранитель не ждал. Здоровой рукой человек резко схватил «волчицу» за веточки-лезвия и с огромной силой воткнул их в пол, прямо в чашу, полную винограда. Чтобы не упасть, Живущий в Ночи сделал свечку, держась за древко копья и балансируя на нем вниз головой. Он отметил, где находится противник, и, ловко перебирая руками, крутанулся, согнувшись. Две ноги ударили по голове человека, не ожидавшего, что упырь окажется настолько ловок и так быстро сориентируется и сможет использовать энергию движения сверкающего колеса. Противник отлетел в сторону, врезался в стену и застыл.
Тяжело дыша Хранитель опустился на ноги и выдернул «волчицу». Если бы он мог видеть чашу, он бы подумал, что возникшие трещины похожи на бороздки сока, что стекает из винограда. Но он не видел и не думал. Колесо — сложный прием: трудно распределить вес на все тело и при этом не позволить наконечнику «волчицы» даже чиркнуть по полу. Однако колесо могло спокойно разрубить даже семь сложенных вместе железных нагрудников, поэтому невероятным казалось то, что человек сумел перенаправить направление удара.
И еще. Оба сандалия были разорваны, а ступни слегка порезаны, словно он ударил не по голове, а по шипастой маске, которую любят носить гноллы-разбойники. И запах свежей крови, которая должна была ручьем течь из покромсанной руки…
Запаха опять не было.
«Возможно… — подумал Хранитель, — возможно, я зря не убил его сразу…»
А мир вокруг все больше и больше становился настоящим.
Мир был.
Вот теперь они равны!
Олекс, замерший в восьми метрах от упыря, лизнул изуродованную руку. Ему было хорошо. Он радостно оглядел себя, снова восхищаясь тем обликом, которым наделяла морфе, колотящаяся в его крови.
Руки от локтя до запястий увеличились, там появились шипы, готовые удлиниться в любой момент. Ладонь стала больше, пальцы теперь заканчивались мощными, способными порвать сталь когтями. Ноги от колен претерпели аналогичные изменения, когти могли цепляться за любую поверхность. Олекс мог бы даже забраться на потолок и разгуливать по нему, если б захотел. Туловище изменилось мало, и потому его стоило оберегать особо. Впрочем, в случае чего, Олекс мог быстро выпустить из ног шипы, которые были направлены вверх, и прикрыть ими тело. Голову по-прежнему скрывал зеленый капюшон, подобный сейчас клобуку, остальную часть плаща он бросил возле колонн.
Морфе…
Как хорошо, что этот упыреныш снял с него заклятье Мастера. Они смогли биться на равных — и каждый сейчас был полон духа. Морфе, что легкими ручейками струилась до этого в его теле, теперь весенним паводком прорвала границы старого тела, дав его духу показать себя во всей красоте и совершенстве.
А упырь мчался на Олекса, держа «волчий хвост» за спиной наконечником вверх. Так, интересно, что же он еще может, этот Таабил без Силы Крови клана?
Он мог многое.
Например, внезапно ударить тупым концом древка в пол и взвиться вверх, переворачиваясь вперед и начав крутиться вокруг собственной оси. И, словно подхваченный ветром, мог падать не прямо, а как-то по спирали, словно его падение не подчинялось законам мира, а подчиняло их себе.
«Выкрутасы ну прям как у Меченых…», — промелькнула мысль. А упырь уже был рядом и атаковал Олекса, прекратив вращаться и посылая всю собранную вращением энергию ему в голову. Олекс вскинул руки — упырь не врал о темном мифриле, любой другой металл уже бы треснул, соприкоснувшись с пальцами-клинками, а тогда, вбивая «хвост» в пол, он сильно приложился, так что о защите стоило позаботиться.
Что? Опять… Опять то неприятное чувство, что и в начале поединка, когда упырь исчез и появился за спиной. Вспоминался Сельхоф…
Упырь, падающий на голову Олекса, вдруг исчез. Но «хвост» продолжил свой удар, такой же смертельный, как если бы Хранитель держал оружие в руках. Это чувствовалось в хищном свисте шевелящихся веточек-лезвий. И на некоторое мгновение подумалось, что «хвост» свистит, будто живой…
А упырь появился перед Олексом. Он присел и размахнулся обеими руками: в них блестели длинные и наверняка острые иглы, к тому же покрытые мелкой вязью рун и смазанные на кончиках какой-то дрянью.
Ну с чего он решил, что у Хранителя из оружия только это треклятое копье?
Убоги подери! Руки Олекс опустить не успевал, да и не мог. Удар в голову не сулил ничего хорошего, да и по результатом мог сравниться с иглами, которые уже мчались в его грудь. Оставалось только выпустить шипы из ног, но кто знает, что за магия на этих иглах…
В любом случае, выбора не было.
Шипы выскочили беззвучно, за миг до того, как выпад Хранителя достиг цели. Они, словно связанный из прутьев щит, который ставится перед лучником во время стрельбы, выросли перед иглами. А дальше мощный удар потряс Олекса, удар такой силы, которой живо напомнил ему поединок с Эваной.