Похищенная грешником
Шрифт:
— О. — Она сдувается прямо у меня на глазах. — Тебе лучше приступить к работе.
Я смотрю, как она идет на кухню, затем качаю головой и выхожу из дома.
Пока Мирак везет меня в Reckoning, который находится рядом с Space Needle, я проверяю свои сообщения. Есть одно с незнакомого номера, и, открыв его, я нахожу фотографию Лары, Низы и Мурата. Должно быть, оно было сделано, когда они некоторое время назад ходили по магазинам.
Нахмурившись, я читаю сопроводительный текст.
Я быстро набираю номер Дэниела.
— Босс?
— Отправляйся ко мне домой с двумя мужчинами и помоги Мурату обеспечить всем безопасность.
— Уже в пути.
Я заканчиваю разговор и набираю номер Эмре.
— Ты в пути? — он спрашивает в тот же миг, как отвечает.
— Evet . Двадцать минут. Мазур вышел на контакт. Я отправил Дэниела в дом присматривать за всеми. Ты больше не ходишь один. Пусть Керем всегда будет с тобой.
— Хорошо. А ты?
— У меня есть Мирак.
— Что сказал Мазур? — Спрашивает Эмре.
— Он знает, что Лара жива. Он каким-то образом раздобыл фотографию ее, Низы и Мурата, когда они ходили по магазинам.
— Как ты хочешь с этим справиться?
— Мы подождем. Мазур хочет вернуть Лару, поэтому он вынужден принять опрометчивое решение, которое может сыграть в нашу пользу.
— Дай мне знать, если случится что-нибудь еще.
После того, как мы заканчиваем разговор, мне звонит Элиф. Я даю ей номер, с которого пришло сообщение, приказывая отследить его, когда буду звонить.
Зная, что Элиф ждет, я нажимаю на кнопку набора. Я удивляюсь, когда раздается звонок, думая, что он уже избавился от него.
— Демир, — раздается хриплый голос на линии.
Слишком много сигар, старик.
— Мазур.
— Я вижу, ты получил мое послание, — высокомерно бормочет он. Когда я продолжаю молчать, он требует. — Верни мне женщину.
Я усмехаюсь.
— Я ломал голову, пытаясь понять, почему она так важна для тебя. Ты боишься, что она скажет мне что-то важное?
— Она идиотка, — издевается он.
Тогда, может быть…
— Она твоя родственница?
— Она не более чем собака, которую мне нравится держать на поводке, — выплевывает он.
— Она мне очень понравилась, — говорю я, чтобы подразнить Мазура. — Она так стремится выполнить каждую мою команду. — Желая разозлить его, я добавляю. — Такая покорная.
— Мне все равно, что ты с ней сделаешь. Трахни ее и отправь обратно, и я прощу нападение. Я больше не сделаю такого предложения.
— Мне не нужно твое гребаное прощение, старик, — рычу я. — Я хочу, чтобы твоя кровь капала с моих
— Почему?-— спрашивает он.
— Когда мы встретимся лицом к лицу, я скажу тебе почему. — Отключив звонок, я делаю глубокий успокаивающий вдох, прежде чем спросить Элиф, смогла ли она отследить звонок.
— Он пингуется по всему миру. Я смогла сузить круг поисков до Польши. Он определенно там. Я проверю все записи с камер видеонаблюдения на предмет его присутствия.
— Получила ли ты доказательства от своего контакта в Польше?
— Пока нет. Он замолчал.
Блять. Его, наверное, убили.
— Дай мне знать, как только что-нибудь найдешь.
— Evet.
К тому времени, как мы добираемся до клуба, я так чертовски устал от своего телефона, что хочу выбросить его в окно. Вместо этого я засовываю его обратно в карман и вылезаю из внедорожника. Насторожившись, я оглядываю окрестности, моя рука под пиджаком лежит на пистолете.
Теперь это только вопрос времени.
После первого разговора с Мазуром мне трудно сосредоточиться на работе. Мы с Эмре направляемся к стыковочным отсекам, чтобы проверить поставки.
Какого черта ему нужна Лара?
Никто не сражается за человека, если он не представляет для него ценности.
Я останавливаюсь посреди коридора, когда меня осеняет осознание – я готов сражаться за Лару.
Иисус.
Когда Эмре замечает, что я остановился, он оборачивается и спрашивает:
— Что случилось?
Я качаю головой.
— Ничего.
Я снова начинаю идти, мои мысли заняты Ларой.
Я готов бороться, чтобы она могла продолжать улыбаться. Чтобы она оставалась свободной.
Я снова останавливаюсь, и на этот раз Эмре хмуро смотрит на меня.
— Тебя беспокоит разговор с Мазуром?
— Какого черта ему нужна Лара? — Я задаю этот вопрос, кажется, в миллионный раз. — Она должна быть его родственницей, верно?
— Но ты сказал, что он отрицал это.
Я бросаю на Эмре нетерпеливый взгляд.
— Ты бы признал человека родственником, если бы он был у твоего врага?
— Точно. — Он пожимает плечами. — Сколько лет Мазуру? У него были дети?
Я встречаюсь взглядом со своим кузеном.
— Она могла бы быть его дочерью.
Он снова пожимает плечами.
— Но она была служанкой.
— Мы знаем, что Мазур облажался, Эмре. Он не из тех мужчин, которые заботятся о семье. — Я задумываюсь на мгновение. — Он просто не хочет, чтобы она попала в руки его врага. Это вопрос уязвленной гордости, а не любви.