Похищенное сердце
Шрифт:
– Вы ошибаетесь…
Его мышцы напряглись, он осторожно обнял ее, а свободной рукой ласково провел по щеке. Если бы они не находились в большом зале, Изольда даже испугалась собственной смелости, она с радостью позволила бы ему большее, но здесь это выглядело бы неприлично, и что делать дальше, она не знала. Но вспыхнувшее внутри желание тут же заставило ее забыть об осторожности, она закрыла глаза и тихо застонала. В ответ он еле слышно вздохнул и порывисто встал, боясь разрушить последнее препятствие между ними.
Совершенно потеряв
По ее глазам он понял, что девушка сдается.
– Где нам можно уединиться?
У нее перехватило горло. Изольда показала глазами:
– Моя спальня на верхнем этаже.
– А как же служанка?
Изольда вспомнила, что у Магды есть возлюбленный, и та, наверное, уже убежала на свидание.
– Она ушла.
– И не вернется?
Изольда смутилась. Неужели она настолько потеряла голову, что готова на все? Но именно в этот миг ей окончательно стало ясно: да, она сошла с ума. Лишилась рассудка от желания любить и быть любимой. Что будет, если ее родители узнают обо всем? Это невозможно даже себе представить.
Но тут ей на память пришла одна история, хорошо известная в Роузклиффе, о которой они не любили вспоминать. Дело в том, что Изольда родилась прежде, чем ее отец с матерью вступили в брак, освященный церковью. Она была незаконнорожденной. Вопреки козням злопыхателей отец с матерью, любившие друг друга, преодолели все препятствия. Разве могли родители порицать ее за тот проступок, который они сами совершили в молодости?
– Она появится только на рассвете. Но для верности можем подняться на этаж выше.
– В спальню ваших родителей?!
Брови Ривиуса удивленно взлетели вверх.
Не говоря больше ни слова, Изольда встала и с решительным видом пошла вперед, а затем вверх по лестнице. Святая Мария, она совершит то, что ей хочется больше всего на свете.
Ньюлин приводил ее пристальным взглядом. Хотя Изольда шла наверх одна, у него не было ни малейших сомнений, что Ривиус вскоре последует за ней.
«Ну что ж, – вздохнул про себя старый бард, – может быть, это к лучшему».
Тилло, сидевший напротив, понимающе улыбнулся:
– Юная любовь. Как приятно смотреть на эту парочку и как трудно им будет!
– Боюсь, не столько им, сколько всем, кто живет в Роузклиффе, – ответил Ньюлин и взглянул выцветшими от старости глазами на Тилло. – Он вернулся с единственной целью – отомстить, и ты знаешь об этом.
Тот отвел глаза в сторону:
– Его сильно обидели, и я не виню его за то, что он хочет сделать. Наверное, очень трудно сидеть за столом в доме ничего не подозревающего врага, особенно если тебе оказывают тут радушный прием.
– Точно так же, как мы с тобой сидим.
– Но мы ведь не враги, – улыбнулся Тилло.
– Нет. Нам это ни к чему.
– Как знать, может быть, они сумеют договориться? Может,
– Вряд ли, слишком долго копилась ненависть, слишком долго скрывалась тайна, – горько заметил Ньюлин. – Из таких отношений не вырастает дружба. Ты не согласен?
Тилло нахмурился и чуть погодя встал из-за стола.
– Он и она поступают так, как им заблагорассудится. Ему не надо бегать за ней, однако он бегает. Она должна подчиняться воле родителей, но и не помышляет об этом. Они оба слишком молоды, их поступки слишком порывисты, они не думают о последствиях.
Ньюлин всмотрелся в нахмуренное лицо Тилло.
– Ты почему-то сердишься. Что случилось?
Тилло с боязнью взглянул на него и, чуть помедлив, сказал:
– Мне кажется, ты уже знаешь ответ.
Ньюлин по привычке начал раскачиваться взад и вперед.
– Многое мне открыто. Мне известны разные тайны.
– И моя тоже?
– Да, – помолчав, ответил Ньюлин.
Тилло плотнее укутался в свой пурпурный плащ.
– Тогда ты должен знать, почему я рассердился.
– Увы, именно этого я как раз и не понимаю.
Их взгляды встретились. Они долго смотрели в глаза друг другу, пока Тилло не отвел взгляд.
– Мужчины, они всегда всему виной, и не важно, сколько им лет, – пробурчал старый менестрель и пошел прочь.
Ньюлин с откровенным удивлением на лице смотрел ему в спину. Его чудесные способности – узнавать неизвестное или предсказывать будущее – иногда казались ему непомерно тяжелой ношей. Поведение Тилло удивляло и огорчало, но больше его тревожило другое. Хотя он всегда знал, что Рис обязательно вернется, тем не менее для Ньюлина оставалось загадкой, как теперь пойдут дела в Роузклиффе. Когда сталкиваются люди с сильной волей, результат зачастую трудно предугадать. Что теперь будет – одному Богу известно.
Словно далеким эхом из прошлого до него долетели слова Джослин: «Конец зимы уже не за горами». Более двадцати лет прошло с тех пор, а он помнил их разговор так, как будто он состоялся вчера. В молодости та очень походила на Изольду – такая же живая, смелая, решительная.
Да, вполне вероятно, конец зимы недалек, размышлял Ньюлин. Вполне возможно, что вместе с наступлением весны в этих краях на свет появится третье поколение детей. Он принялся раскачиваться из стороны в сторону, и в его голове, как тысячи колокольчиков, зазвучали детские голоса.
Валлийцы склонят головы тогда, Когда скалы будут там, где была трава, И луна почернеет, как спинка жука, А зимой вместо холода будет жара.
Возможно, это не закат, а рассвет, думал бард. Он взглянул на лестницу, скоро по ее ступенькам застучат сапоги Риса, поднимающегося в спальню дочери его врага. Что ждет их дальше? Мир изменчив. Какой бы выбор ни сделали влюбленные, жизнь все равно будет продолжаться. Очень скоро полог неизвестности приподнимется над будущим. Ну а тем временем можно поразмышлять над тайной Тилло.