Похищенное сердце
Шрифт:
– Как ты собираешься поступить с Осборном и другими?
Зубы Риса блеснули в белоснежной улыбке.
– С чего вдруг тебя взволновала их судьба?
Он окинул ее бесстыдными, наглыми глазищами, отчего ее злость сразу выдохлась. Изольда была не в силах сопротивляться твердому, проникновенному, словно читающему ее мысли взгляду Риса. Дрожь пробежала у нее по спине, она хорошо понимала, что означает подобный взгляд. Ей было больно думать о том, что произошло между ними сегодня ночью, но его глаза напоминали о случившемся. Влюбленный в нее, как ей показалось,
Изольда мельком взглянула на дышавшую миром деревню и повернулась в сторону замкового двора. Какую злобную шутку сыграла с ней жизнь! Ее дом внезапно превратился в тюрьму, и от этого никуда нельзя было деться.
Глубоко вздохнув, она медленно и внятно ответила:
– Я не настолько труслива, чтобы из-за меня страдали невинные люди. – Чуть помедлив, язвительно добавила: – Кроме того, мне как-то не верится, что ты действительно хочешь отпустить меня на свободу. Ведь я самый ценный заложник и, наверное, играю важную роль в твоих гнусных планах.
Он пожал плечами и скабрезно ухмыльнулся:
– Возможно, ты права. Но зачем гадать на кофейной гуще?
Не желая больше его слушать, Изольда медленно пошла назад. Но он, сделав два быстрых шага, схватил ее за плечо и повернул к себе лицом.
– Я хочу, чтобы жизнь в замке текла в привычном русле.
– Вот как? Да ты ведь сломал ее, разрушил…
Он резко тряхнул ее за плечо:
– Ты слышишь меня? Все должно быть как раньше. Кухня, прачечная, огород, изготовление свечей и эля – все работы должны идти своим чередом.
– Да ты, наверное, слегка тронулся умом, если думаешь, что в замке хоть что-то может быть по-прежнему.
– Изольда, ты сделаешь так, как я приказываю. Я видел, как ты управляешь замком. У тебя неплохо получалось. Уверен, что справишься и сейчас.
– Без мужских рук у меня ничего не выйдет. Кто будет чистить хлев и конюшню? Рубить дрова и носить воду? Кто будет поставлять рыбу к столу? Кто будет охотиться?
– Они все приступят к своим обязанностям. И очень скоро.
– Да? И когда же? – насмешливо спросила Изольда.
– Как только принесут мне присягу на верность.
– Держи карман шире! Никто не будет тебе подчиняться.
Она попыталась вырваться, но он не отпустил ее.
– Поверь мне, будут, – решительно сказал он. – Как только слуги увидят, как ты покорно выслушиваешь мои указания, они смирятся и постепенно станут слушаться меня.
– Этому не бывать никогда! Я ни за что не стану выполнять твои приказы! – в бешенстве закричала она.
В ответ Рис ехидно улыбнулся:
– Мой опыт говорит об обратном. Мне кажется, что если тебя как следует попросить, ты не откажешь ни в одной просьбе. Мне как раз приходит на память прошлая ночь.
О, как ей хотелось выцарапать его бесстыжие глаза! Конечно, она тоже помнила, что между ними произошло. Разве можно было забыть такое?! Изольда опустила голову, краска стыда залила ей лицо. Но когда она чуть-чуть
– Поверь, я совершила самую большую ошибку в своей жизни. Я видела только то, что лежало на поверхности, но не сумела заглянуть поглубже. Зато теперь мне совершенно ясно, какая у тебя душа, больше между нами ничего подобного быть не может.
Рис напрягся, что-то промелькнуло в его глазах, и Изольде показалось, что ей удалось пробудить в нем некое чувство, похожее на раскаяние. Но он тут же ухмыльнулся, на его губах возникла знакомая скабрезная улыбка, и девушка поняла, что ошиблась. Ее слова оказались пустым звуком. Подобные признания никак не могли повлиять на человека такого склада, как Рис. Он был воином, считавшим, что цель оправдывает средства. Он жил, потому что ненавидел, ненависть была его духовной пищей, и теперь он упивался своим успехом.
Рис отпустил Изольду, но не успела она сделать шаг в сторону, как он приподнял пальцами ее подбородок и, глядя ей в лицо, сказал:
– Ты ошибаешься, Изольда. Тебе хотелось бы ненавидеть меня, но, к сожалению, ты не способна на это. Рано или поздно наступит день, когда твоя страстность, твой внутренний пыл преодолеют презрение ко мне. Причину следует искать в глубине твоей души, и определяется она началом более благородным, чем ненависть.
– Тебе придется очень долго ждать!
Она отшатнулась от него и побежала прочь.
– Напротив. Это случится очень скоро, – бросил он ей вслед.
– Ни за что на свете, – отрезала Изольда.
Рис с усмешкой смотрел ей вслед. Но как только она забежала в дом, нахмурился. Ему доставляло огромное удовольствие едко подшучивать над ней, но не слишком ли он увлекся? Однако она пробуждала в нем чувства более глубокие, нежели обычное желание победителя посмеяться над побежденным противником. Рис задумчиво потер лицо ладонями. Спать с женщинами поверженного врага было законным правом победителя во все времена. Сколько восхитительных ночей он провел с благородными английскими дамами за последние десять лет и относился к ним даже с презрением. Однако встреча с Изольдой заставила его усомниться в правильности сделанного им вывода. Было в ней нечто такое, что отличало ее от других.
Как ему казалось, причина крылась в том, что она происходила из презренного и ненавистного рода Фицхыо. Он окинул замок взглядом. Теперь это был его замок, он завоевал Роузклифф и ни за что не отдаст его никому. Замок, окружавшие его земли и все, кто жил в Роузклиффе, в том числе и она, находились в полной его власти. До тех пор пока она возбуждала в нем желание, он собирался держать ее рядом с собой, но когда Изольда ему надоест, в чем он нисколько не сомневался, он забудет о ней, как забыл многих других женщин. Когда она больше не будет ему нужна, он отпустит ее из Роузклиффа, но это произойдет только после того, как он расправится с ее отцом и дядей. Поквитаться с Фицхыо, изгнать их из замка – он, как никогда, был близок к осуществлению своей самой заветной мечты.