Похищенные часы счастья
Шрифт:
— И что жена моя отказывается возвратить мне свободу? А это значит, что я никогда не смогу принадлежать другой женщине, что я не имею права говорить другой женщине о своей любви.
— Не смейте говорить «другой женщине» — скажите «вам», если это относится ко мне.
— Хорошо, я скажу — «вам», — послушно повторил он. Его пальцы все крепче сжимали руку Ди, пока она чуть не крикнула от боли.
— Да, вам, Диана. Ведь с той минуты, как я узнал, что вы меня любите, с той минуты, как я сказал, что люблю вас, для меня не существует никого, кроме вас. Диана, я должен многое объяснить. Я настолько стар, что мог бы быть вашим отцом. Вы знаете,
Она отрицательно покачала головой и, с улыбкой обожания глядя на него, проговорила:
— Сколько бы вам ни было лет, ваш возраст — самый лучший возраст!
Он коротко рассмеялся.
— Мне сорок лет, вам — семнадцать, нет, восемнадцать, какое значение имеет в молодости один лишний год?
— Когда любишь, никакие годы не имеют значения, — воскликнула она, вся покраснев.
Его взгляд приковывал ее, приводил ее в трепет.
— О, Гюг, — вздохнула она.
Услужливый лакей поставил на стол блюдо со спаржей и стал невдалеке, почтительно глядя на них.
Гюг вскочил с места.
— Выйдем на воздух, — предложил он. Стоя в дверях ресторана, он заплатил по счету.
За широкой набережной перед ними расстилалось море, мягко шумели волны, был отлив.
Гюг усадил Диану на скамейку под огромным деревом. Его прикосновение, сознание его близости магически действовали на нее. Она крепко прижала к себе его руку, все ее существо тянулось к нему.
— Не надо, — прошептал он, сдерживая дыхание. И порывисто повернулся к ней. — Я не могу этого вынести, вы сводите меня с ума. Мне казалось, я почти справился с собой, но теперь, когда я снова увидел вас...
Она резко отодвинулась.
— Вы не любите меня по-настоящему, вы не хотите меня. Вы считаете меня ребенком и не верите в мою любовь, вы...
— Клянусь, это неправда, — перебил он, задыхаясь. — Я знаю, что вы меня любите, и потому должен бороться за нас обоих. Я не хочу вас? Ни днем, ни ночью это желание ни на минуту не покидает меня! Вы говорите, я считаю, что вы еще дитя, обращаюсь с вами, как с ребенком. Как бы я хотел, чтобы это было правда! Я пытался, но из этого ничего не вышло, потому что я слишком хотел вас, Ди...
Он схватил Ди в объятия и властно, жадно припал к ее губам.
— Это — настоящая любовь? — шептал он между страстными поцелуями. — Теперь ты веришь, что я хочу тебя? Отвечай же мне! Отвечай!
Она смеялась счастливым смехом, обхватив его голову, прижавшись щекой к его щеке.
— Скажи, что любишь меня. Скажи мне это!
— Люблю тебя! Я знаю, что я малодушный человек, что поступаю подло, говоря тебе о своей любви...
— Как можете вы это говорить? — прошептала она. Ее дрожащие губы искали его губ. — Как можете вы говорить такие ужасные вещи о таком прекрасном чувстве, как наша любовь? Гюг, я не ребенок. Я знаю о многом. Ваш брак не имеет для меня никакого значения... Я не хочу думать о нем. Не жертвуйте мной ради пустой формы, которая сейчас вам ничего не говорит. О, Гюг, не старайтесь отдалиться от меня...
— Вы не понимаете, что говорите, — воскликнул он с горечью, — вы не знаете людей!
Она вырвалась из его объятий и бросилась бежать. Гюг в несколько шагов догнал ее: — Диана!
Она старалась вырвать свою руку; несмотря на все его отчаяние, мальчишество ее поведения вызвало у него улыбку.
— Вы стоите на своем, — между тем бурно возмущалась Ди, — вы думаете о «людях», а не о нашей любви. О том, что могут сказать...
— Сказать о вас, — прибавил он тихо. — Ведь весь позор падет на вас. Вот о чем я думаю.
— А я не хочу, чтобы вы об этом думали! — вскричала она в отчаянии. Она повернула к нему лицо, и он увидел полные слез глаза. — Еще раньше, чем я вас встретила, еще раньше, чем я вас увидела, я уже любила вас, и любовь эта все время причиняла мне страдания. Какой бы проступок вы ни совершили, как бы люди ни осуждали вас — для меня это не имеет значения: все равно буду любить вас. Так уж я создана. Я понимаю, как отдают любимому себя всю — свою душу, свою веру, свой мозг и свое тело. И вот так я люблю вас. Я не могу проснуться утром, чтобы в первое же мгновение не подумать о вас, и не могу лечь спать, чтобы последняя мысль не была о вас. В течение целого дня, о чем бы я ни думала, будь то самые обыденные вещи, мысль о вас не покидает меня. Вам это может показаться смешным, но когда я вижу в первый раз молодой месяц или первую звезду, появившуюся на вечернем небе, меня неизменно охватывает одно желание: «Пусть Гюг любит меня!» Вы — вся моя жизнь, все самое для меня дорогое и святое. И когда вы говорите о людях, когда все время не перестаете считаться с ними — вы разрываете мое сердце. Я не могу жить без вас. Этого не будет! Не будет! Возьмите меня с собой, позвольте мне быть возле вас. За одну вашу улыбку я забуду все косые взгляды, все слова осуждения, все уколы самолюбия! Я никогда не буду обращать на них внимания. Скажите мне, отвечайте же мне! Возьмете вы меня с собой или... или прогоните меня?
— Вы еще так молоды, — он говорил, стараясь выиграть время, уяснить себе линию поведения, найти оправдание с точки зрения собственной морали. Он продолжал упрямо и отчаянно бороться с, собой.
Ди высвободилась из его объятий.
— Можете идти, — сказала она беззвучно. — Вы никогда не любили меня; вы никогда не знали, что такое истинная любовь.
При этих словах все первобытное в Гюге — жажда обладания, стремление к полному подчинению себе, к полному порабощению женщины — пробудилось в нем. Вокруг уже царила ночь. Она таинственно взывала к ним; ароматы, казалось, исходили из райских садов, слышался ропот разбивающихся волн.
Гюг стоял рядом с Дианой, стараясь не касаться ее больше.
— Я люблю вас, — сказал он. — И эта любовь заставляла меня отказываться от вас. И вот что я еще хотел, хочу сказать вам. Я готов был бы перенести самые жестокие страдания, любые испытания, если бы благодаря им мог дать вам свое имя. Но я не могу этого. И никогда не смогу. И знайте, что если вы останетесь со мной, если ответите на мою любовь — рано или поздно вам придется узнать, как дорого это стоит. Я не достоин ваших поцелуев, я не достоин вашей любви. Я много пережил в жизни, растрачивал себя по пустякам, многие будут говорить вам об этом. Но одно я утверждаю: до вас я не любил ни одной женщины. И в этом я клянусь вам...
— Значит, мы принадлежим друг другу! — вскричала Ди.
Она схватила его руку и прижала к своим губам.
— Ты — моя, — сказал он нежно. — Моя Ди. Любовь моя!
ГЛАВА XIV
«Вилла грез»
— Ты уверена, что не будешь скучать здесь? — спросил Гюг.
— С тобой?..
Ди с восхищением рассматривала внутреннее помещение маленькой виллы.
— Этот домик словно выстроен и обставлен специально для нас, — сказала она торжественно.