Похититель жизней
Шрифт:
Если бы полгода назад, в Миишке, Рашед вздумал прочесть Торету подобную лекцию, тот в ответ только зашипел бы от злости. С тех пор он сильно переменился, и не только в том, что стал сам себе господин и купался в роскоши. Сейчас он прилежно слушал советы Чейна, ловя каждое слово.
— Ты когда-нибудь помогал отцу выбирать телохранителей? — спросил Торет.
Щека Чейна чуть заметно дернулась.
— Да.
Торет не стал развивать эту тему и снова перевел взгляд на улицу. Они оба оделись как небогатые торговцы, чтобы
Все его существо кричало от голода, требуя крови и жизни, однако он с любопытством следил за тем, как Чейн высматривает подходящего человека.
— Нашел кого-нибудь? — спросил он.
— Нет еще. Хочешь, чтобы я подобрал сразу обоих и обездвижил их, прежде чем ты примешься за дело?
Торет замялся. Он не очень хорошо знал, что такое «обездвижить», но сообразил, что Чейн хочет знать, надо ли подготовить к обращению двоих людей или же сначала обратить одного, а потом искать второго.
— Да, обоих, — вслух ответил он и оперся рукой о выщербленную кирпичную стену, чувствуя себя до странности уютно в этом глухом и малоприятном местечке. — Знаешь, я никогда прежде не был в этой части города, а ты?
— Никогда. — Чейн был, как всегда, немногословен. Спору нет, слуга он полезный, а вот собеседник — никакой.
Кто-то вошел в таверну, кто-то вышел, однако Чейн не проявил к этим людям ни малейшего интереса. Вдруг, к изумлению Торета, он сказал:
— Сапфира хочет получить для кормления красивую молодую девушку. Она тебе говорила об этом?
— Само собой, говорила, — вздохнул Торет. — Я понятия не имею, где можно отыскать такую добычу, да и потом, сейчас у нас есть дела поважнее.
— Что ж, когда закончим с важными делами, я отправлюсь за второе крепостное кольцо. Думаю, что хорошенькая дочь купца в приличном платье ей тоже подойдет.
Торет искоса глянул на Чейна. Никогда прежде его слуга не вызывался сам, по доброй воле сделать что-то для Сапфиры.
— Да, — кивнул он, все еще озадаченный, — пожалуй, что подойдет.
— Вот они, — Чейн указал на улицу. — Смотри.
Из таверны вышли два рослых, с обветренными лицами матроса. У одного на поясе был кривой меч, у другого в ременных ножнах на спине — два длинных кинжала. Оба оказались настолько трезвы, чтобы без скандала обойти торчащую в дверях толстую и наглую шлюху.
— Они явно вместе, — заметил Чейн. — Это удобно, да и сомневаюсь, что здесь найдется кто-то более подходящий для нашей цели.
Торет согласно кивнул.
— Оставайся здесь, — велел он.
И
— Судари, эй! — позвал он, сутулясь и подгибая колени, чтобы выглядеть еще меньше ростом. — Вы тут кошелек обронили!
Матросы разом обернулись, хватаясь за оружие, но тут же успокоились, увидав всего лишь тощего и грязного мальчишку-оборвыша.
Торет поднял кошелек, шагнул к матросам, стараясь, однако, не удаляться от входа в проулок.
— Вот, — сказал он, протягивая к ним руку с кошельком, — это вы обронили.
— Не я — это точно, — ответил матрос с мечом. — Это не мой кошелек.
— Сударь, вы уверены? Я же видел — он упал, как раз когда вы проходили мимо.
На лицах матросов отразилось любопытство. Они шагнули ближе, и Торет немного попятился, как бы опасаясь подпускать их близко, а на деле — заманивая матросов ко входу в проулок. Матрос с мечом без опаски последовал за Торетом и наклонился к нему, пытаясь разглядеть кошелек.
— Нет, — сказал он, — я вижу, ты парнишка честный, но все-таки это не мой…
Торет прыгнул на него, одной рукой зажал ему рот, второй обхватил его шею. Прежде чем матрос успел дотянуться до меча, Торет увлек его за собой в проулок и потащил в темноту.
В тот же миг, когда Торет бросился на первого матроса, Чейн стремительно выпрыгнул из темноты и схватил второго, без малейшего труда оторвал его от земли и точно так же железной рукой зажал ему рот. Круто развернувшись вместе со своей добычей, он нырнул в проулок. Второй матрос ударился о кирпичную стену, обмяк и затих.
— Чейн! — отчаянно крикнул Торет, пытаясь удержать неистово отбивающуюся жертву.
Чейн молниеносно занес кулак и нанес первому матросу сокрушительный удар в челюсть. Матрос рухнул без чувств.
— Полегче! — буркнул Торет. — Так и убить можно.
Матрос застонал, и Чейн покачал головой:
— Жив покуда.
Торет опустился на колени, склонился над своей жертвой и на миг заколебался. Немыслимый голод терзал все его существо, однако он не мог позволить себе ни малейшей неточности, чего бы ему ни стоила каждая секунда промедления. Он сотворял себе слуг, сообразуясь с тем, что слышал когда-то от своего творца и хозяина лорда Кориша. Сам Торет никогда не видел, как Кориш обращал смертного в вампира, однако за долгие годы слышал от него достаточно, чтобы ясно представить себе эту процедуру.