Похитители бриллиантов
Шрифт:
Но, как и тогда, когда он потерял сознание во время схватки с крокодилом, его привело в себя ощущение холода и боли. Шони чувствовал себя так, точно его бросили в воду. Открыв глаза и увидев серо-зеленую массу, он стал захлебываться, глухой шум наполнял уши, его сотрясал кашель. Но глаза промылись, освободились от песка, и несколько глотков, которые он сделал против воли, сразу освежили его. Вместе с сознанием к нему возвратилось самообладание, и он увидел, что действительно находится в воде. Однако, лежа на лошади в неудобной позе, он не мог обозреть берега. Лошадь шла вплавь, с каждым шагом вода становилась все глубже, у Александра голова то уходила под воду, то снова
Действительно ли несколько ослабели путы у него на руках, или ему только показалось? Нет, так оно и было. Он вспомнил, что мулаты связали его ременным лассо. В воде ремни набрякли. Скоро они станут растягиваться. Через несколько минут он высвободит руки.
А лошадь наискось пересекала озеро. Время от времени она теряла дно под ногами и пускалась вплавь, но вскоре снова находила твердую почву. Невольное купанье значительно успокоило ее и придало новые силы. Александр, предчувствуя, что, когда она выйдет на сушу, начнется новая скачка, решил использовать передышку. Солнце высуши! ремни в один миг, и тогда пропала всякая надежда на освобождение. Не теряя ни секунды, он снова начал дергаться во все стороны, однако не слишком быстро, чтобы не рас тратить последние силы.
Наконец ремень стал поддаваться все больше, и вот исцарапанные и распухшие руки Александра свободны. Он может хоть немного расправить затекшие члены, вытянуться, лечь на спину. Как ни малы результаты стольких мучительных, но упорных усилий, бесстрашный охотник испускает вздох облегчения и чувствует, что к нему возвращается надежда. Увы, она не очень тверда, эта надежда, потому что руки, которые были слишком долго и слишком туго связаны, онемели и отказываются служить. Кровь не хочет больше циркулировать по посиневшим пальцам.
Александр начинает бояться, нет ли у него перелома или вывиха. Тревога, на минуту покинувшая его, возвращается снова, в еще более сильной форме.
Кроме того, лошадь, которая, казалось, несколько успокоилась, начинает проявлять внезапный и необъяснимый страх. Она пытается встать на дыбы, когда достигает дна, ржет, брыкается и рвется вперед. Александр пытается ее успокоить, повторяя ей слова, знакомые всем лошадникам, но лошадь пугается чего-то все сильней и сильней.
Но вот онемение в руках как будто проходит. Александр может двигать пальцами, кровообращение восстанавливается. Он хватается обеими руками за гриву и садится лошади на шею. С тревогой вглядывается он в горизонт. До берега не так далеко — в каких-нибудь пятидесяти метрах начинаются прибрежные заросли тростника. Синие цапли и пепельно-серые аисты поднимаются шумливой тучей, посреди которой, как фейерверк, сверкают розовые фламинго. Одни эти безобидные голенастые не могли бы так испугать колониальную лошадь, привыкшую ко всякого рода птицам, как бы шумно они ни хлопали крыльями, как бы пронзительно ни кричали.
Но вот на спокойной глади воды Александр замечает странные борозды: они широки у основания и сходятся под острым углом. Эти борозды двигаются, приближаются со всех сторон и к тому же в строгом порядке. Больше нет никаких сомнений — центром, к которому они тянутся, являются лошадь и всадник, как если бы флотилия подводных лодок атаковала корабль, который ей удалось окружить.
Лошадь окаменевает от страха, но уже не стремится, как раньше, укусить свою живую поклажу. Она чувствует, что человек наполовину свободен, она оборачивается, смотрит на него своими умными глазами и с душераздирающей силой
Пузыри возникают на воде и лопаются, а в воздухе, громко крича, реют водяные птицы. Несколько странных черных точек едва показываются над водой и тотчас снова исчезают.
Александр понимает ужас своего положения, и дрожь пробегает у него по всему телу. Эта флотилия, приближающаяся так размеренно и неотвратимо, точно ею руководит опытный командующий, — не что иное, как стая крокодилов.
Погибнуть в когтях льва, попасть под ноги слону или на рога бизону — все это одинаково ужасно, и никакой храбрец не может думать об этом без содрогания. И все-таки любой бесстрашный охотник добровольно, с легким сердцем и сознательно идет на такой риск всякий раз, когда отправляется в малоизученные страны, на охоту за крупным зверем. Но у охотника есть оружие. Оно дает ему большое преимущество, — конечно, при условии, если он умеет владеть своими нервами и не теряет самообладания.
Но чувствовать себя бессильным, безоружным, привязанным за ноги к крупу изнуренной лошади, провести почти целые сутки без пищи, да еще под палящим солнцем, которое выжигает глаза, и быть на волосок от страшных челюстей крокодила — согласитесь, тут может взволноваться даже самый закаленный человек. К тому же лев, слон, даже тигр нередко испытывают при виде человека известную робость, и охотнику это иной раз помогает выйти из критического положения. Но крокодил, это олицетворение неумолимой и хищной прожорливости, крокодил, который помышляет только о том, чтобы проглотить свою добычу, что бы она собой ни представляла, не знает никакой робости.
Несчастный, который попал в пасть к крокодилу, чувствует, как острые зубы впиваются в его тело, разгрызают его кости. В предсмертную минуту он слышит, как эта огромная пасть прожевывает и заглатывает его.
У Александра нет никакого оружия. Ровно никакого. У него даже нет ножа, чтобы разрезать ремни, которые стягивают ему ноги. А крокодилы все приближаются на своих огромных лапах и хлопают челюстями. Иногда они наталкиваются друг на друга, и тогда раздается сухой стук.
— Подумать только, — растерянно бормотал несчастный Александр, — эту пытку даже невозможно сократить! Сейчас они меня сожрут, а я ничего поделать не могу. Ничего!.. Ну что ж, пострадаю за то, что совершил хороший поступок. Я не жалею. Я вернул свободу человеческим существам. Бедняги бушмены станут ценить белых людей… Это будет мой вклад в дело цивилизации. Альбер, мама, прощайте!
Чудовищной величины крокодил до половины вылез в эту минуту из воды и пытался схватить Александра за руку. К счастью, вода приходилась лошади только по брюхо.
Александр вскрикнул так громко, что благородное животное сделало могучий скачок, сильно ударило крокодила задней ногой и на какую-то минуту оторвалось от земноводного.
Но резкое движение сместило колючий клубок, шипы снова врезались лошади в тело, и она снова пришла в неистовство.
И тут в голове у Александра молнией сверкнула счастливая мысль.
«Инструменты!.. Да ведь при мне мои инструменты?..»
Делом одной минуты было порыться в кармане, достать кожаный чехол с инструментами, найти ланцет и перерезать ремни, которыми были связаны его ноги.
Вздох облегчения!
«Стало быть, я смогу защищаться… Хотя бы только кулаками и ногами… А там кто знает. Если у этой проклятой коняки хватит сил, я, быть может, еще спасусь…»
Берег понемногу приближался. Крокодилы были в двух-трех метрах. Некоторые из них, по-видимому, были напуганы или, по крайней мере, озадачены.