Поход
Шрифт:
— Ваше высокоблагородие, кажись пути дальше разрушены. Точно, разрушены! Вот же глазастый машинист! — ответил мне тот, вставая во весь рост и перекрещивая руки над головой.
Тут же заскрежетали тормоза и состав плавно, но быстро начал терять ход, пока не остановился.
— Братцы, внимательно смотрим по сторонам. Разобрали сектора обстрела. Сержант Уотсон, — уже на английском обратился к комендору, — подготовится к стрельбе из орудия.
Эти слова произнёс уже в спину Барни, который бросился к пушке, по пути раздавая приказы морпехам.
Из бокового окна кабины машиниста поезда выглянул штабс-капитан Санников, находившийся
— Что там, Тимофей Васильевич?
— Пути разрушены, — ответил я военному инженеру.
После моих слов, капитан выбрался из кабины, спрыгнул на насыпь и пошел вдоль состава.
— Алимов, Лыков со вторыми номерами за мной, остальные наблюдают за округой, — произнеся команду, я двинулся к цепке, где на платформе в мешках был сделан проход.
Очутившись на земле, вместе Санниковым подождали, когда спустятся бойцы и все вместе двинулись вдоль пути. При этом Алимов контролировал пулемётом левую сторону, а Лыков правую. Я же матерился про себя, проклиная устав и форму одежды, так как был вынужден соответствовать современным требованиям к форме и вооружению офицера. «И чего я с одним револьвером, если что случится, сделаю?! Даже винтовку взять в руки нельзя. Иди вперёд красивым и надушенным болванчиком. Хотя, Санникова такое положение нисколько не напрягает. Идёт, как по Невскому проспекту в воскресный день. Но это до первого обстрела», — усмехаясь про себя, подумал я, косясь на штабс-капитана, который, действительно, шёл рядом с насыпью, как на прогулке. Всё его внимание было сосредоточено на путях впереди, куда он смотрел, словно знакомую девушку выглядывал. Всё остальное его не интересовало.
— Николай Сергеевич, а где второй и третий составы? — спросил я штабс-капитана.
— Две версты назад мы проезжали станцию Цзюньлянчэн. Вы там ничего не рассмотрели?
— Признаться, нет. В здании вокзала не было ни одного целого стекла, заметил следы попадания пуль в стены, но трупов или кого-нибудь живых не увидел ни в здании, ни на платформе и вокруг вокзала. Там дальше были строения, но, рассматривая их в бинокль, также ничего подозрительного не увидел.
— Я тоже ничего подозрительного не рассмотрел, но второй состав остановился, проехав станцию. Думаю, скоро нас догонят. А нам и здесь найдется, чем заняться, — произнёс Санников, остановившись перед насыпью, где отсутствовали и шпалы и рельсы. — Причём серьёзно так заняться.
Открывшаяся картина, не радовала. Впереди на железнодорожном пути шагов на сто отсутствовал сам путь, а дальше не было моста через небольшой приток Пэйхо. Подойдя к берегу этого ручья-речки, мы увидели одну не до конца разрушенную опору моста высотой метра три, я привычно для себя воспользовался метрической системой мер, а также завалы из рельсов, шпал, досок, бревен, которые были сброшены в реку, местами образуя небольшие запруды.
— Вряд ли сможем восстановить всё до захода солнца, — задумчиво произнёс Санников. — Хорошо бы завтра до полудня успеть.
В этот момент к нам, придерживая шашку, подбежал хорунжий Тонких.
— Господин капитан, что случилось? Какие будут приказания?
— Судя по всему, сегодня дальше поезд не пойдет, Иван Васильевич. Выгружайте казаков. Надо порыскать по округе, разведать обстановку, переправу через это ручей поискать выше по течению. Здесь берега высокие и крутые, ноги переломать можно, да и орудия тяжело перетащить будет.
— Есть, выгружаться, — лихо козырнув, хорунжий, как спринтёр помчался назад к поезду.
— Николай Сергеевич, времени терять не будем. Начинайте восстановительные работы. А я пока до того холма доберусь, посмотрю, что в округе, заодно намечу там позиции для пулемётов. Нападения можно ожидать откуда угодно, господствующая высота нам не помешает.
— Полностью с вами согласен. А позиции можно временно оборудовать из тех же мешков с платформы. До холма от поезда недалеко. Копать местный грунт тяжело, да и лопат кот наплакал. А мешки быстро перетаскаем. Какая удобная вещь оказывается.
— В этом вас также полностью поддерживаю, — ответил я, отмечая про себя инженерную и военную хватку штабс-капитана. — Алимов, Довбив за мной. Лыков со вторым номером остаетесь пока здесь, контролируете противоположный берег. И вертите головой вокруг, ихэтуани могут быть везде.
Дела закрутились, завертелись. Через час, когда прибыли второй и третий состав, на холме, возвышавшемся над округой, была оборудована неплохая позиция для пулемётов и стрелков. Казаки сотника Смоленского четырьмя отрядами растеклись в разные стороны для разведки, а бойцы восьмой роты и сапёры под руководством Санникова занялись восстановлением железнодорожного пути и моста, благо за речкой рельсы и шпалы присутствовали.
Прибывший подполковник Савицкий мои действия одобрил и дал команду выгружаться всему десанту. Дальше двинемся пешком, вдоль железной дороги. Как оказалось, на станции Цзюньлянчэн составы задержались из-за того, что после её прохождения нашим первым поездом на перрон выбежало несколько русских солдат, которые и остановили второй состав, в котором следовал Савицкий со своим штабом. Выяснилось, что капитан Гембицкий и поручик Воздвиженский с третьей ротой Двенадцатого полка и одним французским орудием по приказу полковника Анисимова заняли станцию и с четвертого числа, окруженные китайцами со всех сторон, держали на ней оборону, отрезанные и от Тяньцзиня и от Тонгку.
Сегодня утром ихэтуани и китайские солдаты по неизвестной причине отошли в сторону Тяньцзиня, и третья рота впервые за три дня получила передышку. Первый поезд остановить не успели, так как не знали, кто на нём следовал. Увидев второй состав, на котором развивались российский и американский флаги, попытались остановить его, что им и удалось. Поделившись с защитниками станции водой, продуктами и медикаментами десант двинулся дальше, а капитану Гембицкому был отдан приказ держать оборону станции либо до окончания разведки отрядом подполковника Савицкого, либо прибытия на станцию основных союзных сил.
Где-то через полчаса, отряд, сформировав две колонны, под прикрытием казачьих дозоров двинулся вперед. Точнее, сначала вверх по течению притока Пейхо, через полверсты через удобный брод форсировали его и вернулись к железной дороге. Позади остались составы и штабс-капитан Санников вместе со своими сапёрами и стрелками восьмой роты. Они продолжили восстановление моста и дороги. На холме пришлось для охраны оставить пулемётную команду с двумя Максимами и двумя ручными пулемётами.
Русские следовали слева вдоль полотна, по пути обследуя все встречающиеся на берегу Пэйхо китайские деревушки. Американские морпехи с двумя орудиями шли справа. За два часа прошли где-то десять вёрст, когда впереди показался лесной массив, в который уходила железная дорога.