Похорони Меня Ложью

Сото С. М

А дальше — это все доказательства, которые вам понадобятся, чтобы найти их и посадить в тюрьму. Чтобы заставить их заплатить за грехи, которые давно назрели.

Меня зовут Маккензи Райт, и это история— вычеркните это — это события, привлекшие к убийству моей сестры. История о пяти богатых молодых парнях, которым сошло с рук убийство.

Когда я перестаю читать, чтобы перевернуть страницу, у меня в животе образуется глубокая яма. В глубине души я знаю, что все, что я прочитаю на следующей странице, изменит все, что я знаю о Маккензи, и все, во что я когда-либо верил о нас.

Внезапно

на меня обрушиваются все ошибки, которые я когда-либо совершал.

Я крепко зажмуриваюсь и внезапно переношусь в прошлое. На девять лет назад, если быть точным. В ночь, которая могла все изменить.

Прошлое

Я как раз заканчиваю очередной круг, когда ощущаю чье-то присутствие на другом конце бассейна. Я переворачиваюсь, отталкиваясь ногами от кафельной стены, и поворачиваюсь в бассейне. Вытирая воду с глаз, я останавливаюсь, глядя на потрепанного Винсента. Он стоит на краю бассейна и выглядит так, словно хочет прыгнуть в него и никогда больше не выныривать.

В воздухе висит какая-то тяжесть. Я использую плавание как способ размышления. Некоторые люди медитируют, некоторые обращаются к наркотикам и трахают девушек. Я люблю плавать. Это мой порок. Но ясная голова, которая была у меня всего несколько секунд назад, теперь исчезла. Со вздохом и тихим проклятием я вылезаю из бассейна.

— Насколько все плохо ?

Когда он ничего не говорит, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, я знаю, что все плохо. С тех пор как я вернулся из отпуска, ребята стали вести себя по-другому. Похоже, теперь я наконец пойму, почему.

Приняв душ и одевшись, я встречаю Винсента в доме. В кабинете отца темно, а это значит, что они с матерью ушли, оставив нас с Винсентом наедине.

— Мы накосячили.

Бледность его кожи стала белой. Обычно Винсент почти ничего не чувствует и не показывает. Он так же равнодушен ко всему, как и я. Возможно, у меня было не самое лучшее детство, но у Винсента ? Наверное, ему было тяжелее всего в детстве. В детстве он стал жертвой своей няни, нелюбимый, ненавидимый родителями, всегда замышлявший что-то плохое, будто он ничего не мог с собой поделать. Он наслаждался хаосом — процветал в нем.

Я впервые вижу, чтобы от него исходило что-то похожее на эмоции.

— Уточни.

— Помнишь то видео, о котором я просил тебя позаботиться ?

Мои губы сжимаются.

Да, помню. Очень хорошо. Особенно помню, как этим летом, пока меня не было, была убита звезда этого видео. Чувство вины захлестывает меня, как и много раз с тех пор, как я узнал правду. Я думаю о той ночи, когда мы сидели на гниющем стволе дерева, и ее окружала атмосфера меланхолии.

— Что с ним ?

—

Мне нужна еще одна услуга. Нам нужна еще одна услуга.

Я откидываюсь на спинку кресла, ожидая продолжения, и нутром чувствую, что мне не понравятся его слова.

— Мы нашли ее тело в лесу той ночью. Она уже была мертва.

Я молчу, наблюдая за ним, проверяя, говорит ли он правду. Но в этом-то все и дело. Он навязчивый лжец и всегда им был. Если он действительно хочет, чтобы вы во что-то поверили, он сделает так, чтобы это произошло. Вот почему я никогда не мог доверять ему, брат он или нет.

— Странное время, тебе не кажется ? Просишь избавить меня от всякой связи с этой бедной девушкой, а она умирает, пока меня нет. Ужасно подозрительно.

Его губы становятся тонкими.

— Ты действительно думаешь, что я смогу это сделать ? Я избавился от этого видео ради нее. Я забочусь о ней. Я, черт возьми, не знаю почему. Она сука, но я забочусь. Мне было стыдно, что я записывал нас. Она не знала об этом, и последнее, что я хотел сделать, это причинить ей боль, и я все равно сделал это. Как, по-твоему, это выглядело бы для меня ?

— Почему вы не обратились в полицию, когда нашли ее тело ?

— И что сказали бы ? Мы курили и пили в лесу, когда нашли ее. Они бы подумали, что это мы. Я не мог рисковать своим будущим

из-за этого.

Его молчание заставляет мой желудок сжаться. Мои руки сжимаются в кулаки, когда я смотрю на него. Он сглатывает, избегая моего взгляда.

— Мы закопали ее оставшуюся одежду. Зак выбрал место и купил все необходимое в магазине дяди.

Мой желудок сжимается, когда он вдается в подробности.

Они прикрыли чертово убийство. Идиоты. Вся ее семья могла бы уже покончить с этим делом, если бы поступила правильно. Если бы они оставили все в покое, это могло бы помочь делу.

— Значит, вы раздели ее догола ? — я стискиваю зубы, пытаясь понять, что, черт возьми, происходило в их головах, когда они решили, что это хорошая идея.

— У нас не было другого выбора! — рычит он, проводя рукой по лицу. — Зак, долбанный идиот, прикоснулся к ее мертвому телу. Он попытался нащупать пульс, чтобы проверить, жива ли она, когда она, блядь, была мертва. Ее кровь оказалась на его руках, его отпечатки на ней. Надо было что-то делать. Потом появились Трент и Маркус. Теперь в дело были вовлечены все.

— Ты мог бы объяснить это, Винсент. Это была ошибка!

— Нет! Я не мог рисковать. Мы раздели ее, оставили в лифчике и трусиках и избавились от всего остального. Мы сожгли нашу одежду с той ночи.