Похождения бравого рядового Гувер
Шрифт:
— Нимирофф. Столичная. Смирнофф. Банку шпротов, батон, икру красную, вон ту. И сок апельсиновый.
— Поздно уже, приходите завтра. — Отрезала толстая продавщица в грязном голубом фартуке.
— Ну пожалуйста! — Заныла Гувер, простирая по прилавку руки, под одной из которых синела тысяча. — Снежный бой за посадками, сдохнем же все от холода!
— Тебе восемнадцать-то есть?
— Мне двадцать уже!
— А паспорт с собой?
— Танька! — Раздраженно крикнула Гувер, и Татьяна вздрогнула от этого окрика. — Поди сюда, тебе-то точно меньше не дадут!
Агент Михайлофф, а точнее Таня Михайлова, внутренне замирая, прошла в магазин, скользя глазами по полкам с крупами и консервами. Все неказистое, но такое вкусное. Взять бы манки… и гречки… и черного хлеба. По нему она скучала больше всего.
— Девушка, вы чего? — Заволновалась продавщица.
— Парень ее кинул. — Доверительно сообщила Гувер. — Вот и берем…
— Вот дурак! — Ахнула женщина, разглядев, наконец, красоту Татьяны. — Такую-то…
— Ну, так дадите? — Прервала ее Мерида.
— Да уж чего там. — Продавщица быстро спрятала тысячу в карман передника. — Ради случая… пакета лучше два возьмите, у одного ручки порвутся.
— И буханку черного. — Хрипло сказала Татьяна.
— Так вчерашний, девушка. Заходите с утра, свежий подвезут.
— Не важно. Дайте.
— А вы не местные что ли? — Продавщица подала Татьяне хлеб. — Говор у вас какой-то…
— С Прибалтики мы. — Подмигнула Гувер. — Проездом.
— Почему ты сказала, что мы на Аляске? — Спросила Михайлофф, объев с буханки всю корку.
— Сюрприз-сюрприз! — Бодро отозвалась Гувер, звякая пакетами. — Погодите, это не все.
— Нас скоро заберут. Мне нельзя пересекать границу.
— Почем они знают, что это вы.
— Ты не знаешь нашу разведку. Твой самолет скоро обнаружат. Любое пересечение границы фиксируется.
— Нас не зафиксируют. Нас уже не зафиксировали. Никто не знает, что мы здесь. Кроме Стива, конечно. Так что если вы не вернетесь, все подумают, что ваши вас убили и по-тихому скинули в шахту лифта.
— Где ты так выучила русский?
Гувер таинственно усмехнулась, не став распространяться, что элементарно два последних месяца лазила Татьяне в голову. Причем о Дантоне там почти ничего не было, что не могло не удивлять, все-таки они встречались несколько лет. Зато было много работы, вранья, травм, Кейджа, Кри и русских. Целая куча маленьких беспокойных русских в голове у агента Михайлофф носились с топорами за старушками-процентщицами.
Их уже ждали.
— Наконец-то! — Заревело сразу несколько голосов.
Толпа парней и девушек поднялась с поваленных деревьев и облепила их. Они отняли пакеты и куда-то унесли.
— Невероятно. — Шепнула Татьяна. — Но зачем мы здесь?
— Строить снежный город, а потом воевать, конечно. — Ответила Мерида, как нечто очень очевидное. — Мы в разных командах. Не могу отказать себе в удовольствии засветить вам в голову ледышкой. Ну, бывайте, мне пора к своим.
Сражение закончилось падением вражеской стены, не выдержавшей веса забравшихся на нее тел. Разгоряченная и мокрая Гувер зубами сняла варежки и спрятала пальцы под шапку, в волосы. Подошедший Егор Мытарин протянул ей водку в пластиковом стаканчике.
— Этим надо греться.
— За победу! — Гувер прихватила стаканчик зубами и опрокинула в себя холодную жидкость.
— Пойду, врагам налью. — Ушел Егор.
Румяная от мороза Татьяна весело смеялась с молодыми людьми. Гувер помогла неумехам разжечь костер из заранее приготовленных веток, воткнула в снег палочки и повесила варежки сушиться. Кожа на лице натянулась, щипало щеки и нос. Протянутые к огню руки обжигались, но не согревались.
— Отлично вышло! — Радовалась Нина. — Надо еще раз как-нибудь!
Гувер рассматривала ее, склонив голову. Русские женщины на приеме у спонсора базы и эти девушки отличались, как небо и земля. Они и вправду были красивыми, ничем не хуже Татьяны. И вовсе не были угрюмыми, как русская шпионка, наоборот, только и делали, что смеялись. Довольные собой, ребята загрузились в машины, стуча зубами. Татьяну и Мериду подвезли ровно до магазина ПРОДУКТЫ, взяли клятву встретиться еще раз, обменялись номерами телефонов и укатили, оставив вражеских засланок в одиночестве.
Они еще раз сходили в магазин, и зашагали к дому, на крыше которого стоял самолет, так никем и не замеченный. Табличка над крайним окном гласила «улица Центральная 47». И хотя в России в каждой деревне есть такая улица, у Татьяны екнуло сердце.
— Это же…
— Ваш город и ваш дом. Зайдемте в подъезд, надо поговорить.
Они зашли в подъезд, и Гувер включила портативный фонарь, прилепив его на бетонную стену.
— Это вам.
Татьяна открыла большой плоский пакет. Русский паспорт на чужое имя, аттестат, диплом о высшем образовании, банковская карточка…
— Ты меня здесь хочешь оставить?
— Ради Бога, чтобы вас убрать, не нужно столько мучений. Это от Стива. Данные на вас удалены из всех источников. Вы можете остаться… если хотите. Вас никто не будет искать.
Сказано было мало, но сказано достаточно. Татьяна смотрела на то, о чем мечтала на протяжении десяти лет, и мечта постепенно становилась реальностью. Гувер стояла, прислонившись плечом к стене, и скептически на нее смотрела.
— Я тебя никогда не понимала. — Сказала Михайлофф.