Похождения бравого рядового Гувер
Шрифт:
— Обычный. Долго мне еще играть в благодетеля?
— Терпи, Мак, ты же хотел править миром? Мир завоевывают любовью, а не войной. Но если тебе все осточертело, предлагаю плюнуть и пойти пострелять по заключенным. Или взорвать очередную тюрьму. А можно запустить ядовитый газ в какой-нибудь хоспис и избавить всех, кто там лежит, от мучений. Мак, мы, черт возьми, прекрасны, как никогда! Ты думаешь, это просто так? В городе не осталось ни одного твоего соперника, все более-менее важные шишки убиты, шестерки в панике, мы разрушили весь преступный бизнес, очистили тюрьмы, перебили маньяков, педофилов, людоедов и так далее, это обновленный умытый кровью мир! По одному твоему слову люди бросятся в бой и умрут. Стоит сказать овцам, что они волки, как они верят, ха-ха! Это ли не сила?
— Ты все время говоришь «мы». — Хмуро сказал Трой. — А «мы», это «ты».
— Опять ты за свое. Я просто помогаю тебе. Я же говорю, этот мир мне не нужен. Я просто хочу жить. Нельзя так просто пережить смерть. Я все время вижу пустоту, и она зовет меня. И я пытаюсь забыть о ней, и кажется, что мне удается, но стоит закрыть глаза, как тысячи голосов поют мне о смерти. Все не так. Все пошло не так!
Моритц из всей силы ударил кулаком о стену, содрав костяшки пальцев до мяса.
— Успокойся! — Трой схватил легкое тело за локти и встряхнул.
— Успокоиться? А ты когда-нибудь умирал, Мак?! Знаешь, что чувствует оживший труп? Поэтому я уничтожу все, что смеет мешать мне!
— Это мне нравится. — Осклабился Мак-Гинти.
— Нет в тебе созидания, Трой! — Моритц шутовски похлопал его по плечу. — Знаешь что? Хочешь сыграть в игру? И пригласить на нее Доусона с людьми?
— Ты нашел убежище Совета?!
— На этот раз настоящее. — У Мортца заблестели глаза, бледное лицо раскраснелось. — Ты же знаешь, что делать? Пусть они будут там к развязке. Заодно покончим с ними. Но сперва пусть посмотрят, на кого дерзают восстать. И навести свою девушку, Мак, заходишь ты или нет, я все равно знаю, где ее искать. Я же сказал, она мне не нужна.
Глава 59. Пес Господень
— Стив… Стив! Стивен! Да проснись же ты!
Солджер в последний раз громко вскрикнул и открыл глаза, успев перехватить занесенную для пощечины руку Татьяны. Шпионка сдавленно охнула, запястье стиснуло будто клещами. Впрочем, Солджер тут же извинился и убрал руку, из синих глаз вглубь зрачков медленно втягивалось сиреневое безумие.
— Все в порядке. — Сказал он. — Я в норме.
Кому другому агент Михайлофф не поверила бы, но Солджер — другое дело. Раз говорит, что все порядке, значит, действительно, порядок. С другой стороны, понятия о порядке у аналитика Гремлина были свои.
— Таня, я скоро уеду. — Бросил он, натягивая форменную куртку, коротко кивнул и вышел из отсека. — К обеду не жди.
Татьяна улыбнулась. Солджер был, наверное, единственным человеком, который не коверкал ее имя. По-русски он пока с ней не разговаривал, но уже был на полпути избавления от акцента. И еще он играл на скрипке. Она порой дразнила его Шерлоком и однажды подарила трубку.
— Что значит, не знаете, откуда у вас деньги?! — Бушевал агент Картер, доведенный до белого каления спокойствием толстого полицейского капитана. — И вы не пытались отследить дарителя? Следовать за курьером?!
— Дареному коню в зубы не смотрят. — Спокойно ответил капитан, сложив руки с сарделькообразными пальцами на объемистом животе. — Мы сейчас переживаем трудные времена.
— Не настолько, чтобы принимать подарки от террористов! Откуда вы знаете, где бешеные псы их взяли?!
— Бродячие. Не могу же я побежать и вернуть их, агент?
— Вы обязаны были их отследить!
— Из-за беспорядков в городе нам урезали финансирование, и мы не смогли восстановить поврежденные камеры слежения. Но мы можем предоставить то, что есть, в полное ваше распоряжение.
Это «то, что есть» Картер уже видел. Мутное изображение, ничего не разглядеть, даже с помощью специальной аппаратуры. Парень с кейсом принес огромную сумку, в ней обнаружилась огромная сумма денег и записка с извинениями за беспокойство.
— Я также могу предоставить в ваше распоряжение своих лучших людей.
В голосе капитана не удержалась ирония. Все копы участка смотрели на Картера, как на врага, особенно этот молодой Джон, Картер забыл его фамилию.
— Все бы преступники так делали. — Вздохнул капитан. — Редкая вещь в наше время совесть.
Картер беспомощно подумал, что грозить «вы за это ответите» было бесполезно, ровно как и в больнице для бедных, к которой утром привезли дорогущее оборудование и медикаменты, а также подогнали новенькие машины скорой помощи. Или как что-то доказывать тремстам жителям бедных районов, получивших ключи от квартир. Или тем, кто обрел давно искомую работу. Моритц занимался благотворительностью, мелкой в масштабах одного города, чтобы реально чем-то помочь, но рекламу это ему делало получше, чем президенту. Все слушались его с полуслова, все, что он говорил, было законом, все, что делал — примером для подражания. Картер, ровно как и пятьдесят его коллег, сбился с ног, мотаясь по всему городу и фиксируя случаи неожиданной филантропии. И везде его встречали враждебные взгляды, но дальше дело не шло. Это тоже была заслуга Моритца, запретившего трогать представителей власти.
— Ну что там у вас? — Уныло спросил он через общий запароленный коммуникатор.
— У меня протезы. — Не менее уныло отозвался чей-то голос в рации. — Пятьсот восемь инвалидов получили дороги протезы. Задолбался записывать имена и смотреть на культи.
— Культи! — Сварливо отозвался второй голос. — У меня опять трансплантация органов! Еще идет! И не запрещать же! Сейчас закончат, доложу Марии. А то с нее станется велеть операции прервать.
— А у меня семьи погибших военных. — Третий голос был невнятным, как будто говорящий что-то жевал. — На их счета в банках перевели крупные суммы денег. Все сразу снять нельзя, в месяц будут выдавать определенные суммы. На жизнь хватит и еще останется. Да, дайте вон ту конфету, пожалуйста…
— Ты что, жрешь, что ли, там?!
— Нет! — Категорично ответил голос и отключился.
— А у меня куча трупов трансвеститов.
— Это вообще как к сегодняшней волне благотворительности относится?!
— Не знаю, но похоже на его экспансию против геев, больных СПИДом.
— Твою мать!
— Чертов гомофоб!
— А у меня тут целая дюжина проституток. Рассказывают, что к ним пришла девушка и раздала шприцы. Велела впрыснуть себе… сами поняли куда. Сказала, что даст по миллиону тем, которые забеременеют. Детей, сказала, тоже заберет. Все эти бабы зеленоглазые и рыжие.