Похождения бравого солдата Швейка (с илл.)
Шрифт:
Молоденький солдат сочувственно вздохнул. Ему стало жалко своей молодой жизни. Зачем он только родился в этот дурацкий век? Чтобы его зарезали, как корову на бойне? И к чему всё это?
Один из солдат, по профессии учитель, как бы прочитав его мысли, заметил:
— Некоторые учёные объясняют войну появлением пятен на солнце. Как только появится этакое пятно, всегда на земле происходит что-нибудь страшное. Взятие Карфагена…
— Оставьте свою учёность при себе, — перебил его отделённый командир. — Подметите-ка лучше пол, сегодня ваша очередь. Какое нам дело до этого
— Пятна на солнце действительно имеют большое значение, — вмешался Швейк. — Однажды появилось на солнце пятно, и в тот же самый день меня избили в трактире «У Банзетов», в Нуслях. С той поры, перед тем как куда-нибудь пойти, я смотрю в газету, не появилось ли опять какое-нибудь пятно. Стоит появиться пятну — «прощаюсь, ангел мой, с тобою», я никуда не хожу и пережидаю. Когда вулкан Монпеле уничтожил целый остров Мартинику, один профессор написал в «Национальной политике», что давно уже предупреждал читателей о большом пятне на солнце. А «Национальная политика» вовремя не была доставлена на этот остров. Вот они и загремели!
Между тем фельдкурат встретил наверху в канцелярии одну даму из «Союза дворянок по религиозному воспитанию нижних чинов», старую, противную фурию, которая с самого утра ходила по госпиталю и направо и налево раздавала образки святых. Раненые и больные солдаты бросали их в плевательницы.
Она раздражала всех своей глупой болтовнёй о том, что нужно-де искренне сокрушаться о своих грехах и исправиться, дабы после смерти милосердный бог даровал вечное спасение. Она была бледна, когда разговаривала с фельдкуратом:
— Эта война, вместо того чтобы облагораживать солдат, делает из них зверей.
Внизу больные показали ей язык и сказали, что она «харя» и «валаамова ослица».
— Das ist wirklich schrecklich, Herr Feldkurat. Das Volk ist verdorben 44 .
И она стала распространяться о том, как представляет себе религиозное воспитание солдата. Только тогда солдат доблестно сражается за своего государя императора, когда верит в бога и полон религиозных чувств. Только тогда он не боится смерти, когда знает, что его ждёт рай.
44
В самом деле это ужасно, господин фельдкурат. Народ так испорчен (нем.)
Болтунья наговорила ещё кучу подобных же благоглупостей, и было видно, что она не намерена отпускать фельдкурата. Однако фельдкурат отнюдь не галантно распрощался с ней.
— Мы едем домой, Швейк! — крикнул он в караульное помещение.
Обратно они ехали без всякой торжественности.
— В следующий раз пусть едет соборовать кто хочет, — сказал фельдкурат. — Приходится торговаться из-за каждой души, которую ты желаешь спасти. Только и занимаются бухгалтерией! Сволочи!
Увидев в руках Швейка бутылочку с «освящённым елеем», он нахмурился:
— Лучше всего, Швейк, если вы этим маслом мне и себе смажете сапоги.
— Я ещё
Так, не начавшись, закончилось соборование.
Глава XIV
ШВЕЙК В ДЕНЩИКАХ У ПОРУЧИКА ЛУКАША
I
Недолго длилось счастье Швейка. Жестокая судьба прервала его приятельские отношения с фельдкуратом. Если до сих пор фельдкурат был личностью симпатичной, то последний его поступок сорвал с него эту маску.
Фельдкурат продал Швейка поручику Лукашу, или, точнее говоря, проиграл его в карты: так некогда продавали в России крепостных.
Произошло всё это совершенно случайно. У поручика Лукаша собралась однажды тёплая компания. Играли в «двадцать одно». Фельдкурат всё проиграл и заявил:
— Сколько дадите мне в долг под моего денщика? Страшный болван, но фигура презанятная, нечто non plus ultra 45 . Ручаюсь, что такого денщика ни у кого из вас ещё не было.
45
Неповторимое (лат.)
— Даю сто крон, — предложил поручик Лукаш. — Если до послезавтра их не вернёшь, то пошлёшь мне этот редкостный экземпляр. Мой денщик отвратительный тип — вечно вздыхает, пишет домой письма и при этом ворует всё, что попало. Бил я его — не действует. Каждый раз при встрече получает от меня подзатыльники, но и это не помогает. Я вышиб ему два передних зуба — и это его не исправило.
— Идёт, — легкомысленно согласился фельдкурат. — Послезавтра получишь или сто крон, или Швейка.
< image l:href="#"/>Он проиграл и эти сто крон и, опечаленный, побрёл домой. Отто Кац прекрасно знал и нисколько не сомневался, что до послезавтра ему нигде денег не раздобыть и что, собственно говоря, он гнусно и вместе с тем дёшево продал Швейка.
«Нужно было взять двести крон», — упрекал он себя. Садясь же в трамвай, который через несколько минут должен был довезти его до дому, он ощутил угрызения совести и почувствовал приступ сентиментальности.
«Это некрасиво с моей стороны, — думал он, звоня к себе в квартиру. — Как я теперь посмотрю в его глупые добрые глаза…»
— Милый Швейк, — сказал он, входя в комнату, — со мной нынче произошёл необыкновенный случай. Мне чертовски не везло в игре. Понимаете, пошёл ва-банк, на руках у меня туз, прикупаю десятку. У банкомёта на руках был всего валет, и всё-таки он тоже набрал до двадцати одного. Потом я несколько раз ставил на туза или на десятку, и каждый раз у банкомёта было столько же. Просадил все деньги…
Он замялся.
— …и наконец проиграл вас. Взял под вас сто крон в долг, и если до послезавтра их не верну, то вы будете принадлежать уже не мне, а поручику Лукашу. Мне, право, очень жаль…