Похоже, он доигрался. Том третий
Шрифт:
Медленный вздох позволяет взять эмоции под контроль и сделать очередной шаг.
Затем второй.
Стараясь уследить за людским потоком, я так же безостановочно смотрю себе под ноги.
“Какой же…”, – запинаюсь, – “Кусок…”, – через пару секунд врезаюсь в идущего прямо на меня человека, – “БЕСПОЛЕЗНОГО ДЕРЬМА!”
Секунда разгона акселератор
Слишком много переменных. Мне нужно двигаться самому, смотреть через почти ослепшие глаза
Двадцать пять секунд разгона акселератор
Я не могу. Слишком сложно для обычного человеческого мозга. Каждый раз, как я пытаюсь всё просчитать, несколько препятствий словно исчезает из поля зрения и появляется лишь в последний момент – достаточный, чтобы среагировать и не упасть, но слишком поздний, чтобы не запнуться вовсе.
И каждый раз, стоит потерпеть неудачу, эмоции берут верх и порождают желание вопить во всё горло и убивать каждого стоящего рядом человека.
Вопить от беспомощности и обиды.
Наверное, нет печальней зрелища, чем трескающаяся гордость Божества.
Отключение акселератор
Печальней и для самого Божества.
Секунда разгона акселератор
И всё, что ему остаётся – на время вернуть свой статус и силу.
Двадцать две секунды разгона акселератор
Отключение акселератор
.
Секунда разгона акселератор
Когда ускоритель разгоняется на минуту – я способен перемещаться в голову другого человека, две – целые районы попадают под мой контроль, три – города.
Но только до минуты я могу спокойно справляться с его управлением.
И этого достаточно, чтобы просчитать элементарный людской поток.
Стоило мне включить Акселератор, как на протяжении всего пути до дома я так ни разу и не запнулся.
Отключать на подходе к тридцати секундам и вновь его включать – большего и не надо.
Однако, вместе с благословением огромных вычислительных мощностей нейромодуля приходит и проклятье – я неосознанно начинаю видеть и узнавать то, что мне никоим образом не нужно.
Например, стоило сконцентрироваться на случайном прохожем у пешеходника, как я узнал, что в ЭндГейме через пять дней у него запланировано свингер-пати с гномами.
Хотелось бы мне это узнать? Отнюдь. Однако, увы, ещё одна завеса тайной вселенной для меня приоткрылась.
– Попали в очередную передрягу, господин? – спросил дворецкий и принял протянутый нож, отчего стоящий рядом проходяга нахмурился и поспешил поскорее покинуть высотку.
–
– Это да. Словно пыточных дел мастер. Вам бы двух прислужников для большего образа.
– Обойдусь, пожалуй, без них. Но спасибо.
– За правду не благодарят, сэр, – кивнул он и продолжил протирать бокал.
Постоянный стук трости и звук волочащейся по полу ноги сопровождал меня на всём пути от кабинета Альберта, однако, в тишине коридоров высотки он стал наиболее заметен.
И, под постоянное напоминание о бесполезности собственного тела, я наконец добрался до квартиры.
“Боже, ну наконец”, – вздыхаю и захожу в столь ожидаемое помещение, – “Так-с… поиск цели…”, – зачем-то щурюсь и подключаюсь ко всем камерам наблюдения, – “Ага, цель дрыхнет”.
Девушка как лежала на диване перед телевизором, так и лежит, на сей раз в позе хоронимого трупика.
“Ну надо же, поела”, – улыбнулся я от вида вскрытого контейнера.
Заглядываю в записи с камер и узнаю, что она легла на диван за пару минут до моего прихода и сейчас, видимо, сидит в ЭндГейме.
– Эх, Ева-Ева…, – я улыбнулся и прошёл мимо, – Сколько же ты с Эмилией принесла нам проблем.
В последний момент, перед тем как зайти в комнату с капсулой, я всматриваюсь в лицо спящей девушки.
Девушки, что как две капли воды похожа на Еву.
Именно поэтому Авенир в неё так быстро влюбился – образ Эмилии всё ещё сидел в недрах сознания. Она невольно напоминала ему одного из двух людей, кого он бы хотел назвать семьёй до попадания на Атараксис.
Если поставить Еву рядом со взрослой Эмилией и показать незнакомому человеку, то он не усомнится в их родстве – настолько они похожи.
Поэтому каждая копия моего сознания считает Эмилию родным человеком – просто потому, что она похожа на первую и единственную любовь Авенира. Мы даже не задумывались, почему привязанность к почти незнакомой девочке настолько сильная.
Я тоже не задумывался.
И если бы не вирус, погрузивший меня в самые недра памяти, то так и продолжил бы. Никто, наверное, кроме меня и не помнит всё произошедшее в бункере.
А Авенир помнит.
Я помню.
Как и помню цель, поставленную перед разделением сознания на Тьму и Свет.
И стоило им слиться воедино, как истинная моя личность вернулась. Теперь я единственный знаю, чем может обернуться медлительность и неуверенность.
Однажды я потерял всё из-за простой нерешительности.
И больше этого допускать не собираюсь.
Похоть - 5
“Подходит, значит, ко мне дружбаня и говорит: «Прикинь, я тёще насобирал три ведра грибов». А я такой: «А вдруг они ядовитые?». А он такой: «А почему вдруг?»”