Похудение неизбежно. Здоровье, биохакинг, успех. Витамины, БАДы, фармакология
Шрифт:
Как все мы знаем, главная цель таких компаний – это прибыль. А что нужно сделать, чтобы потребитель стал еще более лоялен? В книге Дэвида Кесслера «Ещё кусочек» дан простой ответ:
«Один инвестор не стал лезть за словом в карман, когда объяснял, к чему стремятся производители.
«Смысл в том, чтобы подсадить потребителя», – прямо сказал он».
«Подсадить» – означает сделать зависимым. А какой продукт лучше всего справится с этой задачей? Правильно, сахар! И в книге «Соль, сахар и жир» мы находим подтверждение этой теории:
«В погоне за привлекательностью продуктов используются сложные технические приемы, все выверено до мелочей. Пищевые гиганты изучают снимки мозга, чтобы понять, как мы реагируем на определенные продукты, в особенности сахар, на нейронном уровне. Они обнаружили, что мозг оживляется при употреблении сахара так же, как и при употреблении кокаина.
В книге «Умный Ген» Кэтрин Шэнахан также сравнивает сахар с наркотиком:
«Сахар – это самый сильный «легкий наркотик». Сейчас появились исследования, которые показывают, что употребление сахара в раннем детстве оказывает долгосрочный эффект на мозг, который делает нас более склонными к зависимости от любых химических веществ».
«Если ребенку дать дозу героина, то это вещество вызовет бурю нервной активности в центрах удовольствия его мозга. Сахар в соке, детском пюре или молочной смеси вызывает точно такие же по сути реакции «путем выработки эндогенных опиатов, вызванных сладким вкусом». А если вы регулярно даете детям богатые сахаром фруктовые нектары, зерновые хлопья или ежедневно кормите их печеньем и конфетами, то, сами того не желая, играете роль дилера. Сахар, конечно, не содержит опиатов, как героин, но воздействует на нас практически так же, потому что заставляет организм вырабатывать собственные эндогенные опиаты».
Про воздействие сладкого на опиоидную систему, также интересно рассказано в книге Дэвида Кесслера «Еще кусочек»:
«Нейроны мозга, которые возбуждаются под воздействием вкуса и других характеристик чрезвычайно аппетитной еды, являются частью опиоидной системы мозга, которая является его первичной системой удовольствия. Роль «опиоидов» тут выполняют эндорфины – вырабатываемые мозгом вещества, которые оказывают такое же положительное подкрепляющее действие, как и наркотики вроде морфия и героина.
Когда еда стимулирует опиоидную систему мозга, у нас просыпается аппетит.
Когда мы впервые кладем какую-то очень вкусную еду себе в рот, вкусовые рецепторы на языке посылают сигнал в продолговатый мозг, отвечающий за многие непроизвольные движения в нашем организме, такие как дыхание и пищеварение.
Когда продолговатый мозг получает этот сигнал, он активирует нервные контуры, в состав которых входят молекулы натуральных опиоидов. Независимо от того, оказывается ли опиоидная система активирована едой с высокой вкусовой ценностью или наркотиками, организм получает вознаграждение в виде приятных ощущений. Животное при этом бессознательно отреагирует движением челюсти или языка, а маленький ребенок может даже улыбнуться.
За осознание удовольствия, равно как и за связанные с этим удовольствием воспоминания, отвечает передний мозг. Сигнал, полученный от вкусовых рецепторов, через промежуточный мозг достигает переднего мозга, попадая в конечном счете в так называемое «предлежащее ядро» – центр удовольствия нашего мозга.
Опиоиды, вырабатываемые при употреблении пищи с высоким содержанием сахара и жира, способны не только приводить в возбуждение нейроны мозга, но также и избавлять от боли и стресса, оказывать успокаивающее действие. Как минимум на какое-то время они способны улучшить наше самочувствие: младенцы, к примеру, плачут меньше, если им дать подслащенную воду. Было замечено, что животные в меньшей степени испытывают боль, когда им вводят опиатоподобные наркотические препараты, причем боль удается заглушить еще больше, если животным при этом еще и предоставляется неограниченный доступ к сахарозе.
Получается замкнутый процесс: при употреблении пищи с высокой вкусовой привлекательностью активируется опиоидная система вознаграждения, а при активации этой системы увеличивается потребление аппетитной еды.
Если опиоиды помогают еде приносить удовольствие и побуждают нас продолжать есть, то дофамин мотивирует наше поведение, подталкивая нас в сторону пищи.
Пристрастие к сладкой газировке не объясняется одним только сахаром – ее прохлада и покалывания на языке, ставшие результатом стимуляции троичного нерва пузырьками углекислого газа, также вносят свой немаловажный вклад.»
Замечательную логическую концовку этой главы нам предлагает автор книги «Соль, сахар и жир» Майкл Мосс, где доказывает на примере, что сладкое воздействует на опиоидную систему:
«…авторы книги обратились к американскому ученому, который сделал любопытное открытие по поводу сахарного шоколадного печенья. Оказывается, желание злоупотреблять им и другими сладостями можно подавить с помощью тех же лекарств, которые врачи используют для блокирования героиновой зависимости. Это было одно из первых свидетельств того, что ожирение сродни наркотической зависимости».
«Задача любого пищевого производителя создать сильнейшую
По понятным причинам в пищевой индустрии стараются не использовать слово «зависимость». Маркетологи именуют продукты привлекательными, вкусными или приятными. Слово «зависимость» вызывает у них одну ассоциацию: грязный наркоман под кайфом, ворвавшийся в супермаркет и держащий кассиршу на мушке пистолета, пока та не отдаст ему все деньги на следующую дозу. «Зависимость» также предполагает юридические трудности, которые производителям продуктов питания ни к чему. Сегодня полуфабрикаты можно так легко найти и так дешево купить, что никому и в голову не придет ограбить магазин, чтобы принять очередную дозу. Собственно, сами магазины и есть распространители наркотиков».
Итак, сахар – это современный наркотик, на котором делаются миллиарды долларов. При этом у пищевой промышленности всех развитых стран мира есть сильное лобби. Если говорить простым языком, лобби – это когда у тебя очень много денег и ты можешь влиять на решения госслужащих и даже политику государства.
Возможно, конечно, что однажды ситуация поменяется. Так, меня приятно удивила новость из Новой Зеландии о запрете сигарет. И хотя табачники тоже (как и производители дешевых продуктов питания) имеют много средств и рычагов влияния, госслужащие Новой Зеландии оказались сильнее финансовых гигантов и встали на сторону защиты здоровья своих граждан.
Однако во всем остальном мире ситуация прежняя. И пищевая промышленность с ее бесконечными ресурсами – это та сила, которая меньше всего заинтересована в вашем похудении. Причем в отличие от табака, вред пищевой промышленности не так очевиден. Именно поэтому скорее всего в ближайшие годы потребление сахара, а вместе с ним и мировое ожирение будут только расти.
Глава 3. Фруктоза вреднее глюкозы
«Я считаю позором тот факт, что фруктозу когда-то позиционировали как хороший, безопасный вид сахара для диабетиков из-за ошибочного фокуса на том, что она не провоцирует выделение инсулина и не повышает сахар в крови. Эта позиция прямо противоречит современным научным данным: на самом деле фруктоза вредит исподтишка нашей печени. Ее уникальный механизм метаболизма, который в итоге приводит к повышению уровня мочевой кислоты, вызывает целый букет негативных симптомов: истощение энергии, выработку жира и нарушение инсулиновой системы. Все это заканчивается системным воспалением и окислительным стрессом, что наносит организму очередной удар», – пишет доктор Дэвид Перлмуттер в книге «Обезвредить кислоту».
Один из главных всадников апокалипсиса ожирения – это, конечно же, фруктоза.
Фруктозу считали безопасной и даже полезной, потому что она не поднимает уровень сахара в крови и имеет низкий гликемический индекс. Но это было фатальной ошибкой. А все потому, что фруктоза расщепляется только в печени и не попадает в кровоток.
В книге «Еда для гениев» Макс Лугавер объясняет нам, что насыщенные жиры в крови берутся вовсе не из жиров. Оказывается, вредные триглицериды повышает сильнее всего именно фруктоза:
«Уровень насыщенных жиров в крови связывают с повышенным риском развития деменции, но как эти жиры вообще туда попадают? «Многие считают, что содержание жирных кислот в крови зависит от того, в каких количествах вы употребляете их в пищу, но корреляции довольно слабые, особенно для насыщенных жирных кислот (НЖК)», – писали ученые из Университета штата Огайо в PLOS ONE, решившие ответить на этот самый вопрос. Они обнаружили, что уровень двух насыщенных жирных кислот, связанных с деменцией, – стеариновой и пальмитиновой, – не повышался, даже когда участники исследования употребляли в пищу по 84 г этих кислот в день, что эквивалентно почти 11 столовым ложкам сливочного масла! С другой стороны, самый высокий уровень насыщенных жиров в крови отмечался после употребления в пищу продуктов, богатых углеводами, и чем меньше есть углеводов, тем ниже будет и уровень жиров в крови. Оказалось, что большая часть жиров, циркулирующих в кровеносной системе, вырабатывается печенью, которая реагирует на присутствие углеводов (этот процесс называется липогенезом)».
По мнению P. V. Lujan et al. (2021), метаболиты фруктозы сопоставимы с метаболитами алкоголя и приводят к идентичным токсичным клеточным реакциям и повреждению гепатоцитов, а потребление фруктозы – основная причина неалкогольного жирового гепатоза печени с дозозависимым эффектом и картиной повреждения печени, аналогичной таковой при употреблении алкоголя.
Кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы, который добавляют в большинство промышленных пищевых продуктов, состоит из 55 % фруктозы и 45 % глюкозы. А в некоторых случая уровень фруктозы доходит и до 90 %, но вам не напишут об этом на этикетке.
В книге «Соль, сахар, жир» приводится интересное сравнение глюкозы и фруктозы:
«В 2011 году независимая группа ученых из Калифорнийского университета в Дэвисе опубликовала исследование чистой фруктозы. Они сделали важное открытие. В ходе двухнедельного эксперимента ученые изолировали молодых людей в лаборатории, чтобы тщательно следить за их питанием, и давали им за каждым приемом пищи напиток, подслащенный либо глюкозой, либо фруктозой, либо кукурузным сиропом. Для группы, которая употребляла напитки с глюкозой, эксперимент закончился без особых последствий, но у тех, кому достались напитки с фруктозой или кукурузным сиропом, отмечался 25 %-ный скачок уровня триглицеридов, холестерина ЛПНП и жиросвязывающих белков – то есть всех маркеров сердечной недостаточности».