Поиграем
Шрифт:
— Да уж. Это было хорошо.
— Отлично, милая.
— Слушай, Сильвия. — Эйдан повернулся к ней с серьезным видом. — Как ты относишься к возвращению в школу?
Не знаю, почему он решил поговорить с ней об этом в моем присутствии. А потом поняла — это означает, что я заслужила его доверие.
Сильвия посмотрела на него на секунду, и мне не понравилось беспокойство, которое я заметила в ее глазах.
— Не будешь... Ты не будешь скучать без меня?
Меня озарило, и я увидела, что и до Эйдана тоже
— Я счастлив, когда ты счастлива, дорогая. И если возвращение в школу сделает тебя счастливой, я буду на седьмом небе от счастья.
Она взглянула на меня, казалось, не особо уверенная, и я кивнула ей в поддержку. Посмотрев на Эйдана, она кивнула.
— Я хочу вернуться.
Эйдан улыбнулся, и Сильвия, по всей видимости, успокоилась. Все это время она молчала о своем желании вернуться в школу, поскольку переживала, что дяде будет днем грустно. О, моя девочка! Я так крепко хотела ее обнять.
Эйдан обнял ее и притянул к себе под бок.
— Тогда хорошо. Ты возвращаешься в школу.
После этого Сильви стала сгустком волнения, и едва высидела, даже чтобы съесть десерт. Не успели мы понять происходящее, как она вдруг вскочила и кинулась к компьютеру Эйдана.
— Дядя Эйдан, пусть Нора услышит твою музыку для танцоров.
— Сильвия, мы же едим.
— Но позволь ей послушать.
— Ты же знаешь, — он соскользнул со своего табурета и быстро подошел к ней, — нельзя прикасаться к компьютеру.
Она нахально усмехнулась.
— Да, но ты же встал и подошел.
Я фыркнула, а затем попыталась прикрыть смешок, когда Эйдан посмотрел на меня.
— Прости, — пробормотала я, но он покачал головой, и улыбка мелькнула на его великолепных губах.
— Это? — спросил он Сильви, пощелкав мышкой.
— Да.
Я тоже спрыгнула с табурета и направилась к ним, но, меня остановила зазвучавшая музыка.
Я не особо разбиралась в музыке, только в той, что любила слушать. Но Эйдан поразил меня. Мелодия лилась медленно, меланхолично; скрипки и виолончель. И пианино. И гобой. Мурашки забегали по моей коже, когда барабаны ускорили темп, струнные заиграли громче и яростнее. Затем, внезапно, к ним присоединился электронный танцевальный бас, темп стремительно возрос, на меня обрушилось желание подвигаться.
Когда композиция смолкла, я посмотрела на Эйдана. В нем появилось что-то мрачное, похожее на тоску, и я понимала, что это отражалось и во мне.
— Это было потрясающе, — прошептала с благоговением.
— Спасибо, — сказал он хриплым голосом. Потом прочистил горло. — Это для международной танцевальной труппы под названием «Компания». Я знаком с одним из директоров, и она попросила меня написать музыку для предстоящего шоу.
Я слышала о «Компании». Видела их по телевизору. Они потрясающие!
— Эйдан, это замечательно. Твоя музыка прекрасна.
Он бросил мне мальчишескую
— Сыграй на пианино для Норы, дядя Эйдан, пожалуйста!
— Может быть позже.
— Позже ты забудешь, — надулась Сильви.
Так как жаждала услышать его игру на пианино с того момента, как увидела инструмент в квартире, я сказала:
— На самом деле, мне бы очень хотелось услышать, как ты играешь. Не возражаешь?
Эйдан покачал головой, но улыбнулся.
— Сговорились.
От ожидания я застыла на месте, и он опустился на скамью для пианино.
— Что бы ты хотела услышать?
Я собиралась попросить его сыграть какое-нибудь свое произведение, когда Сильвия потребовала:
— «Прощай, дорога из желтого кирпича» (Прим.: «Goodbye Yellow Brick Road» — из седьмого студийного альбома британского автора-исполнителя Элтона Джона, вышедшего в 1973 году.)
К моему удивлению Эйдан напрягся, веселье исчезло из его глаз.
— Милая...
Сильвия облокотилась на пианино локтями и спрятала лицо в ладонях.
— Пожалуйста, — попросила она и посмотрела на него большими вымаливающими глазами.
Я не поняла ни нежелания Эйдана, ни скорби, промелькнувшей на его лице, прежде чем он спрятал ее и начал играть. Баллада мне была знакома только из-за Энджи. Эта песня Элтона Джона была одной из ее любимых. Выбор Сильви был удивителен не только потому, что песня появилась до ее рождения, а потому, что это была грустная история о человеке, который, как думал, получил от жизни все блага, но у него возникло ощущение, что она ему не принадлежит, и из-за этого стремился к более простой жизни. Обычной жизни.
Сильви была еще маленькая для этой песни.
Хотя эта композиция мне и нравилась, она не вызывала во мне эмоциональный отклик когда Энджи давала ее послушать. Тем не менее наблюдая, как пальцы Эйдана без особых усилий бегали по клавишам, при этом он с беспокойством смотрел на Сильви, я почувствовала, как мурашки пробежались по моей коже.
Нечто важное переходило от дяди к племяннице, но я не понимала происходящее. Все отягощалось столькими эмоциями, что могла только догадаться — эта песня имела какое-то отношение к Никки.
Когда мелодия затихла, над нами нависла тишина.
Я хотела протянуть руки и обнять их обоих.
Но, прежде чем смогла утешить их, Сильви выпрямилась и объявила:
— Я пойду, поиграю на гитаре, доведу игру до совершенства, чтобы дядя Эйдан добавил мою партию в песню.
Она выскочила из комнаты, и сладко-горькое выражение, сменилось решимостью. Эйдан и я проводили ее нежными взглядами.
— Она довольно удивительная, да?
Его взгляд скользнул туда, где она исчезла.