Поиграем?
Шрифт:
Рита снова никак не отреагировала, ни на звук, ни на прикосновение. Кристина жёстче потрясла сестру. Реакции не последовало.
– Рита? Да, что с тобой? – воскликнула Кристина и начала трясти её за плечи. – Проснись! Ну же!
Кристина перевернула сестру на спину и ахнула. Ещё недавно пылающее от жары тело прошиб ледяной пот, а руки пробила дрожь. Рита не дышала, губы её слегка посинели, а глаза неподвижно смотрели в одну точку. В данную секунду, прямо на Кристину.
Кристину охватила паника и она снова и снова трясла сестру, как тряпичную куклу, в попытке привести её в сознание. Естественно, это не давало никакого эффекта.
Кристина бросилась к телефону и позвонила на пульт скорой помощи. Затем вернулась к сестре
– Пожалуйста, Рита, открой глаза! – молила она и что было сил нажимала сестре на грудь. – Как же там правильно? – спрашивала она саму себя в попытке сделать искусственное дыхание.
«Раз, два, три, четыре, пять…», считала она, пытаясь вспомнить сколько раз нужно нажать на грудную клетку перед тем, как попытаться наполнить воздухом лёгкие.
Кристина не знала, сколько прошло времени, прежде чем приехала бригада скорой помощи. Ей казалось, прошла целая вечность. Вечность безрезультатных попыток спасти сестру.
Реанимационные действия врачей не дали результатов и спустя полтора часа, после того, Кристина нашла сестру, они вынуждены были констатировать смерть. А жизнь Кристины и её мамы разделилась на «до» и «после»… в первый раз.
Медицинская экспертиза показала, что причиной смерти Риты стала интоксикация организма вследствие отравления. Расследование обстоятельств смерти привело к однозначному выводу – самоубийство. Оставленная ею на прикроватной тумбочке Кристины предсмертная записка стала дополнительным тому подтверждением. Текст записки навсегда отпечатался у Кристины в памяти. Даже спустя двадцать лет с момента гибели сестры, Кристина способна была воспроизвести этот текст, вплоть до запятой: «Пришла пора говорить «до свидания». Я знаю, ты не сможешь этого понять. Но уверена, ты научишься с этим жить. Не надо никого винить и тем более искать причину в себе. Это только моё решение и оно родилось само, без чьей-либо помощи и без какой-либо причины. Просто я почувствовала, что мне пора идти. Я не прощаюсь. Я знаю, что на том свете для меня есть местечко и я буду ждать там тебя. Только ты ни в коем случае не торопись. Я дождусь тебя, когда бы не настал твой час.».
Первые несколько месяцев после потери сестры, Кристина жила, словно в тумане. Ей не давала покоя мысль, что сестра добровольно рассталась со своей жизнью и бросила их, каждого из членов своей семьи, в одиночестве переживать эту потерю. Да, они были одной семьёй, но вопреки расхожему убеждению, что «горе сближает людей», их семья раскололась в тот день, когда Рита «ушла». Кристина не понимала, как справиться с обрушившимся на неё горем, и самое главное, она не понимала почему?! Её сестра была весёлой, открытой, жизнерадостной старшеклассницей с присущими им в этом возрасте проблемами – экзамены, мальчики и так далее. Ничто не намекало на то, что могло случиться. Кристина прочитала десятки книг о психологии и суицидальном поведении, изучила кучу научных статей на эту тему в попытке понять, что могло подтолкнуть сестру к такому шагу. Она пыталась анализировать поведение сестры в последние недели перед случившимся, гадала, могла ли она предотвратить гибель Риты, смогла бы разгадать в её действиях признаки готовящегося самоубийства. Кристина провела в таком состоянии несколько месяцев, пока вдруг не поймала себя на мысли, что еще пара шагов в этом направлении и она сама будет готова «прыгнуть в бездну». В тот момент, она, наконец, «отпустила» сестру и стала учиться жить без неё.
– Нашла что-нибудь?
Резкий громкий вопрос вырвал её из воспоминаний. Это другая медицинская сестра пришла узнать, нашлись ли в вещах девочки какие-то контакты, чтобы связаться с её родителями.
– Эм, – отозвалась Кристина задумчиво. – Пока нет. У неё был рюкзак. Сейчас, – торопясь, ответила она. – Здесь есть дневник
Много чего в этот вечер пошло не по плану. Много чего в этот вечер Кристина делала машинально, абсолютно не задумываясь. Именно поэтому, когда спустя несколько часов после возвращения домой, она обнаружила в своём кармане предсмертную записку умершей девочки, она никак не смогла объяснить это даже самой себе.
Ночь Кристина провела без сна. Не помогло ничего – ни пробежка перед сном, ни горячий душ, ни бокал вина. Мысли молодой женщины то и дело возвращались в больницу, к этой маленькой напуганной девочке. Кристина никак не могла забыть её взгляд… и запах. Девочка пахла тем же шампунем, который Кристина покупала для Алисы. Тот же цветочный аромат исходил от рыжих, словно раскаленные угли, волос.
Ей не давала покоя и записка, которую Кристина зачем-то забрала с собой. Утром она, конечно же, собиралась вернуть её в больницу, но пока снова и снова перечитывала текст и не могла понять, что в нём не так. Мозг отчаянно цеплялся за что-то, но не успевала Кристина уловить это «что-то», как оно ускользало от неё.
Наконец, бросив тщетные попытки уснуть, Кристина собралась и поехала обратно в больницу.
– Что ты здесь делаешь? – первым делом спросил Женя, увидев Кристину в коридоре больницы. Это был тот самый врач, который вчера вечером перехватил у Кристины девочку на пороге клиники. А ещё он был другом Кристины, одним из немногих здесь. – Тяжёлая ночь, – скорее подтвердил, чем спросил он, взглянув в лицо подруге.
– Ты и сам знаешь.
– Твоя смена закончилась. Я думал, ты уехала.
– Уехала, – подтвердила Кристина. – И вернулась.
– Зачем?
– Хочу поговорить с родителями девочки, – объяснила Кристина.
Оглянувшись по сторонам и убедившись, что их никто не слушает, Женя сердито заявил:
– У нас так не принято, и тебе это прекрасно известно. Это больница, а не церковь или центр психологической помощи. Мы все здесь, врачи и медперсонал, служим одной цели – лечим пациентов и отпускаем их. Домой или, если нам не повезло… – осёкся врач, боясь обидеть Кристину. Потом подумал немного, пытаясь подобрать правильные слова, и мягко продолжил. – Мы не можем принимать близко к сердцу каждого потерянного пациента. Иначе мы не сможем делать свою работу. Я знаю, почему этот случай стал для тебя особенным, но я прошу тебя, не надо.
Кристина понимала, что Женя прав. Как понимала и то, зачем в больнице существует это негласное правило о дистанцировании от пациентов. Но, как верно отметил Женя, этот случай был особенным. Она должна была это сделать.
– Они здесь? – только и спросила Кристина и, не успев услышать ответ, пошла искать дежурную медсестру.
– Крис, – крикнул ей вслед Женя. – Чтоб тебя! – воскликнул он и пошёл в другую сторону.
Кристина нашла их в коридоре. Она сразу их узнала. Потерянные, осунувшиеся, убитые горем. Высокий, с едва проступающей сединой на тёмных висках, крупного телосложения мужчина рыдал, как ребёнок, обнимая маленькую худенькую женщину с острыми чертами лица и огненно-рыжими волосами. Женщина не плакала. Она сжимала руку мужа и безмолвно смотрела в одну точку, словно пыталась найти в обшарпанной больничной стене какую-то поддержку, а возможно ответы на те непостижимые вопросы, что таила гибель их ребёнка.
Кристина не ожидала, что они так скоро приедут. Но признаться вздохнула с облегчением, узнав, что они уже здесь и что она пропустила тот момент, когда им сообщили о смерти дочери.
Она тихонько подошла к скамье, на которой сидели родители девочки, и села рядом с ними. Потом взяла руку женщины в свою руку и прошептала:
– Мне очень жаль.
Женщина перевела на Кристину взгляд. В её глазах плескалось отчаяние. Кристина знала этот взгляд. Сотни раз она видела его в отражении в зеркале.