Поиграйте с Женечкой
Шрифт:
Мои голосовые связки парализованы под давлением исходящих из него тяжелых чувств. Не могу говорить даже при всем желании. И он тоже не пытается.
По его блуждающему рассеянному взгляду давно понятно, что внутри него идут какие-то монологи, диалоги… Хочет что-то сказать?
Я больше не тороплю. Просто терплю то, как я себя чувствую сейчас рядом с ним. И мне уже плохо.
Я не знаю, как должно быть… Но между нами точно что-то не так. Да. И он гаснет каждый раз. Сегодня мы, наконец-то,
Мне кажется я знаю, как это исправить, но он зачем-то упрямится.
— Прогуляемся по набережной? — это первые его слова за все это время, и я вздрагиваю от неожиданности.
Кивая, я натягиваю перчатки, накидываю капюшон и выхожу из машины, снова не дожидаясь, пока он откроет мне дверь. Сегодня мне, почему-то, не хочется его галантности. Меня раздражает эта болевая субстанция между нами. И его галантность, это словно способ отвлечь от сути происходящего, завеса от истинного смысла.
Замираем, разглядывая друг друга.
Ему хочется прикоснуться — я чувствую это. Но он никогда не делает это первым. И я прикасаюсь к нему сама, как обычно, удовлетворяя эту его потребность. Протягиваю руки, поправляю его шарф, скользя костяшками по его шее. И он прикасается в ответ, делая тоже самое. Напряженно улыбаемся. Беру его под руку, кивая на мостик.
Остановившись у перил, мы облокачиваемся на них, разглядывая внизу мутные потоки и наморозь льда на серых неприветливых стенах.
Холодно.
Молчит.
Атмосфера звенит от напряжения. Выматывает.
И все меняется в одно мгновение, словно по щелчку.
Стягивая перчатку, протягивает мне руку. Тоже стягиваю, вкладывая в его горячие пальцы свои прохладные. Разворачивает меня к себе. И… Я оказываюсь у него в руках. Его губы застывают на моем виске. Это так неожиданно! Мне кажется, первый раз он обнял меня с собственной инициативы. И первый раз ТАК.
Внутри щемит, в груди пульсирует тупой болью, в глазах темнеет и подкатывает огромный ком к горлу, мешающий дышать. Это слепит и глушит.
И я неуверенно толкаю его ладонями в грудь, пытаясь отстраниться. Но он впечатывает сильнее, не позволяя.
— Женечка..
Не надо… не надо! Не надо, пожалуйста!
Держит крепко.
Дышу глубже больше не сопротивляясь. Фокус моего видения меняется обретаю тоннельный эффект. Я вижу, как дергается его кадык, в попытке глотательного движения. Закрываю глаза, пытаясь остановить приступ панической атаки.
— Женечка…
С болезненным стоном прячу лицо о него на груди. Меня выносит это. Выносит напрочь. Зачем?! Зачем он мне это говорит?!? Я знаю, что он хочет сказать!
Сжимая пальцами на его
— Ну, не надо так, пожалуйста! — отчаянно качает он головой. — Это же тебя ни к чему не обязывает. Я просто скажу и всё… И ты сразу забудь. Мне это нужно.
И внутренне я кричу, пытаясь заглушить его слова и эти невыносимые ощущения.
— Я люблю тебя, девочка… — до боли сдавливает меня, не позволяя отстраниться, пряча моё лицо у себя на шее. — Прости…
Всё… всё… всё! — дышу я. — Хватит. Хватит… всё…
Всё.
— Всё? — выдыхаю я.
— Всё.
— Я хочу посидеть… — шепчу ему я.
Мои колени подкашиваются.
Мы идем обратно в машину. Протягивает мне из бардачка воду, искоса поглядывая.
— Это так неприятно?
— Олег… — закрываю глаза.
— Я вижу. Прости. Не понимаю, что нашло. Куда тебя отвести?
— В общагу.
Глава 33 — Игра на вылет (Часть 3)
— Ангел… — Догоняю я Ревникова.
Разворот. Рассерженно смотрит на меня.
— Что было на собрании кафедры?
— Женька, ну ты чего?… — вздыхает.
— М?
— Мы же с тобой сегодня должны были допуск по вышке получать. А ты слиняла.
— Так вышло. Ты получил?
— Да.
— Ну, и уже хорошо. Что было собрании?
— По тебе все хреново.
— Ясно.
— Не дышала чтобы даже, поняла?
— Поняла.
— Ни одного конфликта. Ни одного пропуска! Сдай все вовремя и вопрос об отчислении будет снят.
— Ладно… Я постараюсь.
— Ты в общагу сегодня?
Киваю.
— Пойдем…
И мы идем. Он, не глядя на дорогу и даже уже в свой волшебный блокнот старосты, опять раскладывает мне все мои долги и косяки. И как, где и когда мне нужно появиться, что принести, какие к каждой работе требования…
— Боречка… — торможу я.
— М?
— Дай я тебя обниму?
Застывает под моими руками.
— Чой-то? — ядовито, но довольно.
— Накатило! — игриво кусаю его за шею.
Не поднимаясь к себе в комнату, сразу же иду к своим мальчишкам. Отказываясь от ужина, сажусь за пока еще свободный комп. И исчезаю…
Кто-то подходит, тискает за плечи. Наверное, Немец. Не глядя клацаю зубками на эти наглые руки.
— Не отвлекай её… — Боречка.
Руки исчезают. Потом, кто-то всовывает кусок шоколада в рот. Это, наверное, Грустный ангел. Потом, на моем столе появляются нужные мне лекции. А это уже, наверное, Веселый Ангел. Потом кофе… За окном становится давно темно. Пора уходить. Им и самим нужно многое успеть сделать.
— Мальчики я вас люблю!! — подхватываю я свои вещи и флешку.
Сбегаю.