Поиск-85: Приключения. Фантастика

Гергенрёдер Игорь Алексеевич

Толе в институт помогли устроиться родители, использовав какие-то связи. К будущей профессии педагога юный прожигатель жизни ничуть не тяготел и вылетел из вуза сразу после первого семестра. Компания, а после «гортоп» ему все равно бы не дали учиться. В армию не взяли из-за какого-то изъяна здоровья (сам он не объяснял, а Веронике ни к чему вдаваться в такие подробности). Замуж за него она не собиралась. Но парень он был приметный, умел немного бренчать на гитаре, лихо пел песни, неизвестно кем сочиненные, вроде этой: «Мы — охотники за удачей, птицей цвета ультрамарин». Делал Толик попытки работать, но хорошо, если выдерживал хотя бы месяц… Родители терпеливо ждали, что парень все же образумится, кормили его (куда деться), а на выпивку он находил сам. Как ни странно, это удавалось ежедневно. Видимо, потому, что у всех «гортоповцев» одно правило: день, когда не удавалось выпить, считался потерянным.

В отношениях Толика и Ники не было влюбленности. Разве что-то похожее брезжило в первое время, пока детские иллюзии не вытеснил холодный практицизм. Теперешний союз зиждился на утилитарной основе. Нежных чувств, во всяком случае, они друг к другу не испытывали. Он всегда был готов любую женщину променять на рюмку, она считала, что с ее внешностью всегда найдет себе дружка для времяпрепровождения. А мужики вообще не стоят того, чтобы из-за них переживать.

Успешное, как ей поначалу казалось, проведение «операции», победу над многоопытным дельцом она приписывала своему обаянию. Ведь это было главное оружие, которое ее никогда еще не подводило в том маленьком мирке, где царило отрицание общепризнанных принципов морали и всякого рода условностей. Выходит, это еще не все.

Ведь она почти разгадала несложный трюк с камерой хранения, всю кажущуюся незыблемость логических заключений в предложенной ей «партии», где, как и в почти любой азартной игре, все построено на обмане. Почему же она все-таки согласилась? Этого ей сейчас, не объяснить. Так же не могут объяснить своих поступков легковерные жертвы гадалок…

Она застонала, как от боли, в бессильной злости закусила угол подушки. Вот тебе и «птица цвета ультрамарин»! Сработал принцип бумеранга: оружие возвратилось и поразило самого охотника.

Резкий продолжительный звонок заставил ее вздрогнуть. Дома никого не было, открыть, кроме нее, некому, а она не собиралась подниматься. Кто бы это мог быть? С работы? Толяй? Его она прогнала, обругав в приступе истерики так, что вряд ли он осмелится прийти. Да и звонит он условным кодом, известным им двоим. И то только тогда, когда ему заведомо известно, что родителей дома нет.

Звонок повторился. Требовательный, настойчивый. Веронику охватило бешенство: кто это еще трезвонит так?! Она сорвалась с постели, пошла к двери. Обида, раздражение, злость искали выхода. Она не стала спрашивать, кто там, она просто распахнула дверь.

То, что человек, стоявший за дверью, был ей абсолютно незнаком, значительно охладило ее порыв.

— Вам кого?

— Если Вероника Раскатова, то вас.

Голос человека вполне соответствовал внешности: в нем слышались одновременно и твердость, и доброжелательность.

— А что… что вы… вам…

— Что мне от вас надо, хотите вы сказать? — улыбнулся незнакомец. — Если вы меня пропустите, уделите немного времени, то думаю, полностью получите ответ на этот вопрос.

— А вы… кто?

— Я инспектор уголовного розыска, капитан Евсеев. Вот мое удостоверение.

Вероника на документ лишь покосилась. Она почувствовала слабость. Нет, не боязнь, не страх испытывала она сейчас перед этим неизвестно зачем пришедшим к ней в дом человеком. Скорее, это было чувство облегчения и даже какой-то надежды. Вдруг этот человек пришел ей помочь?

Девушка провела капитана в гостиную. Сама почти упала в кресло, лишь тогда вспомнила, что надо пригласить сесть и гостя. Но до приличий ли сейчас? У нее не было сомнения, что сотрудник милиции пришел по этому самому делу.

— У вас есть дядя. Как давно вы с ним виделись?

«Вот оно что… Начинается…» Вероника встала, нашла припрятанную в серванте за посудой пачку сигарет. Спросила (лишь бы что-то спросить!):

— Какого дядю вы имеете в виду?

— А что, у вас их много? Я имею в виду Степана Степановича Васильева.

— А-а… — В голове Вероники прозвучало пренебрежение. — Так какой он мне дядя? Условное понятие. Он муж маминой сестры, а они вместе не живут, так что он мне вообще никто. Почему он вас заинтересовал?

— Вы не ответили на мой вопрос: как давно вы с ним не виделись?

— Не помню. У нас он бывал, когда я еще маленькая была. Бывал редко, живут они далеко, в поселке, туда ехать не меньше часа. Мама его за родственника не считает, отец тем более… А почему именно ко мне вы обратились? Вам бы с мамой поговорить, если он вас чем-то заинтересовал.

— Боюсь, что мама не в курсе некоторых вопросов, касающихся вас… И его.

— Как так? Что я могу знать о нем такого, чего не знает мама? И что может касаться только нас двоих? Не понимаю…

Появившаяся в голосе девушки нервозность укрепила капитана в уверенности, что он прав в своих предположениях. Он помолчал, выдерживая паузу, не отвечая на вопрос Вероники. Тогда она снова спросила:

— А почему вам с дядей… со Степан Степанычем не поговорить?

Это была слабая попытка увести разговор в сторону, избавиться от неприятной необходимости отвечать на какие-то вопросы, говорить на неприятные темы. Но это еще и подтверждало догадку капитана, что девушка ничего не знает о гибели родственника.

Он вслух произнес:

— Вы не допускаете такой возможности, что я уже обо всем с ним переговорил и он мне все рассказал?

— Что же он вам такого рассказал? — изменившимся голосом, тихо, почти переходя на шепот, опять спросила Вероника.

Евсеев понял, что настало время говорить откровенно, иначе начнется топтание на месте.

— Вы мне все задаете вопросы, — усмехнулся он. — А ведь это я пришел спрашивать. Выслушайте меня внимательно и постарайтесь отвечать как можно точнее. Не очень давно Васильев заходил к вам в магазин, я имею в виду тот, где вы работаете, купил несколько билетов лотереи ДОСААФ, подарил один вам, другой кассиру Деевой. У вас сохранился тот билет?