Поиск-88: Приключения. Фантастика

Бутин Эрнст

Но ему ответили:

— Двадцатое, миленький. Двадцатое октября.

Не совпало. Значит, чего-то еще не хватает, что-то еще важное случиться должно. А врач сказал:

— Шабаш. В палату. — И повезли его на каталке по длинному коридору.

Утром его разбудили солнечные зайчики, по коридору тянуло запахом жареных котлет, кто-то звякал посудой. Сашка улыбнулся и попытался поднять голову, но даже это движение отозвалось резкой болью. Тогда он осторожно поднял руки, ухватился за спинку кровати, медленно подтянулся, улегся на подушке повыше и стал ждать. В палате кроме него был еще и старик с прокуренными

желтыми усами. Он все еще спал. Он Сашке был не очень интересен — морщинистое, болезненное лицо, хриплое дыхание... У него должны быть обязательно выцветшие глаза и разговоры про язву двенадцатиперстной кишки. Черт с ним. Неделя-полторы — и Сашка уйдет отсюда, получит в конторе свои полторы тысячи и махнет на Дон. Ему захотелось лечь еще выше, выглянуть в окно, посмотреть из тепла на дождь и слякоть. Он уперся локтями в койку, хотел подняться, но боль взорвалась внутри живота, сдернула его назад. Несколько минут он лежал неподвижно, дышал ровно и аккуратно.

— Проснулся? — услышал он хриплый голос. Это сказал старик, он поглядывал на Сашку с усмешечкой, покалывал его ярко-голубыми глазами.

— Проснулся, — с растяжкой повторил это слово Сашка, словно пробуя его на вкус.

— Болит брюхо-то?

— Не-ет, если спокойно лежать — совсем не чувствуется. Вон даже разговариваю совсем спокойно, — объяснил с удовольствием Сашка.

— Успеем ишшо наговориться...

— Я раньше тоже, дед, думал — все успею. Чуть было не опоздал.

Они немного помолчали.

— Геолог, что ли? — спросил старик, не глядя на него.

— Ага. Похож?

— Немного, — старик слегка оживился. — Мне вот что интересно: жил ты в палатке, чуть в ней не помер... Сколько хоть заработал-то? — лениво спросил старик.

— Кусков пять, — сказал небрежно Сашка.

— Ишь ты, — не то удивляясь, не то осуждая, обронил голубоглазый дед.

— Вот выйду из больницы, получу расчет и — на материк, — сообщил Сашка. — Хватит.

— А там где жить будешь? У родителей?

— Зачем? Я молодой, мне семьей обзаводиться надо, обязательно отдельно жить буду. Хорошо бы поближе к старикам, но отдельно, — повторил он не раз слышанные слова.

— Здесь-то где жил?

— В Петропавловске, — быстро соврал Сашка.

— А родители, значит, на материке?

— Точно. Я себе в Новочеркасске кооператив куплю. Свое-то всегда лучше.

И его вдруг понесло: он начал доказывать, как хорошо иметь все свое и быть независимым. Он говорил и говорил, и на ходу удивлялся — как гладко все получается! Говорил и слушал себя, поражаясь — почему-то все получалось многословно, но без былого азарта. Словно по привычке, по инерции...

— Все свое надо иметь! — говорил он деду, а тот глядел внимательно, подмаргивая ослепительно-голубыми глазами, кивал не то утвердительно, не то машинально.

— Свой дом! — говорил Сашка. — Свою машину, свою дачу, только тогда ты — человек, личность.

— Дак все-то, наверное, нельзя иметь, — перебил его старик и задумался.

— Ну почему нельзя? — Сашка даже засмеялся. — Привожу примеры. Вот у меня друг есть — Лешка Вохминцев, у него — «жигуленок». А у второго, у Сашки Зарудного, — японский видеомагнитофон. Веришь, дед, в одном «дипломате» — сам магнитофон, телекамера и к нему две кассеты. Стоит, правда, он почти что тот «жигуль», но — вещь! На рыбалку ходили,

он нас у костра снимал, потом смотрели: все показывает! Ночью, у костра! У какой камеры есть такая чувствительность? А? Ты, дед, таких не видел.

— Не видел, — смиренно согласился старик и пожевал провалившимися губами. — В мое время таких не было, а то бы посмотрел из любопытства.

Сашка покосился на него и с упоением продолжал:

— А у Кольки Беклемишева — библиотека. Книжечки — одна к одной. И подписные есть, и старинные. Я тебе только про одну расскажу. «Прейскурант оружейного магазина... погоди-погоди... Специального оружейного магазина Н. И. Чижова. Литейный проспект, нумер 51, дом графа Шереметова. Санкт-Петербург. Депо ружей Тульского Императорского завода. Представитель Льежской оружейной мануфактуры. Поставщик Петербургско-Новгородского и Тамбовского отделов Императорского общества правильной охоты», — на одном дыхании отбарабанил Сашка.

— Ишь ты... — удивился старик. — Правильной охоты...

— Смеешься, дед! Да там ружья и бельгийские, и французские... Есть такие, что и стволы — с гравировкой. А цены — от 8 рублей до 550. И винчестеры есть, и пистолеты — вот это магазин был! Все есть — начиная от ошейника к породистой собаке и кончая «Зауэром»... этим «Три кольца».

— Дерьма-то, — легко и просто сказал старик.

— Ты... ты... — смешался Сашка. — Да ты таких ружей и во сне не видел! Хоть и на Камчатке, похоже, всю жизнь прожил...

— Не видел, — согласился старик. — Я другие видел...

— Ты про книжки давай. Ты же про них качал.

— Книжки... Что — книжки? Я про другое говорил. Я тебе, дед, про людей говорил, которые все имеют. И машины, и книжки, и все...

— Про людей тоже интересно, — вздохнул старик и натянул до подбородка казенное одеяло. Сашка покосился — и человека-то под ним не видно...

— Так... Вот еще пример... — собираясь с мыслями, продолжил он. — Лев Леонидович Шепальский, сосед мой. У него коллекция картин. Я был у него. Двухэтажный дом, и все стены увешаны картинами. Там и старинные есть, из прошлого века. Я как прикидывать начну, сколько это может стоить, так путаюсь.

— С арихметикой, значит, не все в порядке, — засмеялся старик и, не давая Сашке огрызнуться, уставил на него желтый палец. — Теперь я тебя спрашивать стану! — Он довольно живо сел на койке. — Твой первый друг кем работает?

— Лешка? Механизатор он. До этого шофером работал, а сейчас на трактор пересел, попросили.

— А второй? — насмешливо щурясь, продолжил допрос старик.

— Он в КБО. Мастером по ремонту телевизоров, — пожал плечами Сашка. — Постой, дед, а ты к чему клонишь?

— Дак простое дело-то... Твой друг Лешка работал шофером, потом в механизаторы подался. Руки-то по баранке скучают. Одно дело в тракторе «кочерыжки» дергать, а другое — по асфальту катить. Тоскуют руки, я знаю... Так что машина ему шибко нужна. Да и на месте она теперь. Технику парень знает, «жигуль» свой в порядке содержать должен. А второй твой друг — радиомастер. Ему машина — без надобностей. Ему «Панасоник» подавай.

— Грамотный ты, дед... «Панасо-о-оник»... Так, по-твоему, Лев Леонидович должен художником быть? Он ведь в картины все свои деньги вкладывает. При мне за акварельку в тетрадный листок пять сотенных выложил и не поморщился!