Поиск-89: Приключения. Фантастика
Шрифт:
Новые времена — новые ориентиры, и кибер есть порождение божье, ибо предначертан. Грех пренебречь возможностями, пусть Джон идет и содеет свое, никому не ведом путь истинный: дойди до конца и увидишь.
Было жарко. Вальд и Тим лежали в тени под машиной, поглядывая, как на самом солнцепеке по голому загаженному океанскому берегу расхаживали рядом кибер и священник. Вдали со своими лопатами и тележками ковырялись в песке молчаливые чистильщики, им не было дела до праздных посетителей заброшенного пляжа. Отец Джон посчитал это место самым подходящим для беседы о господе боге, здесь их никто не мог подслушать.
Вальд, сдвинув маску на затылок, потягивал из банки холодное пиво и улыбался
— Как думаешь, а не переспорит его поп? — с беспокойством спросил он. Тим молил бога, чтобы эта сделка удалась. Он должен получить свои тридцать процентов и уехать. И жить респектабельной жизнью рантье, не впутываясь в аферы, и грешить помаленьку, в меру сил и в пределах заповедей, нарушение которых не влечет уголовной ответственности.
— Не беспокойтесь, — лениво ответил Вальд, — кибер помнит каждую запятую из студенческих конспектов святого отца, который вряд ли за эти годы поумнел, общаясь с паствой.
— Ого! — Тим не скрывал удивления. — Где ты их достал?
— Знакомый архивариус помог за десяток паунтов. Ну, чего вы так уставились, если уж взялись продавать товар, то должен я хотя бы подготовить его?
— Двадцать тысяч даст?
Вальд молчал, щурил глаза. Серый океан гнал на берег пенные барашки прибоя, белое небо сливалось с водой в белесой дали, и неистовое солнце заливало пыльный песок. И как последний штрих, после которого уже нечего добавить, прозвучал резкий вопль уцелевшей чайки. И во все это раздражающим диссонансом были вписаны фигуры священника и робота…
На берегу волна лизнула ступни Ферро. Он сделал гигантский прыжок, приземлился на валуне и стал приплясывать, видимо стряхивая соленые капли. Отец Джон размахивал руками, что-то говорил. За шумом волн ничего не было слышно, да и расстояние слишком велико.
— Двадцать тысяч даст, а? — повторил Тим. Все-таки без электронных ушей как без рук.
Вальд перевернулся на другой бок, оглядел настырного старикашку, сморщил нос.
— Это уж ваша забота. Вон они идут.
Отец Джон смущенно ухмылялся, но был доволен: кибер выдержал проверку.
— Покупаю, — торжественно заявил он. — Заверните.
Тим встал и отвел отца Джона в сторону. Он не спешил и нагло, не моргая уставился ему в переносицу.
— Очень интересно, — без выражения сказал Тим. — Священник спорит с автоматом о бытии божьем. Священник опровергает догматы веры, потрясает основы, демонстрирует сомнения. Эта проверка, святой отец, увеличила стоимость товара вдвое: сам кибер плюс наше молчание. Представляете заголовки «Отец Джон отрицает бога» или что-нибудь в этом роде? Короче: пятьдесят тысяч!
Отец Джон сел на песок, раскрыл рот, полный белых зубов, и захохотал. Он смеялся долго, вытирая слезы, а потом сказал:
— Силы небесные, Слэнг! Как вы примитивно работаете. Вам пора на пенсию, Тимоти Слэнг. Диву даюсь, что вы еще не померли с голоду, впрочем, видимо, вы из числа клиентов господина Харисидиса с самого детства, да? С вашим ли куриным мозгом заниматься столь деликатным делом, как вымогательство. Теперь мне понятно, почему в мире столько дураков: их заготовил господь, заботясь о вашем пропитании. Вот чек на пятьдесят тысяч! А в придачу дарю вам одиннадцатую заповедь: не шантажируй!
Тим стоял как в трансе, отец Джон сунул ему в руки чек и, хохоча, увел кибера к своей машине.
— Бог благословит вас, Слэнг. И его преосвященство репрезентант Суинли, которому вы сэкономили сто тысяч паунтов.
Отец Джон вывел машину на дорогу, дал газ и через минуту исчез из вида. Тим сгорбился, по щекам его текли слезы, оставляя пыльные канавки. Деньги даровые шли к нему, а он даже не заметил, он зачем-то начал шантажировать попа, а надо было просто молчать и ждать, сколько тот предложит, и тогда уже торговаться за каждый паунт. Господи! За какую-то сотню паунтов он выслеживал в злачных
Вальд подошел и стал рядом, он теребил маску и без любопытства разглядывал чек. Потом не к месту спросил:
— Вы ж умеете водить машину?
Слэнг кивнул, говорить он не мог, что-то застряло в горле.
— Тогда садитесь, а я сяду сзади, и едем прямо в банк.
…— Радость, конечно, объединяет людей, в одиночку что за радость. Объединяет, но ненадолго, кончился праздник, и снова каждый сам по себе. Иное дело общая беда, — Сатон отделил от бороды ему одному известный волос, намотал на палец и, крякнув, выдернул. Совещание у директора Института Реставрации Природы длилось уже больше часа, и ни конца ему, ни результата видно не было, директор нервничал. — Я к чему это? К тому, что и общая беда не всегда объединяет, дурак может остаться в стороне из чисто дурацких побуждений: вы там натруждайте горбы, а я здесь погляжу, может, что и выгадаю, он мнит себя умным и хитрым…
С последней сессии Совета экологов Сатон вернулся злой и неспокойный. Он говорил о бессилии Ассоциации, которое порождено идеологией невмешательства, о том, что решено ждать неких эволюционных перемен, которые неизвестно когда наступят, а пока только продолжать работу и смиренно чистить то, что можем очистить. И, что симптоматично, представителя Джанатии на сессии не было, ему, видите ли, не разрешили выезд из страны по каким-то формальным причинам. А на сессии снова жевали старую жвачку о том, что Совет который раз снова предлагал Джанатии бесплатную энергию, предлагал финансировать переход на безотходную технологию. И снова Джанатия ответила отказом без объяснения причин. Плавучие санитарные заводы Ассоциации с очисткой вод не справляются, поскольку находятся за пределами двухсотмильной зоны, а в воздушный бассейн Джанатии вообще доступа нет.
— Не понимаю, — сказал кто-то из сотрудников. — И не хочу понимать мотивы, побуждающие отказываться от экологической помощи. Пожалуйста, распоряжайтесь своими недрами как вам угодно, но загрязнение океана — это уже не частное дело, это касается всего человечества, я не говорю о кислотных дождях, которые сводят на нет усилия береговых центров ИРП. И человечество должно вмешаться. Если нужно — силой!
— Согласен! — Сатон прикрыл налитые яростью глаза. — Все береговые центры жалуются на прогрессирующее загрязнение океана. Святые дриады, как говорит Олле, каких усилий стоило создание Ассоциации государств на экологической основе! А введение нормированного распределения благ? Лучшие умы человечества десятилетие убеждали это самое человечное добровольно возложить на себя бремя самоограничения. Добровольно, пока потребление не сошло к нулю в результате гибели природы, от коей кормимся. Сейчас для большинства на планете звучит как нонсенс мысль, что для перемещения одного человека можно затрачивать мощность сотни лошадей, но вспомните, еще недавно казался совершенно невозможным отказ от личных автомобилей. Однако и это невозможное стало возможным. Нет вопроса: или-или. Человечество не может решать в пользу своей гибели. Но сейчас ассоциированный мир, по сути, стал заложником у нескольких тысяч кретинов, составляющих правящую касту Джанатии. Ликвидировать бы всю эту лавочку, разогнать всю эту сволочь, которая вынуждает людей дышать фторидами ради сохранения собственной власти. Но в Совете мнение одно: насилия на Земле ни при каких условиях больше не будет. Совет экологов — организация хотя и надправительственная, но юрисдикция Совета распространяется только на государства, ассоциированные на экологической основе. Вмешательство по линии ООН тоже исключается…