Поиски путей (Лестница из терновника 2)
Шрифт:
Я пытаюсь плавно перевести разговор на южан — но тут нас с Гадальщиком отвлекают вопли и свист из дворцового сада. Такие звуки — не для здешних мест: мы оба вскакиваем, чтобы подбежать к окну. Окно в апартаментах Гадальщика рядом с дворцовой часовней — прозрачное, из стеклянных шестиугольников в тонкой свинцовой оплётке.
Через эти стеклянные соты я вижу невероятную картину.
На широкой площади напротив Золотых Ворот — неожиданная толпа! Вперемежку: высшая знать Кши-На, преклонного возраста Господа Смотрители, улюлюкающие, как мальчишки, визжащие от восторга придворные
В одном из них узнаю посла постарше. Ему года двадцать четыре, я думаю, или двадцать пять, он плотный хмурый парень, жёсткий, с тёмной, как у земных арабов, физиономией, длинными и узкими кофейного цвета глазами, сломанным носом, выступающими скулами и подбородком с ямкой — но сейчас от его хмурости и следа не осталось, выражение лица — воплощение азарта. А второй — милый-дорогой Ча. Собственной персоной.
Псих. Ар-Нель — просто псих.
Мы с Гадальщиком переглядываемся, хватаем плащи — и выскакиваем на двор. Я перепрыгиваю на лестнице через три ступеньки и думаю, что Ча дурит, что уже по той малости, которую я успел узнать о южанах, такие весёлые игры в Лянчине не в чести. Что может вступить в башку чужака? Оскорбится — ещё не худший случай. При дворе поговаривают о том, что рабам на лице выжигают клеймо с эмблемой владельца — а потенциальным рабом эти гады считают любого северянина! Куда, куда суётся…
Я влетаю в толпу в тот момент, когда посол наносит сокрушительный удар — отшвыривает Ар-Неля назад шага на четыре, тот едва удерживается на ногах. Волчата восхищённо орут. Ещё бы они не веселились: Ча — ниже южанина на голову, тоньше, да ещё и младше. Со стороны — безнадёжный спарринг…
Посол прёт, как танк, и бьёт так, что палки трещат. Ар-Неля спасает скорость и гибкость — вот это есть, он быстрее южанина. Ча уворачивается с обычной снисходительной улыбочкой; я вдруг понимаю, что он даже не запыхался. У посла глаза блестят, опасная усмешка; он говорит между выпадами:
— Ты — степная мышь, Ар-Нель, такая мышь — шустрая, но лёгкая, — посол чистенько говорит на Кши-На, между прочим. Правильно, хоть и с акцентом.
Волчата хохочут.
Ар-Нель успевает сделать небрежный жест свободной рукой между выпадами.
— Ах, Анну, что-то подсказывает мне, что такие крупные коты, как Львята, неважно ловят мышей!
Посол лупит наотмашь где-то на уровне колен — Ар-Нель шикарно перепрыгивает палку, уклоняется от следующего удара — врезает торец тростника послу в грудь, так, что тот шатается. У посла потрясающе удивлённая физиономия, глаза расширились. Двор Государя Кши-На вскидывает кулаки, радостно вопит.
— Ты уже мёртв, Анну — мне так жаль! — комически печально вздыхает Ар-Нель и пропускает удар по плечу сбоку — я всерьёз боюсь за его кости.
— Это не меч! — злорадно сообщает посол. — Это палка, иначе быть бы тебе моей рабыней!
Ар-Нель смеётся, игнорируя явно сильную боль.
— В ближайшие дни у меня не было хороших спарринг-партнёров, — говорит он, продолжая
Теперь северяне хохочут и свистят. Волчата, на миг замешкавшись, тоже смеются.
— Ты назвал меня лошадью?! — рычит посол в комической ярости. — Ну вот, ты, Ар-Нель, пропал — тебе не жить!
— Убей меня! — смеётся Ар-Нель. — Встретимся в Обители Цветов и Молний, — и уходит от удара.
— Я тебя научу истине, язычник! — посол ухмыляется. — Постой минутку спокойно.
— Что ты, Анну! — восклицает Ар-Нель под общий смех. — Мы разочаруем всех, если оба будем столбами стоять!
— Такой злой язык отрезают с головой! — заявляет посол — но невольно фыркает тоже и пропускает роскошный удар по шее.
— Голову отрезают так? — невинно осведомляется Ар-Нель.
Посол резко выдыхает — и бьёт так, что палка Ар-Неля с хрустом ломается пополам.
— Оэ! — вскрикивает Ар-Нель, поднимая обломок. — Остановись!
— Теперь ты мёртвый, — самодовольно говорит посол.
— Это — твой поединок, — говорит Ар-Нель с еле слышным вопросом в тоне и констатирует, — ты отличный боец, Анну.
Я уверен, что посол в этом и не сомневается, но южанин великодушно сообщает:
— Слушай, Ар-Нель, он… это, пожалуй, наш общий поединок. Сломалась палка — потому что это палка. Я бы не сломал меч так. Ты, Ар-Нель, ты — не слабак.
— Удивлён? — улыбается Ар-Нель, отбросив обломок палки, потирая плечо утрированным жестом — скрывая настоящую боль. — Я хочу сказать, тебя удивляет, что я не сломался, как этот тростник? Ты ведь, наверное, можешь лошадь повалить?
— Да, — простодушно признаётся посол. — Я думал, ты разобьёшься, как ваши стекляшки — ты кажешься таким, — и сдувает с ладони воображаемую пушинку, — а ты… ты из хорошей стали.
Ар-Нель польщённо кивает.
Вокруг — атмосфера полной дружбы и взаимопонимания. Волчата смешались с северянами; коллизии боя обсуждают все вместе. Высокая, очень стройная девочка из свиты Государыни, темноглазая и кудрявая, бойкая Госпожа Задира Ю-Ке, подобрав обломок палки, под общий смех изображает фехтовальные приёмы Ар-Неля и посла по очереди. Даже важные пожилые господа, разгорячась, спорят о достоинствах южной и северной боевых школ. Выходка Ар-Неля предстаёт передо мной в совсем другом свете: да ведь милый-дорогой Ча отлично делает политику! Государь хотел, чтобы лянчинцы перестали напрягаться и почувствовали себя гостями — и вот, пожалуйста. Они чувствуют.
Но тут из флигеля для Гостей Государя появляется второй посол в сопровождении тощего старика. Губы посла сжаты в линию, кулаки, кажется, тоже сжаты. Он потрясён и глубоко возмущён происходящим.
Глаза Анну суживаются в щели — он становится чуточку похожим на землянина монголоидной расы.
Второй посол резко окликает его. Я ещё недостаточно хорошо понимаю лянчинский язык, только начал в нём разбираться — но улавливаю в его тираде слова "безумен" и "позор".
Анну отвечает короткой злой фразой, из которой я выхватываю лишь "не твоё".