Пока цветет жасмин
Шрифт:
Сзади него послышались какие-то шаги. Габриэль вскочил, и в его руках появился архангельский клинок. Его сердце забилось с бешеной скоростью, а по венам побежала кровь.
— Только не это, — прошептал он, а после этого на поляну из-за густых зарослей жасмина вышло трое ангелов: двое мужчин и женщина.
Мужчины были одеты в строгие черные костюмы, которые ничем не отличались от их смуглой, можно даже сказать, очень темной кожи. Один из мужчин был лысый и низкий, а второй высокий, и белые, объемные волосы торчали в разные стороны. Женщина была одета в строгий серый пиджак, под которым виднелась белая блузка и серые строгие штаны. Волосы ангелессы были собраны в тугой конский хвост.
— Здравствуй, Габриэль, — заговорила первой женщина, внимательно посмотрев на архангела.
Два остальных
— Здравствуй… Эм… Джессабэль? Джэмаэль? Или?
— Джэмаэль, угадал. Габриэль, у нас приказ, чтобы ты прошел с нами… К Рафаэлю. Мы тебя отведем.
Как только ангел произнесла имя старшего брата, Фокусник усмехнулся. Он уже знал, что случилось самое страшное, что могло только случиться. Случилось то, чего он так боялся. Он прекрасно знал, что Рафаэль обо всем узнал, и от этого познания Трикстера стало бросать в жар. Нет, он не переживал за себя. Больше всего он переживал за невесту и думал, что теперь с Орабель. Его волновал один вопрос: что сделал Рафаэль с Орабель, и жива ли она? Ему было все равно, что старший брат сделает с ним, лишь бы с Бель ничего не случилось. А ещё он не понимал, почему так быстро раскрылась их запретная любовь. Но эта любовь была сказочной, была красивой, и он не жалел, что они встречались и здесь, на Небесах, стали парой. Уже не братом и сестрой, как было на Земле, а парой.
Он не сожалел, что полюбил девушку из прошлого. Наоборот, он был благодарен Судьбе, что она снова свела двоих возлюбленных, пускай даже и на Небесах. Любовь – самое лучшее чувство, которое дарит блаженство и радость, а жизнь наполняет смыслом и чудесами. Так было и с ним. Любовь ему подарила волшебную сказку и всю прелесть и яркость жизни. И была эта любовь сильнее смерти, и ради неё можно было идти на казнь. Он был благодарен Орабель за то, что подарила ему месяцы радости, нежности и огромной любви и сделала последние военные месяцы самыми счастливыми и сказочными в его жизни.
— Ты задумался? — Из собственных раздумий архангела вывел голос Джэмаэль. Он внимательно посмотрел на воина брата, склонив голову на бок. — Идем, Габриэль. Не будем тянуть. Ваш обман с Бель раскрылся, и Рафаэль приказал доставить тебя к нему. Я тебя очень уважаю, Габриэль, и за вас у меня сердце кровью обливается. Но пойдем.
Он молча встал с земли, а затем развернулся и пошел с темнокожими ангелами. Он прекрасно знал, что назад пути уже нет, и он сбежать уже не сможет. Он не представлял, что его ждет впереди, и даже в такие минуты он думал о ней одной. И вот, спустя двадцать минут Габриэль с ангелами вошел в просторный и светлый зал.
Огромный зал был обставлен дорогой мебелью, мягкими коврами и светлыми обоями. На стенах висели дорогие картины в золотых рамках, а сами стены были в антиангельских символах. Везде всё блистало золотом, шиком и дороговизной. Посреди зала стоял огромный деревянный стол. Напротив него, на стене, висело золотое зеркало. Небольшие колонны, которые висели на стене, тоже были золотые. Весь зал выглядел богато и роскошно.
Габриэль вошел в зал и вздрогнул. Возле стены стоял Рафаэль и пристально рассматривал одну из картин. В десяти метрах от него, в небольшом круге из святого масла сидела Орабель, которая поджала под себя колени и обхватила их руками. Как только Гейб заметил невесту, она подняла голубые глаза. Под глазами ангелессы были серые мешки, а из-за слез глаза покраснели и распухли. В глазах возлюбленной младший из архангелов заметил боль, отчаяние и переживания. При виде такой картины он поджал губу.
— Бель! — вскричал сладкоежка и бросился к возлюбленной.
Но его старший братик среагировал быстро и перегородил архангелу путь. В руках темнокожего появился архангельский клинок. Он закрыл собой Орабель, которая словно загнанная птичка теперь металась по своей клетке из святого огня и не могла выбраться.
— Привет, Габриэль. Не торопись! — холодно заговорил Рафаэль, посмотрев на младшего брата.
Фокусник нахмурился и сдвинул бровь.
— Видишь, — продолжал старший архангел, теперь расхаживая вокруг напуганного брата, — как сложилась странно матушка-Судьба. Сегодня знаменательный день в истории Небес. Сегодня ты остановил войну. Вот неожиданно взял и остановил. Она закончилась без боя и так нелепо. Ты сдался
Габриэль выслушал пламенный монолог брата и покачал головой. Он не знал, что ему отвечать. Всё внимание сладкоежки привлекала Орабель, которая сидела в своей клетке и не могла выйти. Она смотрела на огонь, но и параллельно смотрела на Гейба, моля, чтобы тот не натворил глупостей.
— Я польщен, что ты такие слова говоришь, — ответил Проказник, не спуская взгляд с невесты.
— Говорю, ибо ты достоин уважения, младший братец. Но знаешь, при всей моей братской любви к тебе, ты поступил как идиот. Почему? Потому, что влюбился! Любви не место на войне. Ты должен был это понять, это учесть. Любовь приводит к поражению даже самого бравого воина. Любовь губит даже самых сильных и великих полководцев, завоевателей, правителей, императоров, царей, королей. И тебя она погубила. Погубила так, что мои ангелы привели тебя ко мне, и ты даже не знаешь, что я буду делать с вами обоими. Орабель меня предала и получит свое… Я не оставлю её выходку безнаказанной. Она ответит за свой поступок, не переживай…
Рафаэль ухмыльнулся и тоже посмотрел на пленную Бель, которая теперь с ненавистью смотрела на своего экс-генерала, а затем просто отвернулась.
— Ты ничего ей не сделаешь, — процедил сквозь зубы Габриэль, всё больше переживая за невесту. — Чтобы ты не сделал со мной, я не жалею, что так получилось. Знаешь, Раф, я выдержу абсолютно все, что ты мне приготовил. Я не жалею о содеянном поступке, а знаешь почему? Потому, что я познал, что такое любовь… Я познал, что такое любить и быть любимым. Я ощутил всю прелесть жизни, все краски жизни и всё счастье любви. Я ощутил, что такое, когда ты кому-то нужен. Когда рядом с тобой человечек, которому ты подарил свое сердечко. Когда рядом человечек, с которым тебе хорошо и легко, и ради которого можно пойти на смерть. Хорошо быть кому-то нужным, хорошо чувствовать любовь, от которой хочется петь и танцевать! Знаешь, братишка, тебе этого понять. Ты никогда не любил, и поэтому ты меня не поймешь!
— Но я одержал победу. А она важнее любви, Гейб. Ты всё тот же маленький, сладкий мальчик, которым всегда был. Глупенький, человечный ребёнок, который стал жертвой любви. Она довела тебя до проигрыша. Разве тебя Бальтазар не предупреждал? И влюбился ты не просто в девушку, а в солдата из моей армии! — Рафаэль сложил руки на груди, а затем, ухмыльнувшись, спросил: — А ты ведь знаешь, что теперь я сам решаю, как с вами обоими поступить? Я вершу правосудие и свершу его над вами.
— Делай со мной что хочешь, — уверенно заговорил Габриэль, в глазах которого отразилась боль… Боль за жизнь возлюбленной, — но её трогать не смей! Отпусти Орабель. Тебе нужен я, вот и получай. Я готов понести за нас двоих наказание! И я не проиграл войну, запомни это, Раф!
— Ох, Габриэль, Габриэль. Ты мой младший братик, и я буду к тебе снисходителен. А вот к ней. Зачем мне предательница? Может, мне её убить а, Ромео? Или ты у нас Гамлет? А, может, король Людовик XVI любящий сладости, веселье, и который погиб на гильотине потом, м?
— Да лучше быть Людовиком и Ромео, чем куском дерьма! — холодно вскричал Габриэль, поджав губу.
Лицо старшего архангела поменялось в эмоциях. Теперь на нём читались злоба, гнев, желание наказать влюбленных и… боль. Рафаэль взглянул на младшего брата и фыркнул. Он щелкнул пальцами, и на руках Габриэля появились золотые оковы. Младший архангел поморщился о боли, а затем взглянул на свои руки, на которых теперь зафиксировались тонкие, но прочные золотые оковы.