Пока не проснулись сомнамбулы
Шрифт:
— Пока.
Подойдя к машине, я машинально оглянулся и увидел, что и Ирине подошла Валя, и они обе увлеченно беседуют. Интересно, о чем? Завтра узнаю, сейчас некогда — есть кое-какие дела.
Глава XX: Куда приводят необдуманные обещания
Вчера вечером, когда Вера уже уснула (первый рабочий день после отпуска выдался весьма напряженным, а потому она сильно устала), мне позвонила Света.
— Зайдешь ко мне на пару минут? Есть одно дело.
Я сам только вышел из душа и уже собирался ложиться. Выходить, даже «на пару минут», не очень-то хотелось. Но, с другой стороны, соседняя квартира — это не Юго-восточный административный округ. Да и Света не чужая. Можно заглянуть ненадолго, особенно если дело стоящее.
Дело оказалось стоящим. Пусть и не для меня.
— Помнишь братьев Панкратовых, которые меня разыграли? Ну, этот их прикол с привидением. Я тогда еще сказала, что отомщу им. Вот, кажется, я придумала, как.
Конечно, я помнил. И про братьев помнил, и про свое обещание подумать над тем, как их проучить. Но за прошедшие дни времени как-то не нашлось, потому вопрос, как не самый срочный, был отложен на неопределенное «потом». Зато время нашлось у Светы. Сейчас в ее лице не было ни тени страха, который она пережила на прошлой неделе. Только решимость и жажда мести. Даже пройти в комнату не предложила, так и оставила стоять в прихожей. Похоже, она уж чересчур поглощена своей идеей.
— Что тут скажешь… — как можно более пространно ответил я. — Око за око, как гласил древнейший кодекс Хаммурапи. Зуб за зуб. И какую расправу ты подготовила этим несчастным парням?
— Они не несчастные, — девушка откинула со лба прядь волос. — И про твоего Хаммурапи не слышала. Но суть ты верно уловил. Мы устроим мне самоубийство. Я уже все спланировала и купила, но мне нужна твоя помощь. Для подстраховки. Ты поможешь?
— Помочь тебе совершить самоубийство?
Что ж за обострение такое этим летом: у всех подряд крыши едут. Это из-за жары, определенно. Или на солнце какие-нибудь вспышки, о которых в новостях замалчивают?
— Нет, не совершить. Ты меня неправильно понял! — она рассмеялась. — Мы его разыграем.
— Ах, вот оно что… Ты знаешь, я уже староват для розыгрышей на тему Хелоуина.
— Но ты же обещал помочь! — обиженно воскликнула она. — Обещал! Да и без тебя я не справлюсь.
Был соблазн начать отнекиваться, но вместо этого я кивнул, признавая ее правоту.
— Действительно, обещал.
— Ну и..?
— Ладно, помогу. Раз обещал.
«В следующий раз буду осторожнее раздавать обещания».
— Спасибо, спасибо! — Света обрадовалась, как ребенок. — Тогда до завтра, не буду больше тебя задерживать. Только прошу, не говори Вере, ладно? Она и так не очень хорошо ко мне относится, а я тебя ввязываю в такое дело…
— Пустяки, разберусь.
И вот на следующий день, предварительно отпросившись у Веры встретиться с другом (друг был заранее предупрежден и согласился прикрыть, если что), я направился на северо-запад Москвы, в заранее обговоренную точку рандеву. Была надежда, что в свете всех свалившихся на меня проблем разборки соседки со своим бывшим, в которые я волею случая оказался вовлечен, пройдут, если можно так выразиться, мимоходом. Однако полтора часа пробок и вынужденного бездействия оказали свое воздействие: когда я добрался до пункта назначения, в голове яблоку было негде упасть от навалившихся сомнений. Затеянное Светой мероприятие казалось мне глупостью и ребячеством, а мое согласие на участие в нем — проявлением слабоволия и бесхребетности. Как будто других дел нет!
— Привет, — заприметив крадущуюся через двор машину, Света чуть не на ходу запрыгнула в нее. — Ты парковку ищешь? Нам не сюда.
— Как не сюда? — выразил я свое недоумение, про себя размышляя, как бы так поделикатнее «соскочить».
— Нет, конечно, — Света как-то нервно засмеялась. Она была одета в легкое открытое платье, белокурые волосы распущены и свободно спадают на плечи. — Думаешь, я стала бы встречаться с тобой у них под окнами? Это в двух кварталах отсюда.
— Понял.
Пока мы преодолевали последние сотни метров, меня ввели в курс дела. Я лишь молча кивал и слушал, хотя все существо мое орало и брыкалось. Но поздно уже, приехали.
— На следующий день после того случая — ты понимаешь, о чем я, — мне позвонил Миша. Я накричала на него, сказала, что знаю, что это он устроил у меня дома весь этот ужас. Он и не отнекивался, даже извинился. Свалил все на брата, мол, тот его надоумил, а он зол был и согласился. Я сделала вид, что поверила. Сегодня Миша позвал меня в гости, как он сказал, на примирительный ужин. Мы договорились, что я приду заранее, ключ у меня есть. Он будет примерно через час. Теперь о моем плане. У меня есть тетя, она — фармацевт. У нее я вызнала про одно хорошее снотворное. Его в больницах — не у нас, на западе, — используют для анестезии. Я приму небольшую дозу и потеряю сознание. Действие снотворного такое, что жизненные процессы… Я не знаю, как правильно сказать: то ли замедляются, то ли снижаются… Суть в том, что это просто сильное снотворное. Он увидит меня и подумает, будто я покончила с собой. Еще я написала предсмертную записку… — Хм… — невольно кашлянул я.
— Что-то не так? — Света оборвала изложение своих коварных замыслов. — Если не так, говори, мы поменяем.
— Сказать, что не так… Я скажу, что план интересный… Если, конечно, отмести тот факт, что нам обоим уже за двадцать и у нас к этому возрасту должны были сформироваться кое-какие мозги.
— Думаешь, лажа? — расстроилась Света, разочарованно наморщив нос.
— Лажа — это вся твоя затея изначально. Надо было еще вчера тебя отговорить.
— Не отговорил бы.
— Допустим, — в который раз слишком легко согласился я. — Но у меня все равно есть вопросы.
— Какие? — оживилась она. Конечно, вопросы — это не отказ. Раз я спрашиваю, значит, я в теме.
— Во-первых, исходя из твоего рассказа, я делаю вывод, что во время всего действа ты будешь пребывать в отключке. Как же ты собираешься наслаждаться местью, ради которой мы и затеваем весь этот балаган? Во-вторых, какие следы самоубийства ты предполагаешь на теле? Увидев тебя просто без сознания, он решит, что у тебя случился обморок, проверит пульс — пульс ведь никуда не денется, верно? — а твою записку даже не заметит. Если, конечно, ты не напишешь ее кровью на стене. Ну и в-третьих: зачем тебе вообще я?
— Ты очень нужен! И кровь будет! Я все придумала! — как отличница, которую, наконец, вызвали к доске, Света увлеченно принялась отвечать по пунктам. — Кровь вокруг разолью, типа я себе вены вскрыла. Кровь у меня с собой, свиная, с рынка. И еще вот, смотри! Я у подружки одолжила, она на киностудии работает, стащила из реквизита. Выглядят, как натуральные порезы, правда?
Я нервно кивнул, подтверждая достоверность: реально омерзительные на вид штуки.
— Хорошо, с эти разобрались. А что насчет моей роли?