Пока живу, люблю
Шрифт:
С разбитым сердцем Саша вошла в квартиру и закрыла за собой дверь. Ее трясло. Она прислонилась к двери, закрыв лицо руками. Потом постепенно сползла на пол и дала волю слезам, которые из последних сил сдерживала на улице. Как она могла быть такой глупой? Почему не сумела увидеть за красивой внешностью Блейка и его чарующей улыбкой человека с холодным сердцем?
Ей следовало догадаться, что за его желанием лучше узнать ее таится что-то большее. За те четыре года, что она работала в корпорации «Дакота Форчун», у него было достаточно возможностей познакомиться с ней. Во
Это должно бы послужить ей первым намеком. Но она не хотела верить, что мужчина, которого она полюбила с первого взгляда, обратил на нее внимание лишь потому, что она считалась девушкой его брата. Вот причина его постоянных вопросов о ее отношениях с Кридом. Его не беспокоило, что, может быть, он вторгается на территорию другого мужчины. Нет, Блейк хотел убедиться, что он соблазняет ту женщину, которую наметил.
Саше стало трудно дышать. Боль волной обдала ее. Какой, должно быть, жалкой она ему казалась! Сохранила себя, потому что не могла представить мужчину, сравнимого с ним… Саша направилась в спальню, но, увидев постель, тут же повернула назад и пошла в кухню. Там взгляд автоматически упал на столик, где Блейк любил ее. Саша кинулась вон и побрела по квартире. Как найти уголок, не напоминавший о Блейке? Такого просто нет. Тут он обнимал ее, тут целовал, тут любил…
Наконец она рухнула на кровать и прижала к груди подушку. Как остановить боль, пронзавшую ее насквозь? Почему сердце все еще бьется, ведь оно совершенно разбито? и как забыть такую страшную обиду? Разве она сумеет выжить, если утром проснется, а его больше нет в ее жизни?
Блейк сидел на табурете в дальнем конце бара в холле «Белль Форчун». Он кивнул бармену, чтобы тот принес еще бокал. Блейк обычно почти не пил, но за прошедшие несколько дней выпил столько, что хватило бы на содержание футбольной команды и на автобус, чтобы возить игроков. Однако, сколько бы Блейк ни выпил, он не мог смыть из памяти образ Саши, ее слезы и растерянное выражение, когда она сказала, что больше никогда не хочет его видеть.
Какой он дурак! Ведь вначале он собирался соблазнить ее назло Криду. Потом она дважды сказала ему, что между его братом и ею нет романтических отношений. Просто дружба. Но он тупо придерживался своего плана и затащил ее в постель. Одного этого достаточно, чтобы объявить его подонком года. Но и этого ему показалось мало. Он обещал ей одну вещь, но не выполнил. Он обещал никогда не обижать ее.
В любом случае совесть не единственная его проблема. Блейк все еще не мог решить, как назвать свое чувство к ней. Саша так много для него значила, что он тоже чувствовал себя обиженным.
Как получилось, что дело зашло так далеко? Почему все вырвалось из-под его контроля? И что, черт возьми, он может сделать, чтобы исправить положение?
— Почему ты не позвонишь ей? — спросил, поставив перед ним бокал янтарного пива с шапкой пены, бармен.
Блейк не говорил своим служащим о разрыве
Глядя поверх пива, Блейк предупреждающе посмотрел на бармена.
— Оставь, Сэм.
— Так плохо? — негромко присвистнул тот.
Блейк посмотрел на мужчину средних лет, стоящего за стойкой бара. Он знал Сэма очень давно. Они никогда не были близкими друзьями, но Блейк не сомневался: что бы он ни сказал бармену, дальше это не пойдет.
— Сомневаюсь, что она будет говорить со мной. — Блейк сделал большой глоток пива.
— Такое с женщинами бывает. — Сэм понимающе кивнул, потом усмехнулся. — Но если перед ними хорошо полебезить, они отходят. И все идет по-прежнему.
— Не в этом случае, — покачал головой Блейк. — Я чересчур закрутил гайки.
Первый раз он признался хотя бы самому себе, что допустил огромную ошибку. Говорят, что признание целебно для души. Но Блейк этого еще не почувствовал. Он был глубоко несчастен.
— Не знаю, что ты там натворил, но так уж плохо не бывает. Ты пытался послать ей цветы? — спросил Сэм, одновременно вытирая пятно с полированной поверхности стойки. — Когда у меня неприятности с женой, я обычно выпутываюсь с помощью пяти или семи роз.
— Я могу послать ей столько цветов, — заворчал Блейк, — что хватит поставить во все вазы в праздник Цветения розы. Но не думаю, что это поможет.
— Проклятье, парень, ты в беде.
Сэм пошел к центру, стойки к ждущему посетителю. А Блейк раздумывал, как навести порядок в хаосе, который сам же и устроил. Конечно, он может послать цветы. Черт, да он купит цветочный магазин, если это заставит ее выслушать его объяснения.
— Можно вместе с цветами послать сладости, — предложил Сэм, когда вернулся. — Я не встречал женщины, которая способна сопротивляться коробке шоколада.
Блейк кивнул, допил пиво и достал бумажник.
— Спасибо, Сэм, — он положил на стойку перед барменом стодолларовую банкноту.
— Постой! За что? — смущенно произнес Сэм. — Ты босс. Ты не должен платить за напитки.
— Это за совет, — сказал Блейк и вышел из бара.
Блейк сомневался, что цветов и шоколада будет достаточно, чтобы заделать трещину, которую он создал между собой и Сашей. Но ему нужно попробовать. Он хотел вернуть ее в свою жизнь, в свои объятия, в свою постель. И пусть расколются небеса или начнется наводнение, он не намерен отступать.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
У Саши заныло в желудке, когда она развернула газету и увидела снимок. Она целуется с Блейком.
— Только не это! — простонала девушка.
Она переживала настоящий кошмар, когда об ее отношениях с братьями Форчун сообщалось в газетах. С тех пор у нее появилась привычка каждое утро проверять колонку слухов, чтобы убедиться, что репортер потеряла к ней интерес. Сейчас она увидела уже «бывшую в употреблении» фотографию и рядом заголовок: «Саша Килгоур избавилась от очередного брата Форчун, но теперь получит сына или… дочь?» Ей стало физически плохо.