Поколения

Кружевский Дмитрий Сергеевич

– Макс....

Малышев отвел Максима в сторону.

– Смотри, засек маячок Линсавы, - на плазмоэкране разгорелась знакомая оранжевая точка, над которой мерцали, постоянно меняясь цифры.
– На восток примерно два километра и двигается вглубь леса.

Юноша нахмурился.

– Вглубь? Что она там забыла?

– Не знаю, - покачал головой Малышев.
– Но учитывая наших новых знакомых и эту тварюгу..., - они дружно посмотрели в сторону тигрозавра, - ....можно ожидать чего угодно.

– Думаешь, от кого-то убегает?

– Не исключено.

– Так чего мы ждем, может Тала в опасности. Надо было со мной Кию оставить, пока я не очнулся, потом бы догнали. Собирай ребят, пошли скорее.

– Не болтай глупости и не пори горячку. Если что-то серьезное

спасатели ее выдернут, - остановил его Александр.
– К тому же, мы тут на равнине влипли в историю, а уж в лесу.... Не хочу лезть неподготовленным, дай мне еще минут десять на подстройку сети и выдвигаемся, выжму из нее все что можно, а ты пока можешь поговорить с родителем спасенных.

– Ты это о чем?
– удивился Максим.

– Скорее о ком. Вон, - Сашка кивком головы указал куда-то за спину юноши, заставив того обернуться и удивленно присвистнуть.

Этот лисоволк был не просто крупнее, он был раза в три больше их "старых знакомых", а ведь те были далеко не маленькими зверьками: самец в холке был Максиму по пояс, да и самка ненамного уступала ему в росте.

– Давно он тут?
– невольно переходя на шепот, поинтересовался Макс, заметив рядом в "великаном" спутника лисоволчицы.

– Да почитай с момента твоего отруба, просто лежит и смотрит, агрессии не проявляет, хотя я попросил Ларса держать его на мушке, так на всякий случай, - он хлопнул Максима по плечу.
– Ладно, я к своим "баранам".

Он вернулся к раскрытому чемоданчику, над которым кружился небольшой рой дронов и погрузился в настройку, а Максим перенес свой задумчивый взгляд на следовавшую за ним по пятам лисоволчицу.

– Получается ты у нас еще совсем щенок.

Хищница посмотрела на человека всепонимающими глазами, а шерстинки на ее морде принялись мерцать различными цветами, но на этот раз их переливы были неторопливы и Максим скорее почувствовал, чем понял, что лисоволчица с ним прощается. Он опустился на одно колено и вновь протянул руку к ее голове, а та доверчиво ткнулась в нее лбом, несколько секунд стояла так, закрыв глаза, потом коротко тявкнула и трусцой направилась к своим сородичам. Лисоволк поднялся на лапы посмотрел сверху вниз на прижавших уши щенков, иглы на его спине раздраженно задергались, а шерсть на морде заиграла причудливыми цветами.

– Похоже, он не доволен, - сказала подошедшая Кия, с интересом наблюдая за происходящим.

– Как всякий родитель своими непослушными детьми, - ответил Макс.

– Ты думаешь, они действительно разумные?

– Саня уже рассказал?
– понимающе усмехнулся юноша.
– Да, думаю, разумны. Где-то на уровне земных дельфинов или роганских медведей, хотя трудно точно сказать без тестирования, это скорее мое предчувствие.

– Скорей всего оно тебя не обманывает. Смотри, куда это он?

Большой лисоволк последний раз гавкнул на "мелких", от чего те вновь припали к земле, виновато прижав уши и иглы, и решительно направился к спасательной капсуле, обошел вокруг, остановился, повертелся в разные стороны, принюхиваясь и фыркая словно лошадь, затем сунул голову в распахнутый люк. Что он там высматривал, было непонятно, но пару минут спустя его взгляд уперся в Максима, затем он сделал пару шагов в сторону леса и вновь обернувшись, посмотрел на человека, пустив иглы волнами, словно раздраженно спрашивая: "Чего ждем?"

– Я думаю, он нас зовет за собой, - предположила Кия, не спуская глаз со зверя.

Максим согласно кивнул и, обернувшись, крикнул Малышеву.

– Сань, ты закончил?!

Тот молча вскинул руку с поднятым большим пальцем, а рой дронов медленно поднялся вверх над его головой и принялся "отстреливать" от себя в разные стороны додекаэдры зондов.

Гронгув взбежал по стволу поваленного дерева и, задрав морду, принюхался, стараясь отыскать в море окружающих запахов нужный. Это было нетрудно, чужаки пахли необычно, и это была какая-то дико противоестественная смесь различных запахов, словно все они были из разных стай, что несколько сбивало с толку. Но самым раздражающим был запах идущий от их шкур: резкий с нотками приторной горчинки,

раздражающий, неживой. Порой, вдохнув его, хотелось тут же закрыть нос лапами и, уткнувшись в их теплую шерсть, чихать без остановки, пока в ноздрях не останется даже малейшего намека на чуждый этому миру аромат. Странные существа. Ранч обернулся на своих спутников, медленно пробирающихся сквозь густой подлесок и, недовольно передернул спинными иглами - громко, очень громко. Уже весь лес, от прячущихся средь опавшей листвы скользких фусков, до роющего свои ямы-ловушки гиганта ратака, знал об их присутствии. Пока еще лесные жители не определились, что делать с этими странными вторженцами, пока они еще приглядывались и прислушивались к их действиям, но наверняка кто-нибудь вскоре решит попробовать чужаков "на зуб", дабы определить их место в местной иерархии. Таков был неписаный закон этого леса. Гронгув нервно дернул хвостом и встопорщил иголки, вспомнив то время когда его отец, великий Нарас, привел их в эти места. Тогда они потеряли половину стаи, прежде чем лес принял их, позволил стать своим домом, но даже спустя годы они не решались углубляться слишком сильно в его дебри, предпочитая более безопасные окраины и окрестные равнины. И сейчас бы он не сунулся сюда, но чужаки спасли его старшего сына и он должен был отплатить добром за добро. Так учил его отец, а отца дед.... Едва ощутимый порыв ветра, что пробился сквозь переплетения ветвей и ноздри гронгува дернулись, а шерсть на загривке пошла волнами - трещеточники. Запах резкий, четкий с кислыми нотками разложения, буквально кричит, что гнездовье неподалеку, практически заглушая аромат чужака. Нехорошо. Вполне возможно, что Санра была права в своих предположениях, вот только если чужак действительно у этих любителей падали, то скорей всего его уже бросили в растворяющую лужу, а значит, все их поиски бесполезны. Но как объяснить это своим странным спутникам?

Максим приподнял лицевой щиток, вдохнул воздух и, поморщившись от нахлынувших ароматов, вновь захлопнул его. В отличие от дурманящих запахов луга, запах местного леса бил в нос затхлостью вперемешку с прелостью, в которые вплетались нотки разложения.

– Ну как атмосфера?
– поинтересовался, оглядываясь, Малышев.

– Такое впечатление, что тут что-то сдохло, причем давно и очень большое, - ответил Максим.
– Лучше скажи, далеко еще?

– Около километра в ту сторону, - Александр махнул рукой, указывая направление.
– Кстати, наш провожатый смотрит в ту же сторону.

Они дружно повернулись в сторону лисоволка, который стоял на стволе огромного поваленного дерева, поверхность которого была покрыта сплошным ковром темно-фиолетового, дышащего словно живое существо, мха (или чего-то его напоминающего).

– Похоже, ему что-то не нравится, - заметил Максим, уже понявший, что передергивание иглами у этого существа было синонимом недовольства и нервозности.

– Возможно, кого-то учуял или ты думал, что мы тут одни. Разочарую, - он толкнул Макса плечом и повернул к нему экран своего запястника на котором горела целая россыпь оранжевых пятен.
– И это только выборка по наиболее крупным объектам не меньше собаки, причем проявляющим к нам интерес не менее пяти минут. На мелочь я даже не отвлекаюсь.

Он кивнул вниз, где нечто напоминающее гигантскую лягушку пыталось грызть его лодыжку, но острые, словно иглы, зубы лишь бессильно скользили по металопластиковой ткани комбинезона, что раз за разом твердела в местах укусов, превращаясь в прочнейший панцирь.

– Да уж, гостеприимная планетка ничего не скажешь, - согласился Максим.
– Не думал, что нас решат проверить так жестко.

– Жестко?
– Малышев усмехнулся.
– Ты серьезно? Оружие, защитные комбезы, портативные синтезаторы, кураторы, что наверняка ведут нас очень плотно, пусть мы этого и не видим. Нет, дружище, хотели бы проверить жестко, выкинули бы где-нибудь в лесу, на Земле, в одних трусах на недельку, заблокировав все спассистемы - выживай, не хочу. Здесь же больше психология, боязнь чужого и неизвестного, наши страхи, у которых, как говорили наши предки, "глаза велики". Да отстань ты....