Поколения
Шрифт:
Максим скривился.
– Отчетом занимаюсь, на этот раз мыслескана и записи с камер им мало, нужны личностные ощущения и выводы. Вот сижу, развожу мыслеформы, хорошо еще хоть ручкой чиркать по бумаге не заставляют.
– Видимо на то есть какие-то причины. Хотя я не об этом. Слышал, подстрелили тебя.
Максим, еще раз отхлебнул пенистого напитка и махнул рукой.
– Ерунда, три пули: одна в живот, пара в грудину, симбиот сразу закрыл. Хотя, признаюсь, было больно, даже очень, - помолчал, затем, усмехнувшись, добавил: - Знаешь, куда хуже, когда
Генри удивленно посмотрел на Максима.
– Так тебя что перекраивали, а не просто пластикой прикрыли?
– Угу. Я ж там почти четыре года отбарабанил.
– Вот же ж время летит..., - Генри на мгновение задумался, затем резко выпрямился и хлопнул руками по коленям.
– Думаю, это надо отметить. Давай вечером соберу всех свободных ребят, посидим, поболтаем.
– Да я как-то...
– Не беспокойся, со Степанычем все обговорю, - прервал он пытавшегося возразить Максима.
– К тому же позавчера новая группа на базу прибыла и почти одни девчонки. Нужно познакомиться. Слушь, ты же у нас вроде пока холостой...или нет? Как-то никогда не спрашивал.
Он, поскреб в затылке и скосил глаза на стоявшую в шкафу фотографию худенькой девушки в цветастом платье. Максим перехватил взгляд и покачал головой.
– Мы расстались. Давно. Она ушла в дальнюю.... Может слыхал, 237-ая, три корабля: "Гермес", "Карачаев", "Колибри".
– Нет, - отрицательно мотнул головой Олер.
– Когда это было?
– Когда?
– Максим задумался.
– В 47-ом. Да, в августе 47-ого, по земному. Если по общецентральному кольцевому, то в 284-ом.
– Ну, братец, в 284-ом я еще в школе учился, и подобные вещи меня не очень интересовали, да и потом как-то не доводилось...
Он замолк, склонил голову набок, затем нахмурился, видимо получив информблок от симбиота, после чего тихим голосом произнес:
– Прости, я не знал.
– Ничего, почти двадцать лет прошло, практически не болит, - улыбнулся Максим, стукнув кулаком в грудь.
– К тому же, жизнь, она ведь продолжается.
– Это да, - Генри, отсалютовал ему бутылкой и, сделав глоток, сказал: - Знаешь, как-то раньше не задумывался. Получается, что тебе уже под сорок.
– Тридцать восемь.
– Выглядишь куда моложе.
– В наше время можно и в восемьдесят на пятнадцать выглядеть. Я на двадцати пяти себя фиксирую.
– Про возраст это точно, - вздохнул Олер.
– Я как-то с девчонкой познакомился, на вид не старше двадцати, разговорились, пару раз сходил на свидание и только потом она сказала, что ей сто пятьдесят, пятеро детей и три раза была замужем.
– И что?
– Ничего, - пожал плечами тот.
– Прожили вместе почти год, потом разбежались, оказалось, слишком разные у нас характеры. Да и ее младшая дочь меня не приняла, мы с ней ведь почти ровесники были, считала, что я не достоин ее матери.
– Бывает, - сочувственно кивнул ему Максим.
Помолчали, каждый думая о своем, затем Олер спросил:
– Ну так что там насчет посиделок
– Да я не против, - ответил Крамов.
– Сейчас по-быстрому отчет до ваяю и свободен.
– Вот и....
Мелодичный перезвон и над столом зажглась красная полоса срочного вызова, заставившая Генри умолкнуть, а Максима удивленно вздернуть брови и послать мыслеприказ о приеме сообщения.
Посреди комнаты появилась полупрозрачная фигура темноволосой девушки в облегающем темно-синем комбинезоне являющейся визуализированным образом станционного ИИ.
– Гранко Крамов, - сказала она.
– Вас срочно вызывает Павел Степанович, просит не задерживаться. А вас, - резкий поворот головы в сторону сидящего на диване Генри, - гранко Олер, ждут в медотсеке для предварительного физиономического моделирования.
– Лиеночка, побойся бога, мне же до спуска еще неделя, - вскинулся было Олер, но виртуальная девушка лишь одарила его холодным взглядом своих пронзительно синих глаз и исчезла.
– Не любит меня она, - констатировал Генри, большим глотком допил остатки инопланетного пива, для землян больше похожего на сладкий тонизирующий напиток, и, отправив бутылку в раскрывшуюся на полу дыру утилизатора, поднялся с дивана.
– Ладно, пошел сдаваться медикам, пусть превращают в очередного урода.
– Да ладно тебе, все не так уж и плохо. В конце концов, местные аборигены гуманоиды и на людей похожи достаточно, чтобы не ощущать в их шкуре какой-либо дискомфорт, - сказал Максим, поднимаясь следом.
– Все равно у них три глаза и морда кирпичом, - буркнул Олер и, махнув на прощание рукой, бросил: - Все, я ушел, до вечера.
Дверь с легким шорохом закрылась.
Максим пару минут потоптался на месте, перебирая в голове все варианты, зачем он мог срочно понадобиться начальнику экспедиции, затем вздохнул и, преобразовав свою майку с просторными штанами в форменный черный комбинезон "группы прямого воздействия и корректировки", вышел следом.
Корнев Павел Степанович (которого все подчинённые меж собой называли просто Степанчем) руководитель 175-ой исследовательско-корректировочной экспедиции стоял у большого обзорного иллюминатора, заложив руки за спину и задумчивым видом разглядывая расстилающуюся по другую сторону пыльную, светло-коричневую поверхность естественного спутника планеты, которой местные жители дали название в честь богини смерти Рукар. Шуршание открывшейся за спиной двери заставило его обернуться и приветственно кивнуть.
– Рад видеть вас в добром здравии Максим Алексеевич, проходите не стесняйтесь, - сказал он и вновь повернулся к иллюминатору, так что Крамову ничего не оставалось, как подойти и встать рядом.
– Напоминает лунный пейзаж, не находите?
Максим покосился на своего начальника и пожал плечами.
– Я на Луне пару раз был, как-то особо не приглядывался, по мне там все более серое.
– А я там родился, - Корнев вздохнул и сразу же резко сменил тему.
– Что там с отчетом, закончили?