Шрифт:
Annotation
Ему тридцать шесть. Он успешный человек и глава семейства.
Ей шестнадцать. Она наивная избалованная школьница.
Они встретились.
У них нет ничего общего, но они заставят друг друга взглянуть на себя со стороны, и пересмотреть свои жизненные приоритеты.
Первая встреча
Вторая встреча
Третья встреча
Илья
Четвертая встреча
Прошло пять лет
Поколения
Первая встреча
«Дворники»
Усталость брала своё — всё тело у Ильи затекло, и ему хотелось уже просто выйти из машины и пойти пешком под проливным дождём. Увы и ах! Не оставит же он свой транспорт посреди оживлённой улицы, по которой сотни таких же страдальцев продвигаются в час по чайной ложке.
От скуки мужчина начал рассматривать соседние авто и людей, стоящих под зонтами на автобусной остановке. В этом месте находился большой транспортный узел: метро, несколько маршрутов трамвая и нескончаемый поток автобусов, забирающих людей с остановок и разъезжающихся в разные стороны округа. Сейчас любой человек находившийся здесь, ясно понимал значение слова «коллапс».
«Это какой-то капец», — подумал Илья и переключил радиостанцию. Ёмкое выражение для описания окружающей обстановки. Машины стоят в плотном потоке. Автобусы, принимающие пассажиров, пытаются въехать в этот поток и тоже замирают на месте. Трамваи стоят по всей линии в сторону спального района, куда пытается прорваться и Илья.
Но вот вдруг что-то началось, какое-то движение там — впереди. Это нервное чувство того, что сейчас надо будет нажать на газ и возможно проехать дальше — туда, ближе к дому. Вокруг слышится рёв двигателей особо нетерпеливых автолюбителей, нервные звуковые сигналы и поток трогается, проезжая ровно метр... Ну хоть что-то.
Илья поравнялся с автобусной остановкой, но поймав на себе укоризненные взгляды промокших до нитки, замёрзших людей, отвернулся в другую сторону. Как будто он виноват в том, что сидит в тёплой и уютной машине, а не трётся об других людей на улице, или не торчит в битком набитом автобусе на этой чёртовой дороге? Будь она неладна!
«Тук-тук-тук». «ТУК-ТУК-ТУК». Илья повернулся. За окном стояла девушка с размазанным по лицу макияжем. Вода стекала тонкими струйками по длинным тёмным волосам, которые липли ко лбу и щекам незнакомки. Она жестом попросила его открыть окно, и мужчина нажал на кнопку.
— Здрасьте, эта... до района за сотку не подкинете? — развязно сказала девица, чавкая жвачкой.
Илья опешил от такой наглости, но вид девушки-панды, стоящей под проливным дождём, заставил его совесть дрогнуть, и он разблокировал двери. Девица плюхнулась на пассажирское сиденье, сильно хлопнув дверью, отчего мужчина крепко стиснул зубы — ещё бы, это же иномарка, дорогая иномарка, а не холодильник! Вода стекала с кожаной курточки этой крали на сиденье, а своими грязными кроссовками она испачкала чистенький коврик и даже дверь его любимого авто.
«Вот, блин! Нафига я её впустил?»
— Ой, спасибки! Что за погода? Полный трэш! Прикиньте? Я две остановки шла пешком, потому что эти грёбаные трамваи встали! А там между прочим ни дороги, ни асфальта, ни хрена короче! Просто писец! А у вас, кстати салфеток нету?
— Правильно говорить нет.
— Чё?
— Ничего, — Илья открыл бардачок и протянул девице упаковку одноразовых носовых платков.
— Ага, — девушка с треском откинула солнцезащитный козырёк, в котором было спрятано зеркало, и принялась стирать размазанную под глазами тушь. Закончив данную процедуру, она с тем же треском вернула козырёк на место, и открыв окно, смачным плевком отправила жвачку за борт.
«Боже! Зачем? Ну зачем я её впустил?» — сокрушался Илья, с нескрываемым отвращением рассматривая это чудо природы.
— Ну, а вы чё? Откуда прётесь?
«Капец»
— С работы еду.
— А чё? Кем работаете?
— У меня свой бизнес.
— Какой?
«Твою мать!»
— Строительный, — он нажал на педаль газа и продвинулся в плотном потоке авто ещё на несколько метров.
— А, ну ясно, щас, блин, куда ни глянь развелось этих строителей. Чё, типа, прибыльно?
— Типа, да.
— И чё прям, типа, сами всё замутили?
«Чёрт бы тебя побрал...»
— Вместе с отцом.
— Аааа, ну понятно. Папа сделал, вы на всём готовом. Клево, чё.
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать. А чё?
— Нет, ничего, просто спросил. У меня дочь твоя ровесница — также разговаривает.
— Как так?
— По-детски.
— А как с вами разговаривать-то? Начинаешь нормально говорить, вы сразу супер-мега умудрённых жизнью старушек включаете. Эти ваши фразы, типа: «не умничай», «иди гулять, девочка, тут взрослые разговаривают» — вот, блин, выбешивает реально. А с вами по-другому и нельзя, вы ж забываете всё.
— Не понял, что забываем?
— Как вам в шестнадцать лет обидно было слышать от своих предков такие фразы. Поэтому и нам приходится косить под дураков и имбицилов малолетних.
— То есть ты можешь разговаривать по-человечески, без всяких «типа», «чё», «короче»?
— Конечно, милостивый государь! Я могу вести с вами светскую беседу на языке, принятом в цивилизованном обществе. Но мне оно на фиг не упиралось.
«Какой кошмар...»
— Хорошо. Тогда можно мы просто помолчим? — в Илье теплилась надежда на то, что вечер не будет окончательно загублен, в связи с присутствием этой малолетней фифы в его машине.
— Ну о’кей. Я пощёлкаю? — девица указала на магнитолу, и, не дожидаясь разрешения, стала тыкать на кнопки, в поисках своей любимой радиостанции. — Меня, кстати, Ника зовут.
— Илья Владимирович.
— А чё так официально-то? Я ж не ваша секретутка.
— Нет. Просто я старше тебя на двадцать лет. И мы, по-моему, договорились помолчать.
— Да, не вопрос, — сказала девушка, и, сделав музыку громче, откинулась на сиденье, вытянув ноги вперёд.
Поток машин наконец-то стал хоть как-то продвигаться вперёд. Ливень за окном стал ещё сильнее, но за громкой музыкой его почти не было слышно. Гром и молнии озаряли чёрное вечернее небо. Ранняя осень, девять часов вечера, а такое ощущение, что уже глубокая мрачная ночь накрыла шумный мегаполис.